– Было бы хорошо, если бы вы смогли приехать, – сказала Тоби. – Возможно, знакомое лицо его успокоит.
Молчание.
– Господин Слоткин!
– Видимо, придется, – вздохнул он.
– Если кто-то другой из членов семьи может это сделать…
– Больше никого нет. В любом случае он будет ожидать, что я появлюсь. Чтобы убедиться, что все делается правильно.
Тоби повесила трубку. В последних словах Дэниела Слоткина ей почудилась некая угроза: «убедиться, что все делается правильно». А почему, интересно, она должна была что-то сделать неправильно?
Она снова сняла трубку и, набрав номер клиники Казаркин Холм, оставила сообщение, что их пациент Гарри Слоткин находится в отделении неотложной помощи с расстройством сознания. Затем она позвонила на пейджер технику рентгенкабинета.
Через минуту тот перезвонил из дома, его сонный голос звучал неуверенно:
– Это Вине. Вызывали?
– Это доктор Харпер из неотложки. Нужно, чтобы ты пришел и немедленно сделал компьютерную томографию.
– Как зовут пациента?
– Гарри Слоткин. Мужчина, семьдесят два года, с острым расстройством сознания.
– Хорошо, буду через десять минут.
Тоби повесила трубку и уставилась на свои записи. «Что я просмотрела? – размышляла она. – Что еще мне надо проверить?» Она мысленно перебрала причины, которые могли бы вызвать приступ слабоумия. Инсульты. Опухоли. Внутричерепные кровотечения. Инфекции.
Она еще раз взглянула на основные показатели. Модин записала оральную температуру 37,9. Жара нет, но все-таки выше нормы. Ему нужно будет сделать пункцию спинного мозга, но уже после томографии. Если там какое-то новообразование, пункция может привести к катастрофическому скачку внутричерепного давления.
Вой сирены заставил ее оторвать глаза от записей.
– Что еще? – сказала Модин.
Тоби вскочила и уже ждала у входа, когда, продолжая истошно завывать, подкатила «скорая».
– У нас тут экстренная! – закричал водитель.
Все рванули выгружать носилки. Тоби бросила взгляд на тучную женщину: ее лицо было бледным, рот полуоткрыт; эндотрахеальная трубка уже была закреплена на месте.
– У нее по дороге упало давление… Мы подумали, что лучше заскочить сюда, чем ехать дальше в Ханеман…
– Что с ней? – рявкнула Тоби.
– Нашли на полу. Инфаркт шесть недель назад. Муж сказал, она принимает дигоксин…
Они поспешно вкатили пациентку в отделение. Водитель неловко продолжал давить ей на грудь, что было очень неудобно на ходу. Наконец свернули в травмпункт. Вэл шлепнула по выключателю. Слепящий верхний свет залил все вокруг.
– Так, все тут? Беремся… Она большая. Осторожно с капельницей! Раз, два, три, взяли!
Одним плавным движением четыре пары рук переложили пациентку с каталки на стол. Никому не надо было говорить, что делать. Несмотря на кажущуюся неразбериху экстренной ситуации, в хаосе был свой порядок. Водитель снова начал непрямой массаж сердца. Второй фельдшер продолжал качать в легкие кислород. Модин и Вэл суетились вокруг стола, разматывая трубки капельниц и подсоединяя провода электрокардиографа к кардиомонитору.
– У нас синусовый ритм, – сообщила Тоби, взглянув на экран. – На секунду остановите компрессию.
Водитель перестал жать на грудную клетку.
– Пульс едва прощупывается, – сказала Вэл.
– Увеличь напор в капельнице, – велела Тоби. – Давление есть?
Вэл перевела взгляд с манжеты:
– Пятьдесят на ноль. Допамин капать?
– Неси. Возобновите компрессию.
Водитель положил скрещенные ладони на грудину и снова начал ритмичные надавливания. Модин метнулась к столику с набором инструментов для неотложной помощи и вытащила шприцы и ампулы.
Тоби шлепнула стетоскоп на грудь пациентки и прослушала область сначала правого легкого, затем левого. С обеих сторон улавливались отдаленные звуки дыхания. Это означало, что трубка стоит правильно и воздух в легкие поступает.
– Приостановите надавливания, – попросила она и передвинула стетоскоп к сердцу.
Удары были еле слышны.
В очередной раз глянув на монитор, она увидела учащенный синусовый ритм. Электрическая система сердца не нарушена. Почему же у нее нет пульса? Либо у пациентки шок от кровопотери, либо…
Тоби внимательно посмотрела на шею, и ответ стал для нее очевиден. Из-за тучности не сразу заметно, что шейные вены женщины вздуты.
– Вы сказали, у нее был инфаркт шесть недель назад? – уточнила Тоби.
– Да, – отозвался водитель, возобновляя надавливания на грудную клетку. – Так сказал ее муж.
– Какие-то еще препараты, кроме дигоксина, она принимала?
– На ее прикроватной тумбочке стоял большой пузырек с аспирином. Думаю, у нее артрит.
«Вот оно что», – подумала Тоби.
– Модин, дай мне пятидесятикубовый шприц и иглу для пункции перикарда.
– Есть!
– И кинь мне перчатки и салфетку с бетадином!
В ее сторону полетел пакет. Она поймала его в воздухе и надорвала.
– Прекратите надавливания, – велела она.
Водитель отступил назад.
Тоби поспешно обтерла кожу бетадином, натянула перчатки и взяла шприц. Затем еще раз бросила взгляд на монитор. Там по-прежнему наблюдался учащенный синусовый ритм. Она сделала глубокий вдох.
– Ладно. Посмотрим, поможет ли это…
Используя костистый выступ мечевидного отростка в качестве ориентира, она пронзила кожу и направила иглу к сердцу. Медленно продвигая иглу, Тоби чувствовала, как бухает ее собственное сердце. И в это же время она потянула назад поршень, создавая небольшое отрицательное давление.
Кровь хлынула в шприц.
Она застыла на месте. Руки были абсолютно тверды. «Боже, только бы игла оказалась в нужном месте!» Она продолжила выдвигать поршень, постепенно закачивая кровь в шприц. Двадцать кубиков. Тридцать. Тридцать пять…
– Давление! – выкрикнула она и услышала быстрое «шших, шших» заполняемой манжеты.
– Есть! Измеряю! – воскликнула Вэл. – Восемьдесят на пятьдесят!
– Мне кажется, теперь все понятно, – заметила Тоби. – Нам нужен хирург. Модин, свяжись с доктором Кэри. Скажи ему, у нас перикардиальная тампонада.
– Из-за инфаркта? – поинтересовался шофер «скорой».
– Плюс большая доза аспирина, что усугубляет кровотечение. У нее, возможно, разрыв миокарда.
Окруженное кровью в тесной сумке перикарда, сердце не может расширяться. Не может качать кровь.
Шприц наполнился. Тоби вытащила иглу.
– Давление выросло до девяноста пяти, – сообщила Вэл.
Модин положила трубку висевшего на стене телефона.
– Доктор Кэри едет. Его бригада тоже. Он велел держать ее в стабильном состоянии.
– Легко сказать, трудно сделать, – пробормотала Тоби, прощупывая пульс. Он определялся, но был нитевидным. – У нее опять накапливается кровь. Мне понадобятся еще один шприц и игла, и побыстрее. Мы можем определить ее группу и найти для нее донорскую кровь? А заодно прямо сейчас сделаем анализ крови – общий и электролиты.
Модин протянула ей пригоршню пробирок.
– Восемь?
– Как минимум. Цельную кровь, если сможем раздобыть. И пришли сюда свежей замороженной плазмы.
– Давление упало до восьмидесяти пяти, – сказала Вэл.
– Черт! Придется это повторить.
Тоби разорвала новую упаковку со шприцем и отшвырнула обертку. Пол уже был усыпан обрывками бумаги и пластика, как обычно и происходило в экстренных случаях. «Сколько раз мне придется это повторять? – подумала она, нацеливая иглу. – Припирайся быстрее, Кэри. Я не могу спасать эту женщину в одиночку…»
Однако Тоби не была уверена, что они вместе смогут ее спасти. Если уж у нее действительно дыра в стенке желудочка, ей потребуется не просто торакальный хирург, а целая операционная бригада и шунтирование. Клиника Спрингер – небольшая пригородная больница, способная справляться с кесаревым сечением или простым удалением желчного пузыря, но не оборудованная для серьезных хирургических операций. Бригады «скорой помощи» обычно везут пострадавших с тяжелыми травмами не сюда, а дальше, в более крупные медицинские центры вроде больницы Бригема или Массачусетской больницы общего профиля.
Тем не менее этим утром «скорая», не подумав, доставила женщину в критическом состоянии прямо к дверям Тоби. А у нее для спасения жизни этой пациентки нет ни подготовки, ни персонала.
Второй шприц уже был полон крови. Еще пятьдесят кубиков – а она все не сворачивается.
– Давление снова падает, – сообщила Вэл. – Восемьдесят…
– Док, у нее вентрикулярная тахикардия! – встрял один из фельдшеров.
Тоби кинула взгляд на монитор. Ритм распался на зазубренный узор, характерный для фибрилляции желудочков. Работали только две из четырех камер сердца, но так быстро, что не справлялись с задачей.
– Дефибриллятор сюда! – гаркнула Тоби. – Начнем с трехсот джоулей.
Модин включила прибор. Стрелка устремилась к тремстам ватт-секунд.
