— Спасибо за совет.
— Выпить хочешь? У меня коньячок отличный. Что тебе одной скучать?
— Не хочу, — отрезала Лиза. — Пока.
Она тогда захлопнула дверь прямо перед носом Влада и потом долго чувствовала себя выбитой из колеи…
— Так пойдем гулять? — спросил Костя.
— Пойдем, — решила Лиза.
Легкие весенние сумерки опустились на город. В этом году весна была затяжная, и только на освещенных дневным солнцем газонах поднялась трава.
— Мишке здорово повезло, что Жанна его на себе женила, — неожиданно сказал Костя.
— Ну зачем ты так говоришь, — упрекнула его Лиза. Жанна ей нравилась.
— Как есть, так и говорю, — засмеялся он и добавил: — Я не хотел Жанку обидеть. Она хорошая девка.
— Почему ему повезло? — Лизе стало любопытно.
— Потому что без нее никакой фирмы у него не было бы. Он один бы не потянул, Мишка средний инженер и никакой коммерсант. Я сегодня их коммерческое предложение читал и чувствовал Жанкину руку.
Зажглись фонари. Лиза держала Костю за руку и не поверила бы, что их счастье можно разрушить быстро, в одно мгновение.
Новикова разбудил птичий гомон. Он осторожно выбрался из постели, мечтая, чтобы жена не проснулась, хотелось подумать, посидеть в тишине. Не повезло, Жанна поднялась следом, притащилась на кухню.
— Миш, сегодня нужно написать договор, — напомнила она, подавая ему кофе.
— Знаю, — буркнул он.
— И нужно начинать работать, сроки жесткие.
— Да знаю я!
— Не злись, — примирительно сказала Жанна. — Ну что ты заводишься с полоборота?
Он промолчал. Ее советы до смерти надоели. Неожиданно он подумал, что и сама она здорово ему надоела, неплохо было бы снова встретиться с Викой.
— Давай поручим писать интерфейс Насте, — предложила Жанна.
Себе она заварила какие-то травки, от которых запахло прелыми листьями.
— Зачем? Она не может ездить в командировки.
— Ну и что? — Жена подвинула себе мед, намазала печенье. — Мы же ее не на монтажные работы ставим. Если вылезет ошибка, она ее исправит и пошлет по почте.
— Ты бы о фигуре хоть иногда думала, — хмыкнул он. — Скоро в дверь не пролезешь.
Это была неправда, фигура у Жанны была отличная. Но лишняя пара килограммов ее беспокоила, и он не смог удержаться.
— Я подумаю насчет Соколовой. — Настя была отличным программистом, и он это понимал.
— И зарплату ей надо прибавить.
— Что?! — возмутился он. — Это еще зачем? Ребенку полтора года, кому она нужна? Пусть радуется, что я разрешаю ей появляться в офисе раз в неделю.
— Миша, но она же отрабатывает свои деньги. Она работает лучше других. Что я тебе объясняю?
Отвечать ему было лень. Жанна подала яичницу, он молча съел.
Ему обязательно нужно было отделаться от нее вечером, поэтому он предложил:
— Поедем вместе?
— Поедем, — обрадованно кивнула жена.
Она любила, когда они вместе приезжали в офис и вместе уезжали. Плохо, что он этого терпеть не мог.
В приемную он вошел первым, Жанна остановилась с какой-то девкой из соседней фирмы. Его не переставала удивлять способность жены заводить совершенно ненужные знакомства и искренне переживать за абсолютно чужих людей. Раньше он даже считал, что Жанна попросту лицемерит, потом понял — нет.
Вика радостно вспыхнула, привстала со стула, он равнодушно кивнул, не посмотрев на нее, хлопнул дверью кабинета.
Жена права, договор нужно писать немедленно, чем раньше фирма получит аванс, тем больше шансов остаться на плаву. В неспокойной финансовой обстановке каждый день имеет значение. Банки лопаются, рубль падает.
За дверью послышались голоса, Жанна о чем-то говорила с Викой. Новиков усмехнулся, ему хотелось понаблюдать за их встречей.
Жанна влетела в кабинет, улыбаясь, села напротив него.
— Не мешай, — буркнул он.
— Ты занялся договором?
— Да.
Она немного посидела, побарабанила пальцами по столу и упорхнула.
Когда въезжали в это здание, Новиков опасался, что кабинет придется делить с женой. Раньше так и было, но теперь ему этого совсем не хотелось. Как ни странно, Жанна легко согласилась сидеть вместе с коллегами, ему даже не пришлось приводить никаких доводов.
Кажется, ей это даже нравилось. Новиков бы спятил, если бы ему пришлось целый день находиться под чужими взглядами.
— Вика, — позвонил он секретарше, — сделай мне кофе.
Она внесла поднос, потупив глазки, поставила чашку, робко на него посмотрела. Он видел, что ей очень хочется его обнять, а еще хочется, чтобы Жанна заглянула в этот момент в кабинет. Новиков так легко читал у Вики на лице, что самому было удивительно.
Он молча покачал головой, она вспыхнула.
— Я хотела принести пирожные, — виновато произнесла секретарша. — Но кто-то их съел.
— Как это съел? — удивился Новиков.
— Ну… так. Я вчера купила пирожные, а сегодня их нет.
— Ты на свои деньги купила?
— Да.
Врет, понял Новиков.
— Держи. — Он достал бумажник, протянул ей пятисотку, повернулся к компьютеру, Вика неслышно исчезла.
Формулировки не складывались. Ему сегодня же нужно сделать так, чтобы фирме больше ничто не угрожало. Влада нет, а опасность осталась.
Опять притащилась Жанна, отпила кофе из его чашки.
— Ты вчера Викины пирожные сожрала? — наугад спросил он.
— Как это Викины? — встрепенулась жена. — Они лежали в нашем холодильнике.
— Ну и что? Она купила их себе.
— А я откуда знала? Пусть с собой забирает, когда уходит. Или записку пишет. Хорошенькое дело, всегда в холодильнике лежало то, что всем можно было брать, а теперь там, видишь ли, Викино.
— Не ори, — поморщился он. Жена не орала, но ему хотелось ее уязвить. — Мне надо отъехать. Скорее всего, я не вернусь.
— Куда? — насторожилась Жанна.
— К матери, — буркнул он.
Она промолчала. Ума хватило не возмутиться, что возвращаться домой ей придется на метро.
Новиков надел плащ, открыл дверь, замер на пороге и, вернувшись, поцеловал жену. Он надеялся, что Вика это видит.
Ольга положила трубку и тупо уставилась на выцветшие обои. В квартире давно надо сделать ремонт, но Ольге даже думать об этом страшно: квартирка крохотная, мебель сдвинуть некуда. По-хорошему, и мебель надо бы заменить, но и об этом думать было тошно. Так и откладывала с ремонтом год за годом.
Кажется, разговаривала она нормально и Владькиной смерти удивилась искренне. Господи, как она его ненавидела! Как она мечтала о том дне, когда его не станет! Думала, что только тогда и начнет жить по-настоящему.
Теперь Владислава нет, а ненависть никуда не делась. Переполняет ее, как и раньше.
Все беды в ее жизни от этого мальчишки.
Телефон зазвонил опять, Ольга вздрогнула, отдернула руку — она так и продолжала держаться за лежащую на аппарате трубку. Пересилила себя, ответила, облегченно выдохнула, услышав голос помощницы-компаньонки.
— Оль, ты приедешь? — спросила Оксанка.
— Голова болит, — соврала она. — Сама справишься?
— Справлюсь.
Оксана заговорила о поставщиках, о накладных, Ольга отвечала. Они вместе открыли магазин в прошлом году. В маленьком помещении, пристроенном к бывшей фабрике, продавали фрукты, хлеб, бакалею. Открывались в восемь, закрывались в десять вечера. Работали без выходных, за прилавком стояли сами, к вечеру валились с ног и начисто переставали соображать. Усилия себя оправдали: сейчас минуты не было, чтобы в магазине отсутствовали покупатели. И за прилавком сами давно не стояли, продавщиц наняли.
И еще одна идея себя оправдала. Ольга решила организовать пекарню. Теперь они выпекали отличные пироги, продавали в магазине и доставляли по адресам.
Ольга положила трубку, поплелась на кухню, заварила чай, села у окна, грея руки о чашку. Из подъезда выпорхнули соседские девчонки, заспешили в сторону метро. Родом они были с Урала, учились в каком-то институте, если не врут, конечно. Соседскую квартиру они снимали с Нового года. Когда заселялись, Ольга всерьез волновалась, не проститутки ли. Начнут мужиков водить, оргии устраивать. Опасалась зря, девочки оказались тихими. Какие-то парни к ним приходили, не без этого, не в монастыре живут, но ни громкой музыкой, ни чем-то другим девки соседей не беспокоили.
Какое-то время Ольга волновалась, как бы Паша какой из них не увлекся, в жены сыну хотелось подобрать нормальную, москвичку, и чтобы из хорошей семьи. По себе знала, что у приезжих хватка крепче, вцепятся в парня так, что потом никакими силами не оттащишь. Тоже зря беспокоилась, Павел с девчонками здоровался и только.
Показалось, что зазвонил мобильный. Ольга метнулась в прихожую к сумке, посмотрела — экран аппарата черный, мертвый. Арсений не звонил, от этого стало муторно, тоскливо.
