Я решил не искать путевку и обойтись без выпендрежа. Взял билет на самолет, прилетев, снял на пару недель домик у моря и предался пассивному отдыху. Я валялся на пляже, лопал фрукты, ходил гулять в ботанический сад, слушал плейер и читал книги по истории Китая.
Тот день ничем не выделялся из общего фона. Пляж, фрукты, плейер, книги.
Вечером я решил внести в отдых некоторое разнообразие – заглянул на выставку «Стоматология и прогресс». Выставка была превосходна, и, полный впечатлений, я шел по убегающей к морю улочке, вспоминая качество увиденных зубных протезов.
Троица мне не понравилась сразу. «Бакланы» бывают всякие. Есть любители повыступать в очередях, другим нравится нахамить пожилой женщине в трамвае, но для некоторых делом чести является оскорбление человеческого достоинства с последующим нанесением телесных увечий чужой морде. Эти явно относились к последней категории. Они оскорбляли человеческое достоинство одним своим внешним видом. А на их желание дать кому-нибудь по морде указывала гориллообразная конституция, мотоциклетные цепи и прочие аксессуары типа кастетов и улыбок.
Естественно, органов, обязанных следить за чистотой улиц, рядом не наблюдалось. Троица же без всякого стеснения прижимала к деревянному забору весьма прелестное создание в беленькой юбочке и красной футболке. Создание пыталось оправдаться перед мастодонтами, лепеча, что на этой улице оказалась чисто случайно.
– Ну, ребята, ну, пожалуйста, я опаздываю. Вам надо денег? У меня ничего нет с собой.
– А что милашка думает о материнском инстинкте? А о нетрадиционном сексе?
Может, она нас чему-нибудь поучит?
– Ой, ребята, у меня с собой есть брошюра, очень интересная, правда. Там все про это написано.
– Отлично, беби. Теория пройдена, а как насчет практики? Надеемся, блин не выйдет комом.
Первый номер взял девочку под локоток. "А она пользуется «Велла-колор». В задумчивости я ждал продолжения сцены.
Девочка закричала, а они засмеялись. Она умоляюще посмотрела на меня. Боже мой, истинная богиня! Второй номер приподнял ей юбочку. Это чересчур!
Носить в такую духоту капроновые колготки!
– Эй, братишки? Вы слыхали, как поют дрозды?
Они как по команде повернули свои челюсти в мою сторону. Головки у них были маленькие, не больше наперстка, но все остальное заслуживало уважения. В интеллигентном обществе таких называют либо «мясом», либо «салом», либо, на худой конец, «терминаторами».
– Мясо, ты не знаешь этого дохлого бройлера? Малчык, иды к мамы, она тэбя типа ждет.
– Сало, наверное, это тот самый глюпый малчык, которого мы имели в…
Договорить, как вы уже поняли, он не успел. Стиль желтого павиана не предусматривает повторных ударов. Все должно быть конкретно. Мясо получил по верхнему уровню, с разворота, справа налево под углом девяносто градусов подошвы к голове. Затем я «прокатился на велосипеде» – этот прием я выполнял наиболее качественно. Завис секунды на три в воздухе и обрушил град ударов ногами на корпус долго соображающего Сала. Сало покинул место поединка, продырявив забор и приземлившись на грядке с помидорами.
Терминатор, успевший снять свою цепочку с шеи, только от души рассмешил меня. Я легко заблокировал его довольно примитивный удар, ухватился за цепочку и, дернув ее на себя, щелкнул лбом по носу любителя нетрадиционного секса.
Дэ-Ци-Бэлл! Философия победителя. Черт, однако не тут-то было! Откуда-то появился четвертый, причем я сразу почувствовал руку мастера. Довольно приличный «за-ши-бу», надо отметить. Я еле успел уйти, потом вернулся. Но любитель есть любитель. Традиционная ошибка – оставил опорную ногу неприкрытой. Хотя б авоськой заслонился, что ли…
Я делаю «вертушку» по нижнему уровню, подсекаю его опорное копыто, легко роняю и возвращаюсь в стойку желтого павиана. Матерь Тибетская, да откуда же их столько?
Еще одна парочка пошла в сад после моего «дубля» шпагатом в прыжке. Все в сад! Так, но до бесконечности это продолжаться не может! У меня приемы заканчиваются, а повторяться я очень не люблю. Следующий мечтал стукнуть меня какой-то здоровенной штукой, мне пришлось сначала выбить у мечтателя штуку, а потом – зубы. Вон тут выставка недалеко, сплюньте старые, а потом сходите вставьте новые.
Дальше пошел перебор. Когда на тебя несется толпа минимум в двадцать рыл, вооруженных черт знает чем, начиная от граблей и заканчивая милицией, невольно сообразишь, что желтому павиану лучше свалить. Тем более общество несется не за тем, чтобы угостить тебя пепси-колой.
Я хватаю девчонку за руку, и мы устремляемся вниз по улице. Народ висит на хвосте. Улочка упирается в пляж, а пляж – в море. Тупик. Я-то легко переплыву бухту и вынырну у своего домика, но девчонка… Они ведь разорвут ее, варвары, дикари. Мы вылетаем на пляж. Загорающих нет, солнце вот-вот утонет в море.
– Туда! – Я бросаюсь к перевернутой шлюпке. Все, здесь нас никто не найдет.
Девочка тяжело дышит, закрывая ладошкой ротик. Пахнет свежей рыбой.
С минуту мы лежим молча, укутанные темнотой. Я постепенно успокаиваюсь.
– А здорово ты их. Ты так классно дерешься. Прям Чак Норрис, в натуре, ва-а-аще абал-де-е-еть!
– Да, пустое, – улыбаюсь я в темноте, предполагая, что героя украшает скромность. – Макарену сложнее танцевать.
– Ты любишь макарену?
– Да, но никак не могу запомнить движения.
– Ну, это не так трудно. А как тебя звать?
– Флавиан.
– Флавиан? Какое интересное имя! А что оно обозначает?
По правде говоря, я и сам не знаю, что оно обозначает. Это имя дал мне Ли Му Пай, свое же фирменное название я оставил за порогом монастыря. Спросить толкование имени у Ли Му Пая я как-то стеснялся, но надеюсь, ничего непристойного в нем нет. Во всяком случае, рассчитываю, что это не кошачья моча.
– Флавиан? Это тибетское имя. Переводится как «сделанный с гарантией качества».
– А я Ксения. Тоже редкое имя. Ты странный парень. Все остальные сразу лезут под юбку, а ты лежишь и просто разговариваешь. Как-то даже непривычно.
– Я немного испорчен классической литературой. Женщина в моем понятии – это не только объект для удовлетворения рефлексов, но прежде всего индивидуум, личность.
– Ты так красиво говоришь, ты учился этому?
– Немного. В монастыре Шао-Мао. А хочешь, я расскажу о философии Дэ-Ци-Бэлл? Это необычайно интересно.
– Конечно, хочу, но имей в виду, мне сегодня нельзя. О'кей?
Я рассказывал долго. И о философии, и о том, как китайский народ воплощал свою мечту о счастливой жизни. О вечной борьбе Зла с Добром, о преимуществе алкалиновых батареек «Варта» над всеми остальными, о чудесах отечественной стоматологии и о последнем штатовском боевике с Янковским в главной роли.
Ксения слушала с открытым ртом. И хотя было темно, я чувствовал это. Что ж, один из пунктов учения дай-вдзынь утверждает, что нет в мире женщины, которая хоть на пять минут не хотела бы стать «бэд герл», или, говоря по-китайски, шлюхой. Китайцы – мудрый народ…
Потом мы молча лежали и рассматривали звездное небо через пробоины в днище лодки.
Ксения…
Ветер доносил из-за прибрежной скалы чудную мелодию Гершвина в исполнении ресторанного оркестра, нежный плеск моря и стрекотание цикад добавляли в музыку природные нотки. Ксения положила голову на мое плечо и мурлыкала, словно кошка. Я гладил ее и пытался понять, какой шампунь она предпочитает.
Волосы были мягкими, даже скрипели, и наверняка хорошо расчесывались. «Уош энд гоу»?
Когда первые солнечные лучи коснулись сочинского неба, я приподнял лодку, мы вылезли и помчались к морю. Одинокий рыбак приветливо помахал нам рукой и скрылся под водой. Как все-таки прекрасен мир! Мы прыгали, брызгались, словно расшалившиеся дети, искали «куриного бога», ловили крабов и бычков.
Никогда в жизни мне не было так хорошо. Я залез на высокую скалу и прыгнул в зеленую пучину. Сколько денег было на дне! Как интересно устроен человек – до гроба верит в приметы. «Бабушка, брось в море денежку, через год вернешься. Да куда! Куда! Не весь же кошелек, дура старая!» Сколько тайн хранит море. Вот кости моряка, разбившегося о скалы, так и не доплыв до берега. А этот мужик посвежее. Странно, почему он не снял своего красного пиджака и не развязал рук? О, а третий чудак, чем-то похожий на Мэла Гибсона, зачем-то полез в воду в смирительной рубахе. У каждого свои маленькие странности.
Я нашел на дне чудесную ракушку с вмонтированным в основание колечком специально для цепочки, вынырнул на поверхность и поплыл к Ксении, сидевшей на огромном камне, как андерсеновская русалка.
– Смотри, что я принес тебе, Ксения!
Она смеясь выдернула шнурок из моих плавок и, прицепив на него ракушку, повесила на свою маленькую шейку.
– Ты чудо, Флавиан! Я буду носить эту ракушку как талисман. Жаль, но меня, наверное, уже ищут. Те, вчерашние.
– Не бойся, Ксения. Пока я с тобой, тебе ничто не угрожает, – твердо говорю я, одной рукой прижимая девушку к себе, второй придерживая плавки.
