- И где вы его повесили?
- Кажется... кажется... - морщил лоб Леонид, напрягая память, - - Рая его повесила за ширмой.
- До этого вы всегда его оставляли там?
- Нет. Зачем? Обычно я плащ вешал у двери на гвоздь.
- Так. А нашли ключи около той скамейки, где на вас напал неизвестный?
- Ну да, там же и лежали, где выпали из кармана, - с готовностью ответил молодой человек.
- Так прямо сверху и лежали? Может, на них кто наступил ногой и вдавил в грязь? - допытывался Бадраков.
- Их поднял старшина.
- Спасибо. У меня сегодня вопросов к вам больше не будет.
На этом первый допрос студента Кольцевого был закончен. В тот же день Бадраков собрал оперативных работников своей группы. Совместно разработали план розыска преступников и похищенного имущества. Особо отметили, что при осмотре места происшествия не обнаружено никаких следов, которые могли быть полезными при раскрытии преступления. Из этого следовал вывод, что кражу совершил не новичок, а опытный вор.
И версии. Несколько самостоятельных версий. Одна строилась на том, что преступление совершено при участии Сагидуллиной. За отработку этой версии Бадраков взялся сам.
4
Подходя к студенческому общежитию, Бадраков не мог, конечно, подумать, что копирует чей-то прием. Но если проследить его маршрут, последовательность действий, поведение, то можно найти много общего с тем, что проделала Фаина Александровна полтора месяца назад, Только он шел не просто наудачу, а с запасом необходимых сведений об обитателях флигелька Сагидуллиной и Гвоздихиной Прасковье Павловне.
И на этот раз Прасковья Павловна вязала шарф, только нитки были другого цвета. Бадраков выждал удобный момент, когда около раздевалки никого не было, и поспешил представиться. Гвоздихина при виде удостоверения в красной обложке немедленно спрятала шарф в тумбочку (не дай бог, придерутся, что вяжет в рабочее время), застегнула халат на все пуговицы, приготовилась отвечать.
- Я по поводу вашей соседки Раисы Матвеевны хотел поговорить. Поступила жалоба на ее нескромное поведение. Что вы мне на это можете сказать? равнодушно спросил Бадраков.
- Поведение ужасное, но жалоб я не писала, - ответила старуха и еще крепче впилась в него глазами.
Она понимала, с кем имеет дело. Голос ее звучал заинтересованно. Самой ей явно хотелось побольше узнать о Сагидуллиной. Бадраков, догадавшись об этом, на минуту пришел в замешательство. Он готовился не к такой беседе и представлял себе Гвоздихину словоохотливой, дажо болтливой старушкой. А гардеробщица молча ждала.
- Когда, и каким образом она поселилась с вами? - спросил он.
И тут Гвоздихина не торопилась с ответом. Можно было подумать, что она не поняла вопроса. Но, помолчав немного, заговорила:
- Весной прошлого года. Ее рекомендовал к нам на работу один знакомый нашего бывшего коменданта общежития. Раньше я его встречала в "Гастрономе"... Представительный такой, солидный мужчина...
- Кто ее посещает сейчас?
- Люди, разумеется. В большинстве случаев мужчины, а из них - чаще молодые.
- Цель их посещения? Простите, чем они у нее занимаются?
- Читают газеты, - сделав монашеское лицо, ответила Гвоздпхина. И затем, переменив тон, чуть ли не поприятельски спросила: - Скажите, сколько вам лет?
- Двадцать четыре.
- Маловато. Неужели в розыске нет людей посолиднее, чтобы заниматься такими вот "райскими птичками", вроде пашей Раечки? Я помню, до революции у меня был один знакомый сыщик, не вам чета - толстый, с пышными усами.
Бадра-ков покраснел. Но сдержался. Ничего не поделаешь. Самолюбие проявлять здесь неуместно. Может быть, от этой вот старухи зависит успех дела. Между тем гардеробщица снова замолчала. На лице ее было паписано явное разочарование.
- У солидных и дела солидные, - напомнил Бадраков.
Это заело Прасковью Павловну. Она заметно оживилась.
- Хорошо рассуждаете! На какие средства она живет? Я вот получаю пенсию и работаю вместе с ней, а на вино у меня денег нет.
- Вам лучше знать о ее жизни. Вы соседка.
- Поэтому я и говорю: не место у нас таким, как она
- Кроме ваших же студентов у нее никто не бывает?
Надежды Бадракова оправдались, - старуха разговорилась.
- В том-то и дело, что за последнее время к ней заходят не студенты, а какие-то... типа этих... ну, которых из тюрьмы выпускают.
- Уголовники?
- Во, во, они самые. Один низкого роста, такой, южных кровей человек. С бородой, но без усов. Странно?
Все время мурлычет арестантские песни. А второй - рыжий, высокий. Слышала я, как этот рыжий Робинзоном называл низкого с бородой. Имена какие-то лошадиные.
Через полчаса Бадраков уточнил до мельчайших подробностей приметы двух неизвестных мужчин, посещающих Раису. По всему было видно, что это залетные гости. В своем районе он таких не знал. У Сагидуллипой последнее место жительства ее, если верить бумагам, Казань. Вполне возможно, что гости пожаловали оттуда.
А может, и пе оттуда. Необходимо срочно навести справки. Именно сейчас, после совершения у Кольцевых кражи, Сагидуллипа попросила у коменданта три выходных для.
Дома Раиса не ночевала две ночи подряд.
- Скажите, а подруги у нее есть? - допытывался Бадраков.
- Почти нет. За все время только одну девушку я и видела у нее в комнате. Наташей звать. Вроде они вместе в кружке художественной самодеятельности занимались.
Я этому не верю. Райка и художественная самодеятельность - никак не увязывается. Вот уж месяца три, как Наташа к ней не заходит. Почему - не знаю.
- Вы не знаете, где живет Наташа?
- Вот уж чего не знаю, того не скажу. Хотя постойте, может быть, вам повезло. Как-то я брала у Райки чайник с кипятком. Чтобы не обжечь руку, она мне дала старый конверт. Там есть обратный адрес, наш ленинградский. А конверт у меня на окошке валяется.
Дверь открыла девушка. Внимательные серые глаза с настороженным любопытством остановились на лице Бадракова.
- Наташа Потехина здесь живет? - спросил он, глядя мимо плеча девушки в темноту коридора.
- Я Потехипа. А вы откуда?
- Видите ли, я разыскиваю одну знакомую, Раю Сагидуллину. Сейчас ее нет дома, и я...
- Ну и ищите на здоровье, а я здесь при чем? - оборвала девушка. На ее лицо легла тень отчужденности.
Она отступила на полшага назад и решительно взялась за дверную ручку.
Бадраков понял, что если он немедленно пе предпримет никаких мер, то окажется перед закрытой дверью.
И, как знать, откроют ли ему вторично.
- Я из милиции, - заявил он таким тоном, будто предшествующего разговора не было, и вынул из кармана служебное удостоверение.
Против ожидания, девушка взяла удостоверение в руки, развернула его и принялась читать:
- "Старший лейтенант милиции Бадраков Петр Кириллович состоит в должности ст... операуполномоченного".
- Не опера, а оперуполномоченного, и не сты, а старшего, - поправил Бадраков, забирая назад удостоверение.
- Раз старший, то заходите, - пригласила Наташа смущенно. - А я, признаться, напугалась. Думала, что вы из круга ее знакомых.
- А чем опасны ее знакомые?
- Том, что я их никогда не видела.
- Неубедительно.
- Как вам угодно, так и понимайте. Но я никого из друзей Раисы не знала и не хочу знать.
В кружке художественной самодеятельности Наташа уже не занималась, хотя была в курсе дел Дома культуры. Вес новости оттуда ей сообщал знакомый молодой человек Миша Гуторин, страстный поклонник Михалкова. Он, по словам Наташи, так выразительно читал басни, что его даже приглашали в телестудию на работу.
Но Миша отказался, у него другие планы.
Как это ни странно, Сагидуллина в самом дело увлекалась пением, регулярно ходила на репетиции и не раз рыступала в клубах подшефных организаций.
- Это ее слабость, - объяснила Наташа. - Она и Сегодня вечером обязательно будет там.
- Надеюсь, вы не предупредите ос, с какой целью я к вам приходил?
- Конечно. Тем более, что она у меня не бывает, а я сейчас на репетиции не хожу. Так что не расстраивайтесь из-за этого.
- Если не секрет, почему между вами и Сагидуллиной сложились за последнее время натянутые отношения? - спросил Бадраков перед уходом.
- Как вам сказать? Причины, кажется, ничтожные.
Их, собственно, две, - медленно заговорила Наташа. - Во-первых, я совершенно случайно узнала от самой же Раисы, что она отбывала срок...
- Интересно!
- Ничего интересного. Она проговорилась как-то, что еще в колонии занималась в кружке. Да и по ее разговору я убедилась, что с тюрьмой она знакома.
Слишком часто в ее лексиконе проскальзывают блатные словечки, особенно, если она навеселе. И второе: как-то после ухода Раисы от меня наша соседка Нина Борисовна заявила, что у нее пропала кофта. Хорошая шерстяная кофта. Мы ходили к Рае, но она обиделась.
Нина Борисовна решила, что могла оставить кофту на работе. На этом дело и кончилось. Сагидуллипа больше ко мне не приходит.
