– Теперь я понимаю, почему ты позволил проскочить между пальцев такому очаровательному мышонку, как Элен Чалмерс. Для тебя существует только одно увлечение – «Внешняя политика»! Дамочка приятная, но отнимающая у человека слишком много сил и времени.
Он был в восторге от собственного остроумия, поэтому несколько раз со смехом похлопал меня по плечу, прежде чем отправиться к лифту. Меня же его шутка не позабавила. Усевшись в свой знаменитый «бьюик», я влился в общий поток машин и двинулся к дому. По пути я о многом передумал. То, что рассказал Максвелл, меня просто потрясло. И я не сомневался, что все это правда. Эндрюс действительно всегда отвечал за свои слова. Стало быть, она якшалась с Менотти. А здесь, интересно, с кем же? В Нью-Йорке она предпочитала общество подонков, вряд ли ее вкусы резко изменились. Если ее кто-то содержит, то это объясняет, откуда вся эта роскошь вокруг нее.
Одним словом, раздеваясь, чтобы лечь спать, я уже спрашивал себя, а стоит ли вообще ехать в Сорренто? Стоит ли иметь дело с подобной девицей? Коли и вправду идут разговоры, чтобы поручить мне отдел внешней политики, то надо вообще не иметь головы, чтобы пускаться в такую авантюру и ставить под удар всю свою дальнейшую карьеру. Как справедливо сказал Максвелл – это было лучшее место в газете. Я не сомневался: если Чалмерсу станет известно, что я любовник его дочери, то моя песенка спета. Я не только потеряю это место, но и вообще распрощаюсь с журналистикой.
– Нет, – громко произнес я, выключая свет, – пусть себе живет в Сорренто одна. Я не поеду. Мне будет хорошо и в Исхии. Пусть поищет другого идиота.
Но через два дня я уже сидел в поезде, который шел в Неаполь через Сорренто. Я говорил себе, что это безумие, но все мои слова оставались словами. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Мои страсть и желание, назовите это как хотите, были сильнее голоса разума. И поезд, по моему мнению, еле полз.
II
Перед тем, как сесть в поезд, идущий в Неаполь, я около десяти утра пришел в редакцию, чтобы бросить прощальный взгляд на дела и проверить, нет ли для меня писем. Максвелл как раз куда-то вышел. Джина сортировала почту.
– Для меня нет ничего? – поинтересовался я.
– Частных писем нет, а этими может заняться и мистер Максвелл, – ответила она, перебирая конверты ухоженными пальчиками. – Разве вам не пора? Я думала, что вы собираетесь поехать пораньше.
– У меня еще есть время в запасе.
Поезд на Неаполь уходил в полдень. Джине я сказал, что еду в Венецию, и с большим трудом убедил ее не ехать на вокзал за билетами.
Раздался телефонный звонок. Джина сняла трубку, я же небрежно стал перебирать почту.
– Кто у телефона? – спросила Джина. – Мадам… как вы сказали? Обождите, я узнаю.
Она взглянула на меня, озабоченно нахмурив брови.
– Вас спрашивает какая-то мадам Шеррард.
– Мадам Шеррард?
Я уже хотел сказать, что впервые слышу это имя и поэтому не намерен с ней говорить, но вдруг меня словно осенило. Миссис Дуглас Шеррард! Ведь под этим именем Элен сняла виллу в Сорренто. Неужели она настолько забыла об осторожности, что решила позвонить мне из Сорренто?
Стараясь скрыть свое беспокойство, я протянул руку и взял трубку. Потом немного отодвинулся, чтобы Джина не видела моего лица, и осторожно сказал в трубку:
– Хэлло! Кто у телефона?
– Хэлло, Эд. – Ну да, это была Элен. – Я знаю, что не должна звонить тебе на работу, но дома у тебя никто не отвечает.
Я хотел рявкнуть ей, что звонить сюда – чистейшее безумие, и бросить трубку, но рядом была Джина, и еще большим безумием было разжечь ее любопытство.
– В чем дело? – спросил я грубовато.
– У тебя там кто-то рядом?
– Да.
Для полноты счастья дверь распахнулась, и в кабинет влетел Максвелл. Увидев меня, он возопил:
– Вот это да! Ты еще здесь! Я-то думал, ты уже на пути в Венецию!
Я сделал ему знак помолчать и сказал в трубку:
– Вам что-нибудь нужно?
– Да, пожалуйста, не можешь ли ты купить для моей камеры фильтр Раттена № 8. Мне он нужен, но в Сорренто я не могу его достать.
– Понятно. Согласен.
– Спасибо, дорогой, с нетерпением жду твоего приезда. Пейзаж совершенно потрясающий!
Хотя она и говорила тихим голосом, я боялся, что Максвелл, явно навостривший уши, что-то разберет. Я резко оборвал ее:
– Хорошо. Я займусь этим. До свидания!
Максвелл посмотрел на меня испытующе:
– Ты всегда так разговариваешь с дамами? Суховато, старик, ты не находишь?
Мне необходимо было скрыть свое замешательство. Отходя от телефона, я почувствовал на себе удивленный взгляд Джины. Да и Максвелл пялился на меня весьма ехидно. Я принялся закуривать сигарету, чтобы не отвечать.
– Я заходил проверить, нет ли для меня писем. Пора бежать…
– Тебе пора научиться расслабляться, старина, – не отвязывался неугомонный Максвелл. – Я знаю тебя как серьезного журналиста, но твоя скрытность дает мне повод думать, что ты собираешься натворить глупостей.
– Да брось ты, пожалуйста, – воскликнул я, не на шутку рассердившись.
– Похоже, мы сегодня поднялись с левой ноги?.. – Он помолчал, потом добавил? – Да шучу я, шучу. – Так как я не отвечал, он продолжил:
– Едешь на машине?
– Нет, поездом.
– Надеюсь, не один? У тебя есть на примете какая-нибудь очаровательная блондинка, которая будет развлекать тебя… в дождливые дни?
– Я всегда путешествую один! – отрезал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно естественно.
– Свежо предание… но верится с трудом. Во всяком случае, я бы знал, что мне делать, если бы мне дали отпуск на месяц.
– Мы не сходимся во вкусах, – ответил я, поворачиваясь к Джине. – Будьте осторожны с этим парнем. Не переутомляйтесь сами и не позволяйте ему делать глупости. Итак, до 29-го.
– Желаю хорошо развлечься, Эд, – проговорила она спокойно, но без приветливой улыбки. Это меня озадачило. Джина, без сомнения, была чем-то расстроена. – За нас не волнуйтесь, – добавила она, – все будет в порядке.
– Не сомневаюсь. До свидания. – Я уже обращался к Максвеллу: – И удачной охоты!
– Взаимно, братец!
Мне удалось сразу же подцепить такси. Я отправился за фильтром для Элен на виа Барберини. Вторая машина отвезла меня домой, где я проверил, все ли в порядке, и забрал чемоданы. И, наконец, третье такси отвезло меня на вокзал.
Я не большой любитель железных дорог, и перспектива ползти на поезде из Рима в Неаполь меня не вдохновляла. Лучше бы на машине. Но у Элен была своя, а на кой черт нам две «тачки» в Сорренто? Я расплатился с таксистом, отмахнулся от носильщика, нацелившегося было на мой чемодан, и поспешил внутрь огромного здания вокзала.
Взяв билет до Неаполя и убедившись, что состав еще не подан, я подошел к газетному киоску, где купил несколько журналов. Расхаживая взад и вперед по платформе, я внимательно вглядывался в ожидающих поезда пассажиров, чтобы заблаговременно обнаружить знакомых. Впервые мне пришла в голову мысль, что у меня слишком много друзей и приятелей в Риме. Вовсе незачем, чтобы кто-то заметил, что я не сажусь в 11-часовой экспресс до Венеции, а жду полуденного на Неаполь.
За десять минут до отхода поезда я уселся в конце вагона и закрылся купленным журналом. Эти минуты мне показались бесконечно длинными. Расслабился я лишь после того, как поезд отошел от станции.
До сих пор все было нормально. Можно сказать, отпуск начался удачно. И все же на душе скребли кошки. И что это Элен вздумалось мне звонить? Я бы предпочел, чтобы Джина не слышала имени миссис Дуглас Шеррард. И уж совсем было бы отлично, если бы у меня хватило силы воли устоять перед прелестями этой блондинки. Узнав о ее прошлом, я понял, что она не совсем в моем вкусе. Девица, которая не гнушалась Менотти, просто не может быть в моем вкусе… Я сожалел, что позволил себе увлечься, ругал себя последними словами, но спешил в Неаполь. Все, решительно все, отступало перед желанием провести отпуск с Элен. Как говорят моряки, она меня здорово загарпунила.
III
Поезд прибыл на вокзал в Сорренто с 20-минутным опозданием. Он был переполнен, и мне понадобилось несколько минут, чтобы протолкаться к выходу и выйти на площадь. Здесь стояли такси и конные экипажи. Ждали пассажиров.
Очутившись на залитой солнцем площади, я поискал глазами Элен, но ее почему-то не было. Опустив чемодан на землю и шуганув какого-то оборванца, который предлагал отвести меня к такси, я закурил сигарету.
Отсутствие Элен меня удивило. Однако припомнив, что поезд опоздал, я решил, что Элен побежала по магазинам. Я прислонился к стене и стал ждать. Толпа постепенно редела. Кого-то встречали знакомые, другие уехали в такси, третьи ушли пешком. В скором времени я остался совершенно один.
Когда через четверть часа Элен все еще не давала о себе знать, я стал нетерпеливо посматривать по сторонам. Может быть, она засиделась где-то в кафе в городе? Я сдал чемодан в камеру хранения и налегке зашагал в город. Уходить далеко от вокзала я не решался, а на привокзальной площади Элен нигде не было видно. В ряду ожидавших машин тоже не было такой, которая бы подходила под описание, данное Элен. Тогда я решительно направился в кафе, устроился на веранде и заказал себе «экспрессо». Отсюда хорошо просматривалась привокзальная площадь и все, что на ней происходило.
