— И кто из вас ее обнаружил? — присев на корточки, поинтересовалась я.
— Я! Ведро мусорное выносил — и обнаружил.
— А меня мать тоже с ведром гнала, а я притворялся, что не слышу. Вот обида-то!
Я порадовалась за местных матерей. Ближайшие месяцы проблем с выносом мусора у них не ожидается.
— Расскажи поподробнее, а?
Долго уговаривать Сашку не пришлось.
— Ну, иду я. Слышу — лает кто-то. Я ведро бросил и побежал посмотреть. А у бабки этой песик был прикольный. Нос курносый и уши по бокам. Вот он и лаял. Не во дворе, а почти на улице. Видать, за преступником побежал. Клевый пес! Я тоже на улицу двинул. А он, пес-то, сразу ко мне, и тащит обратно. Во двор то есть. Ну, я думаю, что-то он парит. И пошел. А там — она лежит. Вот на этом самом месте. И крови лужища.
Меня затошнило, однако я продолжала внимательно слушать.
— Я покричал ей: «Бабулька, ты живая?» А она мне шепчет: «Скорую». Я к матери, а пока она звонила, обратно прибежал. Но бабулька потом молчала. Только пес выл.
— И что дальше?
— Приехала милиция и «скорая». Бабку увезли, а милиционер со мной разговаривал. Без дураков! Я ему все, как вам, рассказал и улику отдал. А он сказал, что я молодец.
Я вскинулась:
— Какую улику? Ты мне не рассказывал.
— Важнейшую, — убежденно пояснил Сашка. — Клочок такой тряпочный. Собака-то, наверное, куснула убийцу и откусила от него кусок.
— От одежды то есть?
— Ну да.
— И как он выглядел?
— А такого цвета… на розовый похож, но не розовый.
— Бордовый? Малиновый?
Мой собеседник заколебался:
— У матери купальник такой есть. От него глаза режет.
Я сразу поняла, что он имеет в виду. Действительно, последние годы появились синтетические материалы душераздирающе ярких цветов, и тот розовый назвать просто розовым не поворачивался язык.
— Еще спортивные костюмы такого цвета бывают, да?
— А ты сечешь! — обрадовался Сашка. — Точно! Я думаю, это от такого костюма карман. Он еще с краев загнутый. Ровненький совсем, понимаешь?
Я кивнула. Значит, скорее всего, преступник был в розовых спортивных штанах. Дает ли мне это что-нибудь? Пожалуй, что дает. Я, например, их бы в жизни не надела. С другой стороны, в определенных кругах их носят все — как мужчины, так и женщины. Интересно, могла нанести удар женщина или нет? Если чем-то тяжелым, то, наверное, могла бы. Тем более, что ударили не вполне удачно. Впрочем, трудно судить.
Мальчишки увлеченно обсуждали, кто в их дворе имеет несчастье носить спортивные штаны. Судя по всему, список оказался весьма обширен. Я подумала, что судьба послала мне то, что я ищу. Стоит сказать два слова, как дети уже будут на крыше и с радостью полезут по отвесной стене в окно четвертого этажа. Полезть-то они полезут, а долезут ли? Вот сверзится кто-нибудь, и будет у меня на совести детоубийство. Нет, это не для меня.
Я попрощалась, перешла в парадный двор и села на лавочку. Мне требовалось привести свои мысли в порядок.
— Тебя подвезти, куколка?
Я подняла голову и увидела упитанного типа средних лет с большими черными усами. Он гордо похлопывал по призывно распахнутой дверце автомобиля. Судя по самодовольству хозяина, автомобиль был иномаркой. Впрочем, возможно, самодовольство относилось к усам. Откровенно говоря, терпеть не могу, когда меня называют куколкой. Хотя чисто внешне я и впрямь довольно схожа с соответствующим типажом, надо быть круглым идиотом, чтобы принять меня за существо, определяемое подобным названием. Однако нынешние мужчины насмотрелись американских боевиков, где это обращение к женщине явно считается лестным. Поэтому я решила не обижаться, а вежливо ответила:
— Спасибо, не надо.
Поеду я с ним, размечтался!
— А то прокачу с ветерком. И бесплатно. Для такой куколки у меня все бесплатно.
Я молча отвернулась, понимая, что человек данного типа любое мое высказывание воспримет как заигрывание, а молчание ему быстро наскучит. Так и получилось. Как вы понимаете, я хотела встретить вовсе не его. И через некоторое время мне повезло. Из дома вышла Люба — одна. Я встала.
— Извините, а когда похороны? Это уже известно?
— Послезавтра. Это вы нас извините, — покраснела Люба. — Понимаете, у Сережи сложный характер.
— Да уж, — не стала спорить я.
— Он всегда сделает по-своему. Возражать ему бесполезно, вы уж поверьте. Единственное, что можно — это тайком сделать, как надо. К сожалению, у меня нет ключей от бабушкиной квартиры. Там сложные замки, и Сережа считает, что я могу их сломать. А то бы мы с вами пришли сюда вдвоем, и вы бы взяли то, что вам требуется. Или давайте так: вы мне скажете, где оно лежит, а я постараюсь потихоньку достать и вам принести.
Я на секунду смутилась. Ведь семья Бурковых пока не знает, где спрятан таинственный сверток. Вдруг предложение Любы — хитрый ход, чтобы это выяснить и забрать его себе? Впрочем, нет. Такой ход абсолютно не в характере ни жены, ни мужа. Я уверена, что Люба сейчас говорит искренне. Другой вопрос, что если Сергей на нее надавит, то она тут же выложит ему всю подноготную, и не видать мне свертка, как своих ушей. Впрочем, мне и так его не видать.
— Это лежит в потайном ящике бюро. Бюро красного дерева в кабинете, помните? Но я не представляю, где там потайной ящик. Его еще надо найти.
— Я попробую.
— Только осторожнее, пожалуйста. Чтобы никто не увидел.
«Никто» показалось мне в данном контексте звучащим приличнее, чем «ваш муж». Моя собеседница кивнула и направилась через двор к магазину, а я пошла к метро, крайне недовольная собой. Мало того, что я не сделала ничего полезного — возможно, я сама себе навредила. Рано или поздно Люба выложит все мужу — в этом я была убеждена. Вопрос в том, что произойдет быстрее — она отыщет для меня сверток или Сергей заподозрит неладное. Слава богу, он дурак, а жена, судя по всему, привыкла с ним хитрить. И все равно большой риск. Я оценила свои шансы как пятьдесят на пятьдесят и с такими невеселыми мыслями открыла собственную дверь.
Касьян почему-то встретил меня без обычного возмущения долгим отсутствием любимой хозяйки. Вместо гневного мяуканья он лишь ласково потерся о мои ноги. Неужели на него так благотворно повлиял Амишка?
Я заглянула на кухню — и поняла, что о благотворности в данном случае говорить не приходится. Амишка лежал на полу и отдувался, а рядом валялся пакет песочного печенья. Я прикинула, что съедено примерно триста грамм. Учитывая, что Каська печенья не любит, приходилось признать, что Ами, подобно птичкам, готов съесть в день столько, сколько весит. Разумеется, я жалела не о печенье, а о глупом песике. Ему противопоказано сладкое, а любит он его до безумия. Я заглянула Амишке в глаза — ну, конечно, совершенно красные.
— Господи, и что мне теперь с тобой делать? Промывание желудка? И как ты умудрился залезть в шкафчик? Это же высоко, а?
— Мяу, — жалобно вставил Касьян.
Я повернулась к нему:
— Признаешься? Ты достал, да? «Дорогому другу окажу услугу». Надо сперва думать, а потом делать. Понятно?
— Мяу, — повторил хитрец и нежно лизнул Амишку в морду.
Слава богу, ветеринара вызывать не пришлось, однако я осознала, что к бесконечному количеству моих проблем прибавилась еще одна — держать в узде поселившихся у меня престарелых бандитов. Весь следующий день они носились по квартире и мешали мне думать. А мысли мои были довольно просты. Мне нужен пакет, и я испробовала все подручные средства, чтобы его достать. Просила у Сергея. Искала ключ у соседки. Дала поручение Любе. Даже исследовала крышу, в конце концов! Но разумно ли это? Я — человек с высшим университетским образованием, квалифицированный программист. На работе мое основное орудие труда — интеллект. Так почему бы не использовать его в обычной жизни и вместо того, чтобы тыркаться, как слепой котенок, сперва не составить простейший алгоритм решения задачи? В конце концов, по какой такой загадочной причине, уйдя в отпуск, я сочла своим долгом повесить мозги на гвоздик? Они ведь остались при мне.
Итак, предположим, начальник вызвал меня к себе и попытался объяснить, чего он от меня хочет. А хочет он пакета. Как бы я поступила? Ну, прежде всего, я постаралась бы изложить задание более грамотно. Грамотная постановка задачи — половина ее решения. Вот, например, начальник мой полчаса экает и мекает, а потом начинает заглядывать тебе в глаза и проникновенно повторять: «Все понятно? Все понятно?» Ладно, забуду про него, и без того тошно. Возьму-ка лучше листок и ручку.
Я села за стол и записала:
«Цель — добыть пакет. Основная проблема — Сергей Бурков».
Потом с удовлетворением перечла свою гениальную запись. Вот она, грамотная постановка! Основная проблема — это не отсутствие ключа от квартиры, как мне казалось раньше. Я решала именно ее и закономерно зашла в тупик. А с профессиональной точки зрения — то есть если смотреть в корень — проблемой является именно Бурков. И решать, соответственно, надо только ее. Но как?
