– Но это безумие. Связываться с адвокатом? Мы не можем допустить сюда адвоката.
Хоби посмотрел на него.
– Адвокат, – медленно проговорил он. – Ты знаешь, на чем основана справедливость?
– На чем?
– На честности, – ответил Хоби. – На честности и равенстве. Если они приведут адвоката, то и нам следует привести адвоката. Чтобы все было честно.
– Господи, Хоби, мы не можем впустить сюда двух адвокатов.
– Мы не только можем, мы должны, – заявил Хоби.
Он обошел конторку, за которой прежде сидела Мэрилин, и уселся в кресло. Кожа еще хранила тепло ее тела. Хоби взял толстый том «Желтых страниц» и открыл книгу. Нашел телефон и нажал девятку. Затем при помощи крюка сделал семь точных движений, набирая номер.
– «Спенсер и Гутман», – раздался жизнерадостный голос. – Чем мы можем вам помочь?
Шерил лежала на спине в кровати, под капельницей. На стальной стойке висел полиэтиленовый пакет с лекарством. В пакете находилась жидкость, и Шерил ощущала, как она поступает в вену. Шерил чувствовала, что у нее повышенное давление. В висках гудело, за ушами пульсировало. Жидкость в пакете была прозрачной, но она делала свое дело. Лицо больше не болело. Боль исчезла, Шерил успокоилась, и ей захотелось спать. Она уже собралась позвонить медсестре, чтобы сказать ей, что может обойтись без болеутоляющего, но в последний момент сообразила, что с болью борется лекарство из капельницы. Боль вернется, как только жидкость закончится. Она попыталась хихикнуть, но ее дыхание слабело, и с губ не слетело ни звука. Шерил тихо улыбнулась, закрыла глаза и погрузилась в теплые глубины постели.
Потом она услышала какой-то звук. Шерил открыла глаза и увидела потолок. Он был белым и освещался откуда-то сверху. Она перевела взгляд к ногам. Это потребовало от нее серьезных усилий. У постели стояли два человека. Мужчина и женщина. Они смотрели на нее. Оба посетителя были одеты в форму. Синие рубашки с короткими рукавами, длинные темные брюки, большие удобные туфли для ходьбы. На рубашках красовались полицейские жетоны. На ремнях висели наручники, дубинки и рации. Из кобуры у каждого торчали длинные деревянные ручки револьверов. Полицейские офицеры. Оба были уже немолодыми, невысокими и широкоплечими. Тяжелые пояса делали их неуклюжими.
Они терпеливо смотрели на нее. Шерил попыталась хихикнуть. Они продолжали смотреть на пациентку. Мужчина начал лысеть. Свет, льющийся с потолка, отражался от его гладкой макушки. У женщины на волосах морковного цвета была сделана электрическая завивка. Она была старше мужчины. Шерил решила, что ей около пятидесяти и у нее есть дети. Так доброжелательно смотреть может только мать.
– Мы можем присесть? – спросила женщина.
Шерил кивнула. Густая жидкость пульсировала у нее в висках, мешая сосредоточиться. Женщина подтащила стул к постели Шерил и села справа от нее, мужчина устроился за спиной у напарницы. Женщина нагнулась к постели, а мужчина наклонился чуть в сторону, так что Шерил могла видеть сразу две головы. Они оказались совсем рядом, и Шерил не сразу удалось сфокусировать взгляд на их лицах.
– Я офицер О’Халлинан, – представилась женщина.
Шерил снова кивнула. Фамилия ее вполне устроила.
Рыжие волосы, круглое лицо, грузное тело – ирландская фамилия подходила этой женщине. Многие нью-йоркские полицейские были ирландцами. Шерил это знала. Иногда служба в полиции становилась семейным делом. Одно поколение следовало за другим.
– А я офицер Сарк, – сказал мужчина.
Он был бледным. Такая кожа часто кажется похожей на бумагу. Он недавно брился, но синева уже успела появиться. У него были добрые, глубоко посаженные глаза. Их окружали морщинки. Наверняка он дядя с кучей племянников и племянниц, которые его любят.
– Мы хотим, чтобы вы рассказали нам о том, что произошло, – сказала О’Халлинан.
Шерил закрыла глаза. Она не могла толком сообразить, что с ней случилось. Она отчетливо помнила, как переступила порог дома Мэрилин. Она помнила свежий запах шампуня. Помнила, как подумала, что произошла ошибка. Может быть, клиент хотел что-то уточнить. А потом она оказалась на спине, и на ее нос обрушилась чудовищная боль.
– Вы можете нам рассказать, что с вами произошло? – спросил у нее мужчина по имени Сарк.
– Я налетела на дверь, – прошептала Шерил.
Потом она кивнула, словно что-то подтверждая. Это важно. Мэрилин сказала: никакой полиции. Пока.
– О какую дверь?
Она не знала о какую. Мэрилин ей не сказала. Об этом они не говорили. Какая дверь? Шерил запаниковала.
– Дверь офиса, – сказала она.
– Ваш офис в центре? – спросила О’Халлинан.
Шерил ничего не ответила. Она бессмысленно смотрела на доброе лицо женщины.
– В вашей страховке сказано, что вы работаете в Уэстчестере, – продолжал Сарк. – Маклером по продаже недвижимости в Паунд-Ридже.
Шерил осторожно кивнула.
– Значит, вы налетели на дверь вашего офиса в Уэстчестере, – сказала О’Халлинан. – А оказались в больнице, расположенной в пятидесяти милях от него, в Нью-Йорке.
– Как это случилось, Шерил? – спросил Сарк.
Она не ответила. Все молчали. Легкое гудение в висках не прекращалось.
– Мы можем вам помочь, – продолжала О’Халлинан. – Именно по этой причине мы здесь. Мы можем позаботиться о том, чтобы этого больше не случилось.
Шерил вновь неуверенно кивнула.
– Но вы должны нам рассказать. Такие вещи происходят с вами часто?
Шерил недоуменно посмотрела на нее.
– Вы оказались здесь именно по этой причине? – спросил Сарк. – Ну, понимаете, новая больница и никаких записей о ваших прошлых визитах. А что бы мы узнали, если бы навели справки в больницах Маунт-Киско или Уайт-Плейнса? Выяснилось бы, что они вас хорошо знают? С вами уже случались подобные вещи?
– Я наткнулась на дверь, – прошептала Шерил.
О’Халлинан укоризненно покачала головой.
– Шерил, мы знаем, что это не так.
Она встала, сняла рентгеновские снимки, висевшие на стене, и поднесла их к свету, как это делают врачи.
– Вот ваш нос, – продолжала О’Халлинан, указывая на снимок. – Вот лицевые кости, лоб и подбородок. Видите? Нос у вас сломан, а вот след на лицевой кости. Здесь видна трещина. Кости сдвинулись. Однако челюсть и лоб совсем не пострадали. Значит, удар нанесли чем-то расположенным горизонтально, вы со мной согласны? Чем-то похожим на бейсбольную биту.
Шерил смотрела на снимки. Они были молочно-белого цвета. Ее кости имели размытые очертания. Глазницы показались ей огромными. Обезболивающее гудело в голове, она чувствовала слабость, ее клонило в сон.
– Я налетела на дверь, – прошептала она.
– Край двери расположен вертикально, – терпеливо повторил Сарк. – В таком случае вы повредили бы еще лоб и челюсть.
Он печально посмотрел на рентгеновские снимки.
– Мы можем вам помочь, – сказал О’Халлинан. – Расскажите нам все, и мы сделаем так, чтобы эта история больше не повторялась. Мы можем помешать ему так с вами обращаться.
– Я хочу спать, – прошептала Шерил.
О’Халлинан наклонилась вперед и зашептала:
– Может быть, вы хотите, чтобы мой напарник вышел? Чтобы мы могли поговорить с вами один на один?
– Я налетела на дверь, а теперь хочу спать, – едва слышно ответила Шерил.
О’Халлинан понимающе кивнула.
– Я оставлю вам свои телефоны. Если вы захотите поговорить со мной после того, как проснетесь, вам нужно будет лишь позвонить. Договорились?
Шерил сделала едва заметное движение головой, и О’Халлинан положила визитку на стоящую возле постели тумбочку.
– И не забывайте: мы можем вам помочь, – прошептала О’Халлинан на прощание.
Шерил ничего не ответила. Она либо спала, либо делала вид, что спит. О’Халлинан и Сарк задернули занавеску и отошли к столику медсестры. Врач посмотрела на них. О’Халлинан покачала головой:
– Она все отрицает.
– Налетела на дверь, – сказал Сарк. – Дверь, которая успела хорошо накачаться спиртным, весит двести фунтов и размахивает бейсбольной битой.
Врач вздохнула.
– Не понимаю, почему они прикрывают этих мерзавцев?
В разговор вмешалась медсестра:
– Я видела, как она входила в больницу. Выглядело это очень странно. Я вышла покурить. Она вылезла из машины, остановившейся на противоположной стороне улицы. И сама перешла на нашу сторону. Вы обратили внимание, что у нее были слишком большие туфли? В машине остались двое мужчин, которые внимательно за ней наблюдали, а как только она скрылась за дверями, тут же уехали.
– Какая у них была машина? – спросил Сарк.
– Большая и черная, – ответила медсестра.
– Вы помните номер?
– Что я вам, Мистер Память?
О’Халлинан пожала плечами и двинулась к выходу.
– Но все записано на видео, – неожиданно сказала медсестра.
– Какое видео? – спросил Сарк.
– Камера наблюдения над дверями. Мы стояли прямо под ней, чтобы наше начальство не могло засечь, как долго мы отсутствуем. Так что камера записывала все, что видели мы.
