Где же его теперь искать?
Громов натянул джинсы и вышел из дома. Во дворе его поджидал черный соседский пес с героической кличкой... Рэмбо? Ах да, Рокки... Он сидел в нескольких шагах от крыльца, с видом виноватым и торжествующим одновременно. Его глаза то блудливо ускользали в сторону, то вопросительно поглядывали на человека, как бы спрашивая совета.
- Ну, что там у тебя? Выкладывай, - рассеянно сказал Громов, озираясь по сторонам.
Он не ожидал, что его предложение будет выполнено столь буквально. Рокки осторожно приблизился и выложил из пасти на крыльцо блестящую штуковину с обрывками цепочки. "Золото, - определил Громов, вертя в руках стрекозу. - Золото плюс целая россыпь драгоценных камней. Если бриллиант в лапах стрекозы настоящий, то кулон должен стоить целое состояние".
Рокки выжидающе смотрел на Громова, доволен ли?
Странный пес. О сороках-воровках, падких на "все блестящее, Громову слышать доводилось. Но собаки...
- Где ты это взял, м-м? - спросил он.
- Ау-уф! - неопределенно отозвался Рокки.
- Очень вразумительно, - сказал Громов. - Спасибо за исчерпывающую инфор... Черт!
Присмотревшись к неожиданному дару, он обнаружил на звеньях цепочки бурые пятна. Абсолютно чистого золота, конечно, в природе не существует, но обычно его все же отмывают от крови, а не выставляют его сомнительное происхождение напоказ.
Соседский дом угрюмо наблюдал за Громовым всеми своими темными окнами. За ними что-то явно таилось. Что?
Стиснув стрекозу в кулаке, он двинулся туда, отметив про себя, что Рокки занервничал, засучил лапами, а с места так и не сдвинулся. Только проводил Громова трагическим взглядом. "Не надо, - умоляли его глаза. - Не ходи туда, останься со мной".
На участке - ни рабочих, ни охранников. И гнетущая тишина вокруг. А в самом доме скопилось слишком много зеленых мух и веяло нехорошим покоем.
Вечным.
Разгадка крылась наверху. Здесь царил разгром, напоминавший последствия пьяной оргии. Загулявшая парочка валялась прямо на полу. Растерзанный холуй Суля в спущенных до щиколоток штанах и совершенно голая девушка - бледная, худенькая, с закрытыми глазами. Похоже, она не дышала.
Очень осторожно, чтобы не наследить и не оставить нигде своих отпечатков, Громов подошел поближе. Суля лежал на животе со свернутой набок головой. Скорее всего, перед смертью он насиловал бедняжку, приковав ее за ногу к сейфу. Но обрывки ремешка на его собственных руках свидетельствовали о том, что и сам он являлся пленником. Как это произошло, Суля, естественно, рассказать не мог.
Его лицо приняло тот неприятный темный оттенок, которым наливаются сгнившие изнутри овощи.
Только рыжая поросль на голове сохранила прежний задорный цвет. Но ее обладатель уже никогда не пригладит ее ладонью, отправляясь по своим мутным делишкам. И не поведает миру о том, что он не поделил с хозяйским ротвейлером.
Прислушавшись к себе, Громов понял, что лично он ничего не желает знать о произошедшей в доме трагедии. Скорее всего, разгадка крылась в золотой стрекозе. Потому что лучше не задаваться вопросами, на которые можно получить слишком обескураживающие ответы. Мертвым - их тайны, а живым...
Нагнувшись, Громов поднял брелок с ключами от автомобиля. Он вывалился из спортивных штанов покойника и был украшен эмблемой "Мицубиси".
Хитрая вещица, открывающая машину на расстоянии, хвастливо тявкая при этом.
Выглянув в окно, Громов отыскал глазами крышу вороного джипа. Она темнела за деревьями, как лоснящаяся спина одинокого буйвола в загоне. Если бы она попалась на глаза Громову вчера, когда он разгружал самосвал кирпича, вряд ли "Мицубиси" выглядел сегодня так нарядно. Громов подбросил брелок на ладони и сунул его в карман джинсов. Он еще не знал, как использует находку, но это было даже хорошо. Будет чем занять мысли. Куда более приятная тема для размышления, чем эти...
Бросив последний взгляд на покойников, Громов начал спускаться по лестнице, когда был остановлен слабым металлическим звяканьем. Он медленно обернулся, ожидая увидеть направленное в спину оружие, но позади ничего не изменилось. Почти.
Нога девушки, которая только что была согнута в колене, теперь вытянулась на полу.
"Так, быстренько убирайся отсюда, пока она не очнулась, - сказал он себе строго. - Хватит с тебя чужих проблем. Только и знаешь, что путаешься в них".
Это было абсолютно верное решение. Единственно правильное. Спустившись еще двумя ступенями ниже, Громов выругался и повернул обратно. На то, чтобы разомкнуть браслеты наручников с помощью отломанного зубца вилки, ушло две минуты. Еще минута - и завернутое в плед тело легло поперек громовского плеча. Но его вовсе не радовала собственная расторопность. Выражение лица оставалось мрачным, как будто он взвалил на себя чужой крест, с которым не очень-то весело шагать по жизни.
Снаружи его встречали солнце, птичьи голоса и Рокки, застывший подле крыльца черным изваянием.
Он явно ждал приговора. Когда Громов взглянул на него сверху вниз, его голова виновато свесилась.
- Будет тебе кокетничать! - невесело усмехнулся Громов. - Мы с гобой одной крови, ты и я. Но нашу охоту не назовешь счастливой, м-м?
- Угум, - согласился Рокки, отвесив что-то вроде неуклюжего поклона.
- То-то, - буркнул Громов, направляясь со своей ношей домой. Его тень и впрямь выглядела так, словно он нес на плечах крест.
***
- Вода не слишком холодная? - угрюмо спросил Громов. - Может, подбавить кипяточку?
- Нет! - поспешно выкрикнула девчушка за его спиной. Судя по плеску, произведенному при этом, она попыталась нырнуть в выделенный ей тазик с головой.
- Не бойся, - заверил он ее. - Я тебя не обижу.
- Они тоже так говорили.
- Кто они?
- Комиссар и Суля.
- Как же ты к ним попала, дурашка?
- Не ваше дело!
- И как тебя зовут - тоже не мое дело?
- Не ваше! - Через несколько секунд сквозь плеск воды прорвалось неуверенное:
- Вообще-то я Варя.
- А я Громов.
- У вас какая-нибудь одежда найдется, Громов?
- Старое платье моей дочери. Устроит?
- Вполне... Давайте его сюда. Только не вздумайте оборачиваться! Закричу!
- Раньше надо было кричать. - Громов наугад протянул Варе платье. Оно было выхвачено с такой поспешностью, что он едва не остался без пальцев.
- Эти подонки обещали убить моего папу. Или засадить нас обоих в тюрьму.
- Ну, это вряд ли, - откликнулся Громов, вовсе не испытывая той убежденности, которая прозвучала в его голосе. - Кстати, твой отец кто?
- Так называемый простой человек, над которым сегодня позволено измываться всем, кому не лень.
Он на стройке работал, у этих сволочей.
- Ванька? - осенило Громова. Он вдруг понял, кого смутно напоминает ему девчушка.
- Почему это - Ванька?! - возмутилась Варя. - Иван Сергеевич он... Все, можете поворачиваться.
Громов пересел и, бросив взгляд на забрызганный пол, неодобрительно покачал головой. Как и следовало ожидать, смутившаяся девчушка пообещала все за собой убрать, а он бросил короткое: "Надеюсь".
Чтобы вывести человека из шока, лучше всего загрузить его бытовыми проблемами, не давая сконцентрироваться на своем горе. Это все, что мог сделать Громов для Вари, - не мешать ей делать вид, что ничего не произошло, и даже подыгрывать ей. Довольно легкая задача, учитывая, что Суля благополучно подох без его участия, а Комиссар исчез в неизвестном направлении.
- Куда тебя отвезти? - сухо спросил он.
- Никуда, - ответила Варя.
- Разве ты не собираешься домой?
- Собираюсь. Но я доберусь сама.
- Как хочешь, - буркнул Громов.
- Надо же, какое благородство! - воскликнула Варя. - А я уж решила, что отныне должна делать только то, что требуют от меня всякие... - Она запнулась и прикусила губу. - Извините.
- Ничего. Просто там, у ворот, в последнее время дежурят дебилы вроде соседских охранничков, - начал было Громов, но договорить не успел.
- Поэтому я должна обходить их десятой дорогой? Не дождетесь!
Громов поднялся с табурета и подошел к Варе, застывшей на пороге его дома.
- Я хотел сказать совсем другое, - сказал он. - Ну, например, что если тебя обидят, то ты знаешь, к кому обратиться.
- Спасибо. - Она опустила голову.
- Но главное не в этом, - продолжал Громов. - Может быть, ты не помнишь, но не так давно всякая мразь пряталась от порядочных людей, а не наоборот, как это происходит сейчас. Так вот: это время обязательно вернется. Надо только перетерпеть.
- Само собой вернется?
- Нет. Но это не твоя забота. Ты просто верь, что так будет.
- Хорошо, - согласилась Вера, - я постараюсь.
Когда она ушла, Громов вдруг почувствовал себя настолько одиноким, что обрадовался бы даже возвращению Сани. Однако лишь чужой пес дожидался его снаружи. Такой же неприкаянный, как сам Громов.
- Тоскливо тебе одному? - спросил он у Рокки.
- Угум, - откликнулся тот.
