Аюб садится в "УАЗ", наша кавалькада смерти неспешно катит дальше и вскоре заворачивает за те два дома, которые закрывают от меня второй КПП.
Толстый офицер с первого КПП бежит последним, на ходу он вытаскивает рацию и подносит ее к лицу. Что с рацией, родной? Офицер трясет рацию, стукает по ней кулаком, опять подносит к лицу. "Белый" генератор работает на пять баллов. Тряси, стукай - все бесполезно.
Две минуты я бездельничаю. Нечего пока снимать. Сижу и трясусь. Нет, я не за себя боюсь, у меня нет страха. Даже если сейчас сюда вдруг ворвутся федералы, смерть моя будет легкой: в воротнике у меня зашита крохотная капсула с быстродействующим ядом. Трясусь я от напряжения: такая акция бывает, пожалуй, раз в жизни, и тут даже неверующий взмолится, чтобы ничего не сорвалось. Я, конечно, недостойна милости божьей, но сейчас молю Аллаха, чтобы помог. О Аллах, будь милостив к твоим недостойным пасынкам! Пусть на втором КПП будут люди, которые разбираются в военном деле. Пусть их командир сразу поймет, что будет с ним и его бойцами, если груз "КамАЗа" взорвется хотя бы даже в трехсотметровой зоне от них. Пусть он не окажется таким фанатом, как Рашид, и захочет спастись сам и спасти своих людей...
Спустя две минуты на шоссе, ведущем к воротам администрации, появляются наши. Едут так же неторопливо, со стороны глядя, и не подумаешь, что это смертники. Я облегченно вздыхаю - опять получилось! Осталось последнее препятствие...
Справа от меня, по улице, на которую выходит тыл школы, появляется наш джип. Теперь они могут не опасаться, что люди на КПП их заметят. Людям некогда, они сейчас заняты. Джип проезжает мимо моего дома и, миновав проходной двор, останавливается в двухстах метрах от забора, за которым видна крыша Кадырбековской тюрьмы. Шапи, Лечи и Руслан выходят, в руках у них гранатометы. Не таясь несут, знают, что сейчас им уже никто не помешает. Наши бойцы осматриваются, затем прячут джип за угол и сами остаются там, я их теперь не вижу. Правильно спрятались, когда рванет - мало не покажется!
...Вот кавалькада наконец приближается к ворогам. Что-то там случилось - гвардейцы Кадырбекова почему-то все выскочили, залегли и целятся в "КамАЗ". Заметили, что на втором КПП творится что-то неладное или просто почувствовали угрозу? Впрочем, это сейчас уже неважно. Важно, как они себя поведут в последующую минуту.
Аюб выходит, показывает пульт, гостеприимным жестом приглашает кого-то заглянуть в кузов... Спустя минуту все гвардейцы, пригибаясь, ломятся в сторону второго КПП, прочь от ворот. Да здравствует благоразумие и желание жить! Ваши семьи скажут Аюбу спасибо, он такой добрый...
Наверное, я могла бы посылать свою запись на "Оскар", аналогов в мире просто нет. Бегут отважные гвардейцы... Нет, оружие они захватили с собой, не выложили. Чтобы отнять оружие у чеченца, даже если это и предатель, его надо сначала убить.
Аюб тоже побежал, но в другую сторону, перпендикулярно курсу удирающих гвардейцев. Он мчится что есть сил, как дикий скакун от волков! Хочет успеть до взрыва к своим бойцам, спрятавшимся за углом.
"Уазик" отъехал влево. "КамАЗ" легко таранит ворота и въезжает во двор. "Уазик" следует за ним. Я вижу, как кабина "КамАЗа" скрывается за зданием администрации...
"Бу-бу-буммм!!!" - это даже не взрыв, а какой-то обвал!
Все вокруг подпрыгивает, как при землетрясении, меня отбрасывает назад. Я больно ударяюсь спиной, вскакиваю и возвращаюсь на исходную. Я оглушена и плохо слышу, но, кажется, внизу раздается звон падающих на асфальт осколков оконных стекол. Хорошо, камера не пострадала!
Здание администрации мечет во все стороны какие-то крупные фрагменты и медленно окутывается дымом. Вокруг здания поднимается пыльная завеса, в которой плавно, словно листки бумаги, порхают куски штукатурки и прочая дрянь. Забор упал - нашим бойцам не понадобятся гранатометы. Вот из-за угла выскакивает джип и мчится к тюрьме...
Что-то я не вижу Аюба. Где он, успел добежать или нет?
Спустя полторы минуты джип уже едет обратно. Все, операция закончена.
Я спускаюсь вниз и бегу по улице к джипу, который притормозил, чтобы подобрать меня. В салоне тесно - там пятеро! То есть все на месте: Дед, бойцы, Аюб. Аюб мотает головой и тупо смотрит в пол - контузило его, немного не успел до угла. Хорошо, вообще не убило. Везунчик наш парень, что и говорить.
Дед смотрит на нас, как будто мы пришельцы с другой планеты, никак не может поверить, что для его спасения мы взорвали администрацию. Правильно сказал Аюб, это фантастика.
- Давай живее!
Меня затаскивают в салон на чьи-то колени - места нет. Ничего, сейчас не до приличий.
- Все - ходу! - бормочет Шапи и рвет джип с места, быстро разгоняясь до предельной скорости.
Ну вот, ребята, Аллах акбар. Успешной вам подготовки к референдуму...
Глава 12
КОСТЯ ВОРОНЦОВ
С Новым годом, Чечня!
"...Акция* по уничтожению оккупационной администрации осуществлена бригадой шахидов "Риядус Салихийн". Непосредственными исполнителями этой героической акции стала простая чеченская семья - отец 43 лет, сын 17 лет и дочь 15 лет. Отец и дочь находились в кабине "КамАЗа". Сын в автомашине "УАЗ". Шахиды на полной скорости прорвали четыре кольца оцепления и блокпостов. Находившиеся на блокпостах оккупанты и национал-предатели разбежались в разные стороны, даже не попытавшись остановить машины. В результате этой атаки шахидов уничтожено около 85 сотрудников российских спецслужб и силовых структур, в том числе и командированные из России по линии тех же спецслужб административные работники. Погибло также четверо ингушских милиционеров, сопровождавших генерала Коробейникова. В числе убитых есть и некоторые члены оккупационной администрации, принятые на работу после тщательной проверки спецслужбами на полную лояльность оккупантам. Акция планировалась на 25 декабря, но по техническим причинам была перенесена на 27 декабря".
______________
* Обращение взято с вражьего сайта "Кавказ-центр" (http://www.kavkazcenter.com/).
Аллах акбар!
Амир бригады шахидов "Риядус Салихийн"
Абдуллах Шамиль Абу-Идрис
Обращение подготовлено информационным агентством "Шариат", 28 декабря 2002г..."
* * *
...Мы схлестнулись в рукопашной,
Буря мглою, ветер выл,
Ты был сильный и бесстрашный,
Пять морпехов завалил!
Только Крюк, на крыльях ночи,
Словно призрак прилетел,
Ты попал в него не очень,
Он попал, куда хотел!!!..
- Ну как?
- Да, Вася. Да...
- Что - "да"? Куда мне это "да"? Давай конкретнее. Только помни: критика должны быть конструктивной!
- Ох, Вася... Гхм... А стих, наверное, называется "Мертвому моджахеду"?
- Опа! Ты че, подсматривал?
- Что ты, Вася! Как ты мог подумать такое? Просто у меня чудовищно обостренное творческое предвидение. Подумал, к такому стиху только такое название и подходит.
- Короче, нормально?
- А то! Кстати, Вася... Ты за что так морпехов не любишь?
- А, ты про это... Не, это просто так. Морпехи - хорошие бойцы. Если "дух" завалил пять морпехов, значит, он боец - вообще совсем. А если Крюк завалил "духа"...
Скучно... После взрыва Дома Правительства у нас тут наблюдается плохо сочетаемая конструкция: все встало и упало. Настроение на нуле, дела не идут.
Неделю нет сводки. Просто не присылают. Товарищи из оперативного отдела, наверное, стесняются писать между "ликвидирован очередной самовар" и "обнаружен восемь тысяч триста пятнадцатый схрон" такую дрянь, как "...взорван Дом Правительства. Число погибших - 85 человек. Взорван средь бела дня, на глазах у всей группировки, нагло, бесцеремонно. И плевать они хотели с минарета на наши блокпосты и усиление..."
Мы маемся от безделья. На улице скверно. Уже который день после обеда идет мокрый снег, за ночь везде образуется ледяная корка, к обеду все это добро тает, и получается непролазная хлябь. А после обеда опять падает мокрый снег... Везде тихо, стреляют мало и практически ничего не взрывают (правильно, и так все взорвали, куда уж больше!). "Духи" тоже люди, им неохота шарахаться по такой грязюке.
Мы сутки напролет валяемся, дрыхнем, смотрим "видяшник" и TV с помехами: местный канал, первый, первый Владик (это дубль первого, с разницей в час) и местный Владик. Остальные недоступны. К линии нас так и не подключили, поэтому соляры сожгли за неделю - немерено. И высосали два ящика сгуща. Еще неделя такого времяпровождения, и наступят необратимые последствия. У Васи безнадежно испортятся зубы, а Петрушин начнет охотиться на артиллеристов. А они вовсе не виноваты, что живут рядом.
Новый год встретили вяло, но с Глебычем. И вообще, все были в полном составе. Приятно. Я загадал тогда: если все разбредутся по своим подразделениям, значит, команду вскоре расформируют. Новый год - семейный праздник. А мы за полгода успели срастись друг с другом и стать вот этой самой боевой семьей. Было бы обидно так скоро получить развод только из-за какого-то там пакостного Деда, ради которого рванули всю администрацию.
