– Я влюбилась в одного из инструкторов. Он классный парень. Воевал в Чечне, был ранен. Он откуда-то из глубинки России, домой возвращаться не захотел. Там нет работы. Все пьют. А он – молодой крепкий мужчина и почти непьющий. Зачем туда ехать? Ему предложили обучать молодежь. Он согласился. Тем более предложил его старый командир, с которым он служил. Платили очень хорошо. Он купил в Питере квартиру, куда периодически уезжал. Инструкторы у нас вообще были посменно.
И этот Валера стал говорить Алене, что ей нужно бежать. Она не понимала зачем. Ей нравилось на хуторе. Ей не делали ничего плохого. Она, конечно, скучала по сестре Ире и хотела бы узнать, как та, и даже иногда думала о родителях, но сбегать? И разве их держат на базе насильно? Они же приехали добровольно.
– Приехали-то добровольно, – хмыкнул Валера, – да вот только никого еще отсюда не выпустили.
– То есть как? – удивилась Алена. Во-первых, насколько она знала, никто из девчонок, с которыми она общалась, и не хотел уезжать. Во-вторых, некоторые все-таки уезжали. Это называлось «заслужила перевод на следующий уровень».
Одна девочка в свое время поделилась с Аленой своими будущими планами, вернее, похвасталась. Психолог спрашивал у нее, о чем она мечтает. Она мечтала поехать работать за границу. И вот ей наконец предложили работу в ресторане в Турции. Да она жизнь была готова за это заложить! Ей сказали, что в первый год она будет отдавать половину заработка за оформление ее на работу и все организационные расходы. Она понимала, что за все хорошее надо платить. А тут она научилась готовить – и ее берут в ресторан! Это казалось вполне естественным. Девочка вскоре уехала.
А потом Валера показал Алене фотографии. Девчонка в арабском борделе. Почему-то в Израиле. Валера рассказал, что с ней стало.
Алена не поверила.
Потом Валера принес газеты со статьями о Юле Чугуновой. Юля Чугунова тоже какое-то время находилась на хуторе, потом уехала. Но уехала Юля давно. Где-то за месяц, если не полтора до совершения теракта. Валера не мог подделать газеты. Алена забеспокоилась, но все равно не верила до конца.
А потом Валера пропал – не выходил на работу. Алена спрашивала у других инструкторов. Они ничего не знали или делали вид, что не знают.
– И я решила бежать. Чтобы, во-первых, узнать о Валере. У меня есть адрес его квартиры. И… узнать все остальное.
Когда все спали, Алена выскользнула ночью из корпуса, открыла калитку у реки, потом бросилась в лес, долго шла, замерзла. Утром ее подобрал Михаил Александрович.
– Я ее узнал, – сказал Ольгин отец. – Я видел, как она каждое утро делает зарядку. И тут она бредет по шоссе и голосует. Я-то ехал в другую сторону. Тут развернулся, посадил в машину, расспросил, привез и… вот.
Какое-то время все молчали, потом Михаил Александрович откашлялся и предложил съездить к Валере – не откладывая дело в долгий ящик.
– Может, Юрочке позвоним? – предложила Светлана. – На всякий случай… Ведь в Валерином отделении милиции нас никто не знает. Мы у их детей не преподаем.
– Теперь вас с Сашенькой, Светочка, знают во всех отделениях милиции, – заметила Ирина Серафимовна. – Ой, я хотела сказать… Но ведь твою последнюю свадьбу, Светочка, показывали по всем каналам, и неоднократно. А потом похороны мужа. И тебя, молодую вдову. И Сашенька прославилась. Ее ведь тоже показывали. И в связи с терактом в Америке, и… Вас обязательно узнают. Но при чем тут милиция, Светочка?
Светлана не хотела каркать, но нехорошее предчувствие не проходило. Почему этот самый Валера не появлялся на базе? Кто-то подслушал его разговоры с Аленой, донес хозяевам, и Валеру… нейтрализовали? Хотя на квартиру съездить следовало. Других зацепок не было. Никаких.
Не откладывая дело в долгий ящик, Светлана, Александра, Михаил Александрович и Алена собрались и загрузились в «копейку» Михаила Александровича.
Квартиру нашли легко, никакого кода в подъезде не было. Дом оказался обычной девятиэтажной панельной «брежневкой», с жутким подъездом. Лифт не работал. На лестнице, которую мыли, пожалуй, при царе Горохе (или в годы правления Леонида Ильича) валялись горы мусора – пакеты от чипсов, бессчетное количество окурков, нестандартные бутылки, которые не берут в пунктах приема стеклотары, разбитое стекло, картофельные очистки. На втором этаже компании встретилась наглая жирная крыса, гордо шествовавшая прямо по центру лестницы. Люди от греха подальше уступили ей дорогу. Хотя кошачьей мочой и воняло, ни одной кошки поблизости не наблюдалось.
– У нас еще убирают, – заметил Михаил Александрович и по привычке стал вспоминать советские времена, а также прикидывать вслух, кому следует написать по поводу состояния этой лестницы. – И почему ваше поколение такое инертное?! – удивлялся Михаил Александрович, бодренько поднимаясь на седьмой этаж. – Надо быть активнее. Только тогда в жизни можно чего-то добиться. А вы? Нужно бороться за свои права. Нужно ходить, требовать.
Слушая Михаила Александровича, и Светлана, и Александра воздали про себя хвалу подобным пенсионерам и пожелали им здоровья и долгих лет жизни. Ведь если бы не они, чиновники вообще, наверное, ничего бы не делали.
Наконец они оказались у нужной квартиры. Позвонили. Ответом была тишина. За дверью тоже никаких звуков не слышалось.
Тогда Михаил Александрович позвонил в соседнюю квартиру. Это оказалась четырехкомнатная коммуналка, где в двух смежных комнатах проживала семья из пяти человек, а в двух отдельных комнатах – по семейной паре алкоголиков.
Один такой алкаш вышел открыть дверь. Стоял он в старых тренировочных и, приподнимая грязную майку, почесывал пузо. Один глаз у него почему-то все время закрывался, хотя фингал отсутствовал. Физиономия была помятая и припухшая.
– Не скажете ли, где ваш сосед? – вежливо поинтересовался Михаил Александрович.
Алкаш обвел мутным взглядом компанию, задержав его на возвышающейся надо всеми Александре.
– А ты баба, да? – спросил вместо ответа.
– Баба, – ответила Александра невозмутимо. – Что, не похожа?
Алкаш задумался, потом сказал, что похожа.
– Витька, кто там?! – заорал пьяный женский голос из глубины квартиры.
– К Валерке пришли, – завопил Витька так, словно находился в лесу.
– Так он за яйцами поехал в Синявино, – откликнулись так, что у Александры со Светланой возник вопрос, почему крик не сопровождается ауканьем. С другой стороны, возникала мысль, зачем Валерка поехал за яйцами в такую даль. Хотя в Синявино их берут оптом, как и кур. На весь Питер синявинские куры славятся.
– Им не наш Валерка нужен, – заорал Витек.
– Так его ж недавно спрашивали, – откликнулся еще один пьяный голос, на этот раз мужской и также громко.
Из одной из комнат выплыл алкаш с подбитым глазом. За ним следовала тетка неопределенного возраста и необъятных размеров. Из Витькиной комнаты выплыла тощая тетка в застиранном рваном халате. Компания собралась у дверей.
– Я тебя видела, – сказала Витькина баба и ткнула пальцем в Александру.
– Точно, – кивнул Витькин сосед. – Она теракт в Америке устроила. Так им и надо. За наших братьев-славян. И Хусейн мне нравится.
– Вы ошиблись, – вежливо заметила Александра, не вдаваясь в подробности.
– Нет, не она, – заметила Витькина соседка. – Ее ученица. И ученица назвала учительницу, которая ее обучала теракты устраивать. Вот ее. Молодец, баба.
– О, так Валерка же из армейских! – воскликнул Витька. – И кажется, из подрывников. Вы Америку взрывать будете, да? Правильно, так им и надо, паразитам. Югославов, братьев наших, бомбили, сволочи! И сыновей Саддама Хусейна убили. Эй, братва, Валерку-то кто когда видел? Надо помочь людям. Пусть эту Америку на хрен взрывают. И Буша поганца. Папаша-то его хоть курей к нам слал, а этот ковбой?
– Там уже Обама, – попытался вставить Михаил Александрович.
– Вы, кажется, упоминали, что кто-то Валеру спрашивал… – открыла рот Светлана.
– Ага, – кивнул сосед. – Было дело. Дня два назад. Мужик приходил. Беленькой бутылку принес. Посидели мы с ним.
– А кто он? Вы не спрашивали? – поинтересовался Михаил Александрович.
– Стану я спрашивать у мужика, который с пол-литрой пришел, кто он и откуда?! – поразился сосед вопросам. Остальная компания тоже посмотрела на гостей, как на полных идиотов.
– И что вы ему сказали?
– Да как есть, так и сказали. Живет тут Валерка. То появляется, то нет его. Когда появляется, музыка у него гремит и диван скрипит. Мужик молодой, здоровый, баб вовсю дерет.
Алена при этих словах побледнела, Александра тут же взяла ее руку в свою и сжала. Жильцы коммуналки не заметили происходящих с гостями перемен и продолжали говорить.
– А где он может быть, вы не знаете?
– Что он, докладывает нам, что ли? Дня три уже кровать не скрипела. Нет его.
Несолоно хлебавши, Александра и компания вернулись в машину Ольгиного отца. Посидели какое-то время молча.
