«Что я делаю?» — вспыхнуло в его сознании, но было поздно. Детектив передернул затвор «ремингтона» и безумными глазами уставился на присутствовавших. Те просто онемели и остолбенели. Еще бы, человек, можно сказать, легко отделался: посиди, подожди, через час-другой тебя отпустят, зачем же так психовать? Угрожать оружием представителям власти? Елки-палки!
— Простите меня, мужики, — не своим голосом проговорил Заварзин. — Я потом сам сдамся. А сейчас лучше не стойте на дороге. Давайте-ка стволы на пол… Нет, сперва обоймы и рожки долой! Не обижайтесь, мужики. Беда там! Пока я здесь сижу, человека убить могут… Не мешайте, дайте уйти…
Сколь бы проникновенной ни была его речь и какое бы впечатление ни произвела она на охранников и милиционеров, те не спешили выполнять приказ, зато напомнили бывшему оперативнику то, что ему и без того было отлично известно:
— Брось ружье, дурень, — без злобы проговорил старший лейтенант. — Как человека прошу.
— Считаю до трех, — предупредил детектив. — И тоже прошу по-человечески. Не доводите до греха! Раз… два…
Никто не двигался. Андрей, проговорил «три», со вздохом выстрелил в потолок и тут же передернул затвор. Заварзин понимал, что до выстрела еще оставалась возможность дать обратный ход, теперь уже нет. А если бы милиционеры не испугались? Наверное, случилось бы что-нибудь не просто очень плохое, а… очень-очень плохое, но, к счастью, старший лейтенант и старшина оказались нормальными людьми и на ситуацию отреагировали так, как и следовало — геройствовать не стали.
— Ключи от моей тачки и от помещения, — потребовал он, когда милиционеры и вслед за ними охранники выполнили приказ и разоружились, вынув из автоматов и пистолетов рожки и обоймы и бросив все на пол. — Кидай! — Он поймал ключи и, велев патрульным отойти в дальний угол, выбежал вон из дежурки.
Дальнейшие события промелькнули для него словно в рапиде. Когда Андрей заводил двигатель, милиционеры уже выбегали из дверей гостиницы, он истратил еще один патрон, прострелив колесо милицейского «уазика», и помчался к дому Лизы. Он не сомневался, что через минуту в том же направлении стартует, как минимум, один, а то и два и три «ментовоза». Однако он должен был побывать на месте… происшествия…
Лизу запихали в машину вместе с выбежавшим вслед за ней Сашей. Их охранял Губа. Жирного он посадил за руль. Ла Гутина, связав руки, заставили сесть в машину к Чугрею, требовавшему, чтобы ему дали транспортировать более ценный трофей — девицу, за которой столько людей гонялось уже несколько дней.
— Боишься киллера везти? — сузив глаза, усмехнулся хитрый Губа, и Чугрей отступил.
Теперь они ехали на дачу к Изборскому. На так называемую дальнюю дачу.
Рация имелась только в машине Баруздина, которой распоряжался теперь «победитель» Глебов. Он связался с Кирсановым и сообщил, что наследница захвачена, правда, подробности рассказывать отказался, пообещав доложить обо всем лично, чем вызвал у благорасположенного к нему начальника гвардии недобрые предчувствия. А уж когда в ответ на вопрос, куда делся Баруздин, Кирсанов услышал нечто невнятное и неопределенное, сердце его и вовсе сжалось.
Губа же предвкушал, какой сюрприз он преподнесет надутому индюку Кирсанову, и внушал зажатой в угол Лизе:
— Не вздумай там болтать, что я с твоим друганом разговорился!
— А кто мне запретит? — Девушка вздернула подбородок.
— Я! Я, сучка! Сболтнешь словечко, я щенку, братишечке твоему, глазик выткну! Поняла?
Лиза промолчала. Саша испуганно заглянул ей в глаза:
— Что случилось, Лиза? Почему он угрожает? Кто эти люди? Куда нас везут?
Губа издевательски расхохотался:
— Сдрейфил, сопляк?
Лиза бросила на него полный ненависти взгляд и спокойно сказала, обращаясь к братишке:
— Ничего особенного, Сашенька. Просто нас похитили бандиты… Но они об этом еще пожалеют!
На сей раз Губа и Жирный расхохотались оба.
Заварзин заколотил кулаком в железную дверь. Как бы там ни было, Карасев был в форме, и если бы соседи сообщили, что похищен милиционер, ребята из отделения не проявляли бы столь безответственного благодушия. Значит, он все еще в квартире. Но что с ним?.. Бедный парень!
— Карасев!!!
Наконец в прихожей послышались тяжелые неуверенные шаги.
— Это вы, Заварзин? — Голос Карасева напоминал стон грешной души, по ошибке просочившийся из-за звуконепроницаемых ворот ада.
— Я, я! Открывай!
— У меня ключа нет…
— Где Лиза? — затопал ногами Заварзин.
— Она убежала… — простонал несчастный Карасев.
— От бандитов?
— Раньше… В туалете меня заперла… и…
— Куда?!!!
— Позвонил ее брат. У нее дома отчим буянил. Ну, я туда наряд милиции отправил…
— Так она к брату побежала? — нетерпеливо переспросил Андрей. — И парни из «Ундины» ее не поймали?
— Наверное. Иначе зачем бы они вломились в квартиру и захватили двоих иностранцев?
— Бывай! — крикнул Заварзин, воспрянув духом.
— А я? — жалобно крикнул Карасев.
— Позвони своему разлюбезному шефу, — не без ехидства посоветовал Андрей, жалость которого к «бедному парню» улетучилась без следа. — Пусть приедет и тебе сопли вытрет.
Впрочем, лейтенант вряд ли мог услышать его, так как детектив, произнося эти слова, мчался к выходу, перепрыгивая через несколько ступенек.
— Эй! Эй, мужчина! — заорала, выскакивая на лестничную клетку, старуха Митревна. От нее распространялся резкий запах валокордина. — Уйми Лизку! Пороть ее некому!
Заварзин притормозил:
— А что она сделала?
— Как что? — всплеснула руками Митревна. — Пистолетом в меня тыкала! Из окна моего сиганула и герань расколотила, оглашенная!
— Спасибо, бабуля! — обрадовался Андрей — его надежда, что Лиза добралась до дома матери, обрела еще одно подтверждение. — Ей-богу, бабуль, выпорю! Так выпорю, что сидеть не сможет!
— Эй! Эй! Ты не хулюгань! Ты рук-то не распускай! Ишь, пороть надумал? Не домострой! При демократии живем! — совершенно искренне возмутилась Митревна.
Ехать дальше на «жигуленке» было все равно что просто пойти и сдаться, детектив заметался в поисках транспортного средства. Увидев толпу мальчишек, окруживших сверкавший черными хромированными поверхностями мотоцикл и оживленно обсуждавших его достоинства, Андрей, как говорится в современных рекламных роликах, сделал свой выбор.
— А это разве ваш? — с подозрением спросили его мальчишки. — На нем мужик приехал с пушкой…
— Как это? — насторожился Заварзин.
— А вот так, — с готовностью сообщили отроки. — Он тут сначала в засаде лежал, а когда все уехали, машина ко второму подъезду подкатила, там три мужика сидели. Он подождал чуток, а потом выскочил, им ствол в нос сунул и, как в кино, говорит: «Фак офф, пигс!» Так круто…
— И они послушались?
Мальчики засмеялись:
— Попробуй тут не послушайся. Ну, он на их тачке и укатил.
Неизвестный явно потряс мальчишек своей крутизной.
— А это настоящий? — не выдержал один из них, не сводивший взгляда с «дробовика» в руках Андрея.
— Игрушечный, конечно, — ответил Заварзин и в свою очередь спросил: — А как он выглядел? Тот крутой мужик?
— Ну… Волосы такие… Светлые… В «косухе»…
— По-русски плохо говорил?! — насторожился Андрей.
— Да он вообще по-русски не говорил! Как в кино! Как ковбой! Нет, как гангстер! — перебивая друг друга, загомонили мальчишки.
— Он один уехал?
— Ну! Этих выкинул, сел и уехал за теми, которых еще раньше увезли… Ух крутой!
— Слушайте, ребята, а среди тех, кого увезли, Лизы Батуриной не было? — Заварзин надеялся… Он очень надеялся. Ну не врали же Карасев и старуха?
— Не-е… Лизки не было! Там тетка такая была… С мешком на голове и в зеленом пальто и мужик усатый.
Андрей улыбнулся — у Лизы не было ничего похожего на зеленое пальто.
Мнение о блондине (опять блондины?! Ладно хоть не в плаще, а в «косухе») у молодых людей во дворе сложилось самое благоприятное, и они готовы были рассказывать о нем хоть до ночи, но дослушать их излияния Андрею не пришлось. Он с самого начала заметил в замке зажигания мотоцикла ключ, теперь пришло время им воспользоваться. Во дворе вот-вот могли появиться патрульные «уазики». Все-таки Заварзину удалось выиграть у бывших коллег минуту-другую. И на том спасибо!
— Ментам про меня ни слова! — бросил он мальчишкам и умчался.
От матери Лизы Батуриной Заварзин выскочил наполовину оглушенным. Казалось, от ее воплей: «Эта гадина украла моего сына! Я ее в тюрьму посажу!» — буквально сотрясались стены.
— Сука сумасшедшая… — процедил сквозь зубы детектив, сбегая вниз по лестнице.
