Тогда один из оперативников пошел вокруг дома. Двое остались на крыльце ждать. Вернувшись, он, судя по жестам, сказал, что в доме тихо и нет признаков нахождения в нем человека.
Тогда Авазян постучался сильнее. Дверь отворилась сама по себе. Достав пистолеты, они все втроем медленно зашли внутрь. Какое-то мгновение – и в мертвой деревенской тишине раздались хлопки. Точнее, их было пять. Я сразу поняла, что это выстрелы. А потом где-то позади дома мне послышался хруст сухих веток. Это было похоже на то, что кто-то убегает. Потом к этим звукам добавился и скрип несмазанных петель. Однозначно стрелявший собирается бежать.
Я быстро передала по рации всю необходимую информацию о стрельбе и о том, в каком направлении убежал подозреваемый. А потом, не раздумывая, помчалась в ту сторону, куда убежал Тимошин. Я была уверена, что стрелял именно он.
При себе у меня не было ничего, кроме куска веревки и перочинного ножика, которые я нашла в бардачке машины. Стрелявший убегал в сторону леса. Мысленно я понимала, что шансы найти его там в одиночку ничтожно малы, но попытаться стоило.
Помню, как в юношеские годы я в школе участвовала в соревнованиях по спортивному ориентированию в лесу. Эти навыки мне несколько раз пригодились в работе. Поэтому лес меня не пугал. Другое дело – Тимошин, который, скорее всего, знает этот лес очень хорошо, ведь эти места для него родные. А вот то, что он может быть ранен, я не ожидала. На тропе я увидела окровавленный носовой платок. Он был явно свежим. Возможно, им он зажимал рану.
Оглядевшись по сторонам, я заметила в глубине лесной чащи стремительно удаляющийся силуэт с рюкзаком на спине. Судя по тому, что он бежал быстро, ранен был точно не в ногу. Стараясь не выдать себя, я передвигалась максимально тихо. В какой-то момент я потеряла его из виду, но по звукам трескающихся под ногами веток снова напала на след.
Тимошин, теперь я точно убедилась, что это он, продолжал бежать, не останавливаясь. Меня он не заметил и сколько еще собирался мчаться, я понятия не имела. И думается, что Тимошин, словно загнанный в ловушку зверь, просто метался из стороны в сторону. Как только он поймет, что силы на исходе, обязательно остановится. Тем более что он ранен и теряет кровь, поэтому ему все равно придется когда-нибудь перестать бежать.
Как я и предполагала, Тимошина стали покидать силы. Его бег замедлялся с каждой секундой, и в один момент он просто резко сел под дерево и начал тяжело дышать.
Я притаилась неподалеку. От Тимошина меня отделяло несколько деревьев.
Стало понятно, что бежать он точно никуда не собирается. Я обратила внимание, что он держит руку на правом боку. Судя по всему, именно туда попала пуля. Мои догадки подтвердила окровавленная ладонь, на которую посмотрел он, оторвав ее от живота. Почти вся одежда спереди была красной. Кровопотеря была большой. Без помощи врачей ему явно не выжить. Ведь спина у него чистая, а значит, пуля не прошла навылет, она все еще в нем. Конечно, это было моим козырем. С обессиленным совладать проще.
– Черт, черт, черт, – несколько раз повторил он. – Этого мне только не хватало.
Наступило время действовать. В этой ситуации дорога каждая минута.
Я осторожно вышла из засады. Тимошин дернулся, потому как явно не ожидал никого увидеть. Ведь он так долго бежал.
– Все кончено, самое время сдаваться, – не знаю, почему, но сказала именно это – первое, что пришло мне на ум.
Тимошин достал из кармана оружие и наставил на меня.
– Стой, где стоишь, – приказал он и попытался встать.
У него это почти получилось, но ноги подкосились, и он снова опустился под березу, где и сидел до этого.
– Думаю, что вам нужен врач, – сказала я. – Вы потеряли много крови.
– Это тебя не касается, – огрызнулся он. – Я в порядке. А вот тебе лучше помолчать и уходить отсюда, пока я тебя не пристрелил.
– Звучит, конечно, устрашающе, но сейчас я вас совсем не боюсь. Так что произошло в вашем доме в деревне? Вы их убили?
– Кого?
– Полицейских, которые пришли за вами.
– Понятия не имею. Когда я убегал, они попадали на пол. Так что тебе от меня надо? Ты не похожа на полицейского.
– Верните мне колье, я здесь только из-за него.
– Ага, так и разбежался тебе его возвращать, – Тимошин прижал к себе рюкзак. – Не видишь, что ли, что у меня пушка? Только шевельнись, и пристрелю, как и твоих дружков. Мне терять нечего.
– Всегда есть выход, – спокойно сказала я. – Насилие – это не метод.
– Ты моих методов еще не знаешь, – посильнее прижимая руку к ране, произнес он. – Черт возьми, когда же она остановится?
– Вам нужно в больницу, врачи достанут пулю, – попыталась уговорить я.
– Ага, а потом наручники наденут, нет уж. Я был за решеткой, больше туда ни ногой. Лучше сдохнуть.
– Так на том свете ваши драгоценности не пригодятся. Неужели ради них вы готовы умереть?
– Нет, детка, я не вернусь на нары, ни за что.
Вдруг неподалеку хрустнула ветка. Мы оба подумали, что кто-то есть здесь кроме нас. Рука у Тимошина дернулась, и он выстрелил. Из-за кустов ввысь взлетела какая-то птица. Вот кто оказался причиной переполоха.
– Следующая пуля прилетит тебе, если ты не уберешься отсюда, – пригрозил он.
– Хорошо, я ухожу, – ответила я. – Может быть, вы все-таки передумаете?
– Еще чего! Давай иди.
Было заметно, что он слабеет и теряет бдительность. Поэтому я решила сделать вид, что ухожу, и подкрасться сзади. Так будет проще отобрать у него пистолет.
Исчезнув из его виду, я подобралась к нему сзади. Тимошин уже стоял на ногах и собирался уходить. Я набросилась на него сзади и повалила на землю. От неожиданности он выронил пистолет, я успела его подобрать. Но быстро сориентировался и скинул меня с себя. Никак не предполагала, что у него еще остались силы после такой обильной кровопотери.
Мне удалось удержать пистолет, который я тут же
