– Так это Верони... то есть Светлана кинула Алину в болото?
Даже оговорился в жилу!
– Думаю, и бабку и Алину пытался убить мужчина, но кто... большой вопрос. Наверное, сообщник твоей бывшей жены и Вероники. Я пришел к выводу, что они обе были заодно, поверь, это так. Ну, Севастьян, теперь о деле. Меня несколько дней не будет в городе...
– А где ты будешь?
– Еду в Курск, там живет еще одна сестра Гришиных, поговорю с ней, может, она что-то знает. Уезжаю завтра утром, а наша Алина покидает страну, и тоже завтра, но в полночь.
– Надо бы проводить ее...
– Не стоит, провожатых у нее будет достаточно, поверь мне. Я что хотел сказать: во время моего отсутствия будь бдителен, зря не разгуливай, в случае чего – звони мне на мобилу, а уж я постараюсь сообщить своим ребятам. Ты наш последний крючок.
– Спасибо, что так беспокоишься обо мне.
Макар поднялся, протянул руку.
– Служба такая. Не забывай, мы не знаем, где настоящая Вероника.
– Спасибо, – искреннее пожал руку Севастьян.
Алина причесывалась в прихожей, Макар курил, опершись спиной о дверной косяк, и наблюдал за ней. Ему нравилось подолгу смотреть на нее за каким-нибудь занятием, подмечать ее особенности. Например, она всегда расчесывала волосы не с концов, как это делают все женщины, а ото лба и висков. Или когда готовила еду, сосредотачивалась только на ней, старательно нарезала хлеб, укладывала ломтик к ломтику, поправляла. Или когда одевалась, придирчиво осматривала одежду, затем начинала настоящий ритуал, как бы проверяя свои ощущения во время касания вещей к телу. Забавно. Но в это утро он присматривался к ней с другим прицелом, а именно спрашивая себя: справится?
– Я готова, – повернулась она к нему. – Куда мы едем?
– В больницу. – Он ушел на кухню загасить сигарету.
– К Денису?
– Нет. Ты увидишь.
В больнице они преодолели длинный коридор, остановились у палаты без номера, без надписей. Макар попросил Алину подождать, зашел в палату, пробыл там недолго, открыл дверь и сказал:
– Заходи. Только тихо.
Войдя, Алина округлила глаза, да и рот ее раскрылся сам собой. В маленькой палате на кровати лежала... Светлана. Бледная, с зеленоватым отливом кожа, бесцветные губы, глаза закрыты, поверх одеяла покоились руки, от которых шли трубочки. Алина перевела растерянный взгляд на Макара, тот шепнул, приблизив губы к ее уху:
– Вчера очнулась. Говорить пока не способна, очень слаба, да и врачи не дают пока никакой гарантии. Подойди к ней.
– Зачем?
– Хочу вас сфотографировать вместе.
Алина подошла к Светлане, присела на стул и тронула ее за руку. Девушка подняла веки, увидела Алину и что-то, похожее на испуг, промелькнуло в ее лице.
– Светочка... – наклонилась к ней Алина. – Светочка, не бойся. Мы все знаем от Роксаны Сергеевны. Тебе уже лучше, ты выздоровеешь.
Алина приподняла ее руку и прикоснулась к ней губами, а Макар щелкал их, не жалея кадров.
– Вы соображаете, что делаете? – зашипела медсестра. – Зачем фотографируете? Она подумает неизвестно что, и наступит ухудшение.
И наклонилась к Светлане, Макар еще раз щелкнул, после этого приблизился, остановившись в ногах девушки, улыбнулся:
– Светка, отлично выглядишь. Как новенькая.
– Уходите! – замахала руками медсестра.
– Мы обязательно придем, – пообещала девушке Алина, встав со стула.
Она еще с час доставала врачей, закидав их вопросами: что необходимо привезти Светлане, какие лекарства нужны и кому заплатить, чтобы поднять девушку на ноги. От нее еле отделались, а, идя по коридору чеканным шагом, выдававшим ее негодование, она сухо обронила в сторону Макара, который не поспевал за ней.
– Как это понимать?
– Не дуйся, Алина. Мы так решили: всем говорить, будто Светлана умерла. Думали, орудует не один человек, наверняка следят за всеми, а чтоб исключить повторное покушение на ее жизнь, мы разыграли...
Она остановилась, бросила в него негодующий взгляд, вздернула подбородок и процедила сквозь зубы:
– Но почему ты меня обманул?
Ну, прям семейная сцена! Будто он обманул ее с другой женщиной.
– Не обманул. А уберег. – Макар даже руки к груди прижал в знак искренности. – Мы же тогда не в курсе были, что к чему. Ты тоже с характером, от тебя не знаешь, чего ждать. И вообще, мало ли что могло случиться. Тайна, Алина, должна быть тайной для всех.
– А опознание! Вы Светлану положили в морг?
– Ты что! Нашу сотрудницу. Подобрали похожую, три часа над ней трудился гример, освещение сделали подходящее, к тому же я Севастьяна близко не подпустил.
– Значит, ты давно его заподозрил...
– Клянусь, нет. Я же говорил, мы думали, что и за ним следят. А раз он ездил в морг и вышел оттуда в состоянии...
– Понятно, какой он вышел, это мне неинтересно. Я тебе это припомню, – мстительно заявила Алина и пошла дальше.
Только в машине ему удалось смягчить ее, но слегка. Макар обнял Алину, рассмеялся:
– Ты очень красивая, когда злишься. Обещаю злить тебя всегда.
И долго ее целовал, чтобы подобрела.
Стемнело. Микроавтобус остановился в самой темной части переулка. Отделившись от группы кустов и деревьев, к автобусу подошел молодой человек, открыл дверцу и сообщил людям в камуфляже:
– Он дома.
Макар вышел с Алиной, взял ее за плечи:
– Все помнишь?
– Ну, конечно. Не волнуйся...
– Алина, только никакой отсебятины, – на всякий случай предупредил он. – Ничего там не ешь и не пей. Больше уверенности и спокойствия. Не провоцируй его, провокации и так достаточно. Пистолет хоть и стреляет, но резиновыми пулями, а это слабая защита.
Ему не понравилось ее лицо – победоносное, как будто все закончилось, а ведь еще и не начиналось. Он не успел принять новое решение и отменить план, а Алина чмокнула его в щеку и быстро удалилась. Макар вернулся в автобус:
– Как только она войдет, распределяемся по точкам. Если во время операции попадется случайный прохожий, сажайте его в автобус. Шума быть не должно. Ждем сигнала.
Пошло пару минут, кто-то свистнул, как свистят на улицах, когда зовут приятеля, Макар выскочил из автобуса, оттуда же посыпались вооруженные люди. У поворота встретились с молодым человеком, который поставил их в известность:
– Она вошла в дом, он выпустил собак.
– А у нас есть для них подарок, – потрясая сумкой, сказал Макар.
Севастьян был крайне удивлен ее появлению, засуетился:
– Проходите... Я, признаться, не ждал... Кофе или коньяк?.. Или вино? Есть шампанское... Снимайте пальто...
– Я ненадолго. – Алина не стала раздеваться, прошла в гостиную, села в кресло, закинув ногу на ногу, и посмотрела на него. – Что же вы стоите? Садитесь.
Севастьян услужливо прикатил тележку с напитками и сладостями, устроился рядом с ней. Поскольку гостья так и не сказала, чего желает выпить, он налил вина в бокалы, поднял свой и улыбнулся:
– Видимо, у вас ко мне дело?
– Конечно. Не могли бы вы сесть напротив? Я хотела бы видеть вас.
Севастьян пожал плечами, но встал, передвинул свое кресло, сел напротив. Теперь между ними стояла тележка, Алина почувствовала себя свободней, откинулась на спинку кресла и сказала:
– Ну, вот я перед вами.
Странная фраза произвела на него большое впечатление, но он, зная нетерпимое отношение к нему Алины, списал ее на это и усмехнулся:
– Вижу. Вы передо мной.
– Так уничтожайте меня.
– В каком смысле?
– Это же вы писали мне письма от имени моей сестры и обещали уничтожить меня.
Если бы Алина не знала чудовищных подробностей, то подумала бы, что ее ввели в заблуждение, настолько искренне удивился Севастьян:
– Я? Вы ничего не путаете?
Она поставила на колени сумочку, открыла ее, сказав:
– Сегодня утром позвонили Макару, но, к сожалению, он уже уехал. Я тотчас помчалась в больницу и вот... взгляните на эти фотографии. Мне пришлось съездить и купить фотоаппарат, но я вернулась в больницу ради этих снимков.
И кинула стопку фотографий на тележку, он взял...
– Вот твари черные, не жрут! – возмутился опер, заглядывая в щель ограды. – Что будем делать, Макар?
Да, псы стояли над соблазнительными кусками говядины, слюна из их пастей текла рекой, но они не трогали еду, брошенную через ограду чужаками. Сидя на корточках, Макар развернулся, уперся спиной о кирпичную кладку, сплюнул. Вот она – первая неучтенная проблема, ее нужно срочно решать.
– Вызывай кинологов, – сказал он. – У них есть парализующие ампулы.
– А если не успеют? – забеспокоился опер.
– Будем стрелять.
– Жалко. Псы классные.
– Тише вы! – шикнул на них парень в камуфляже, державший аппарат с антенной. – И так фонит, а тут вы раскудахтались. Отойдите.
Настала очередь Алины изумляться: Севастьян перебирал фотографии, но ни паники, ни испуга на его лице не отразилось. Он, конечно, вытаращил глаза, но и только! При всем при том заметил:
– Этого не может быть, я видел ее в морге мертвой...
