Он отвернул бинокль в сторону, оглядел через окуляры предпортовую улицу Сёдра Хамнгатан, затем скобяную лавку и направил его на парк. Там он задержался на мгновение возле спасательной лодки, как обычно делал, чтобы полюбоваться ею. До чего хороша! Всю жизнь он обожал корабли, а «Мин-Луиза», стоявшая у причала, всегда покоряла его своей красотой. Теперь он проследовал взглядом вдоль дорожки, ведущей на Бадхольмен. Воспоминания молодости всегда накатывали на него, когда он видел эти деревянные здания, обнесенные заборчиком, за которым переодевались купающиеся. Дамы отдельно, господа отдельно. Когда он был мальчишкой, всегда старался подсмотреть, что там происходит в женской раздевалке. Правда, без особого успеха.
Теперь он видел скалы и трамплин, который дети использовали летом в хвост и в гриву. Затем вышка для прыжков, уже сильно потрепанная. Он надеялся, что ее подремонтируют и что никому не придет в голову ее сносить. Все же она — часть Фьельбаки.
Пройдя вышку, он перевел бинокль на море и остров Валён вдалеке. Но вдруг вздрогнул и чуть вернулся назад. Что за чертовщина? Он покрутил настройку, чтобы улучшить резкость, и прищурился. Если глаза его не обманывают, с вышки что-то свисает. Что-то темное раскачивается на ветру. Он снова прищурился. Может, подростки пошутили и свесили на веревке тряпичную куклу или тюк? Рассмотреть предмет получше не удавалось.
Любопытство оказалось сильнее его. Он надел куртку, сунул ноги в ботинки, на которых были укреплены шипы против скольжения, и вышел на улицу. Посыпать лестницу песком он забыл, так что пришлось крепко держаться за перила, чтобы не упасть. На улице дело пошло веселей, и он заспешил в сторону Бадхольмена.
Поселок еще дремал, когда он миновал площадь Ингрид Бергман. Подумал было, что не стоит идти туда одному и не остановить ли машину, если она проедет мимо, но потом отказался от этой идеи. Лучше не устраивать спектакля — вдруг выяснится, что все это ерунда?
Приблизившись к месту, он пошел еще быстрее. Вообще-то он совершал длительные прогулки не меньше трех раз в неделю, так что находился в неплохой физической форме. Однако добравшись до первых деревянных построек на Бадхольмене, он запыхался и вынужден был остановиться, чтобы перевести дух. Во всяком случае, он убеждал себя, что остановился именно поэтому. Но правда заключалась в том, что с того момента, как он увидел на вышке темный силуэт, его не покидало неприятное чувство. Еще поколебавшись, он сделал глубокий вдох и вошел в двери купальни. Он не мог заставить себя поднять глаза на вышку. Вместо этого он внимательно смотрел под ноги, чтобы не упасть, идя по скалистым выступам. Когда до вышки оставалось лишь несколько метров, он поднял голову и устремил взгляд вверх.
* * *
Полусонный Патрик резко сел в постели. Что-то гудело. Оглядевшись, он поначалу не мог сориентироваться и понять, где же источник звука, но наконец проснулся и схватил мобильный телефон. Звук он отключил, но виброзвонок остался, и теперь телефон гневно подпрыгивал на тумбочке, а дисплей светился в полумраке.
— Алло?
В одно мгновение Патрик окончательно проснулся и принялся одеваться, задавая вопросы в трубку. Несколько минут спустя он был уже полностью одет и стоял в дверях, когда обнаружил записку от Эрики и сообразил, что ее не было рядом с ним в постели, когда он проснулся. Выругавшись, Патрик снова понесся вверх по лестнице. Майя уже проснулась, вылезла из кроватки и теперь мирно играла на полу. Что же делать, черт подери? Ведь не может же он оставить ее дома одну… Патрик раздраженно набрал номер Эрики, но никто не снимал трубку, и в конце концов включился автоответчик. Где она может быть ранним утром?
Хедстрём прервал звонки и набрал номер Анны и Дана. Анна сняла трубку, он облегченно перевел дух и поспешно изложил суть дела. Затем стоял в холле, от нетерпения топчась на месте те десять минут, которые понадобились Анне, чтобы прыгнуть в машину и доехать до них.
— Просто ужас, как у вас тут жизнь кипит! Вчера Эрике приспичило поехать в Гётеборг, а сегодня ты звонишь таким голосом, словно где-то пожар, — смеясь, проговорила Анна, проходя мимо Патрика в дом.
На ходу поблагодарив ее, Хедстрём выбежал к машине. И только когда он уселся за руль, до него дошел смысл слов Анны. Поехать в Гётеборг? Вчера? Он ничего не понимал. Но это подождет. Сейчас у него появились дела поважнее.
Когда Патрик прибыл на Бадхольмен, все уже были на месте. Припарковав машину возле спасательной лодки, он почти бегом отправился на остров. Турбьерн Рюд и его криминалисты уже приехали.
— Когда поступил сигнал? — спросил Патрик Йосту, который вышел ему навстречу. Турбьерн и его команда ехали из Уддеваллы и не могли прибыть на место раньше его, как и Йоста с Мартином, которые приехали из Танумсхеде. Почему его не известили раньше?
— Анника не раз пыталась тебе дозвониться. И вчера вечером тоже. Но ты не снимал трубку.
Патрик вытащил из кармана мобильный телефон, намереваясь показать, что это неправда. Но, взглянув на дисплей, увидел шесть пропущенных звонков: три — вчера вечером, три — сегодня утром.
— Ты не знаешь, зачем она звонила мне вчера? — спросил Патрик, проклиная себя за то, что решил отключить сигнал мобильника и дать себе отдых. Само собой, что-то должно было произойти именно в тот день, когда он впервые за много лет разрешил себе немного отключиться и не думать о работе.
— Не знаю. А вот сегодня утром тебя искали в связи вот с этим, — Йоста указал рукой на вышку для прыжков в воду, и Патрик вздрогнул. В фигуре мужчины, свисавшей на веревке с верхней платформы, было нечто невыносимо трагическое.
— Проклятье! — от души воскликнул он. В голове завертелись мысли о Санне и детях, об Эрике. — Кто его обнаружил?
Патрик попытался войти в свою профессиональную роль, сосредоточиться на работе, которую предстоит сделать, и вытеснить из сознания все мысли о дальнейших последствиях случившегося. Сейчас Кристиан не должен быть для него человеком, у которого были жена и дети, друзья и собственная жизнь. Все это — всего лишь загадка, которую надо разгадать. Единственное, что Патрик мог позволить себе констатировать, — что-то произошло, и разобраться в этом — его работа.
— Старичок вон из того белого дома, Свен-Улоф Рённ, — ответил Йоста, указывая на один из домов на скале позади ряда рыбацких хижин. — У него, судя по всему, привычка каждое утро озирать окрестности в бинокль. И он заметил, что с вышки что-то свисает. Поначалу он подумал, что это шутка, типа — подростки озорничают, но потом пришел сюда и увидел, что тут дело серьезное.
— С ним все в порядке?
— Немного потрясен, но он, похоже, не из слабаков.
— Не отпускай его, пока я не переговорю с ним, — сказал Патрик и подошел к Турбьерну, который руководил огораживанием местности вокруг вышки.
— Вы нам, мягко говоря, все время работку подкидываете, — сказал Турбьерн.
— Можешь мне поверить, мы сами предпочли бы немного передохнуть, — вздохнул Патрик и собрался с силами, прежде чем поднять голову и снова посмотреть на Кристиана. Глаза его были широко открыты, голова откинулась в сторону, когда сломались шейные позвонки. Казалось, он смотрит на море.
Патрика передернуло.
— Как долго он еще будет висеть?
— Недолго. Мы сфотографируем место происшествия и снимем его.
— А транспорт?
— Едет, — коротко ответил Турбьерн. Похоже, ему не терпелось поскорее взяться за работу.
— Ну, делайте свое дело, — сказал Патрик и отошел от Турбьерна, который тут же начал отдавать указания своим людям.
Патрик подошел к Йосте и пожилому мужчине, стоявшему рядом с ним. Тот слегка дрожал на ветру.
— Патрик Хедстрём, полиция Танума, — представился Патрик, протягивая ему руку.
— Свен-Улоф Рённ, — отрапортовал старичок, почти что став по стойке «смирно».
— Как вы себя чувствуете? — спросил Патрик, разглядывая лицо старичка, ища признаки шока. Свен-Улоф был немного бледен, но в целом выглядел вполне собранным.
— Да, история невеселая, — медленно произнес он. — Ну да ничего, приду домой, пропущу стопочку — и снова буду в норме.
— Может быть, вам стоит побеседовать с врачом? — проговорил Патрик, и у его собеседника на лице появилось выражение ужаса. Похоже, он относился к той категории стариков, которые предпочтут сами ампутировать себе руку в полевых условиях, нежели обратиться к врачу.
— Нет, нет! — замахал он руками. — Этого точно не нужно.
— Хорошо, — кивнул Патрик. — Я знаю, что вы уже беседовали с моим коллегой, — он кивнул на Йосту, — но, если возможно, я хотел бы услышать лично от вас, как получилось, что вы обнаружили… этого человека на вышке.
— Понимаете ли, я всегда встаю с петухами, — начал Свен-Улоф Рённ и продолжил в деталях свой рассказ, который Йоста уже вкратце пересказал Патрику.
