В общем ситуация так развивалась: пригласила она меня в Швецию, и сказала своему жениху, что приедет с художником, который картины для его отелей писать будет. И он согласился - приглашение мне прислал, и деньги на билет.
Поехал я, терять нечего, номер мне дали, я расположился в нем, на балконе рисовать стал львов своих - балкон пачкать. День рисую - никто обо мне не вспомнил, второй рисую - голодно уже. Вдруг влетает вдруг ко мне в номер жених это шведский и орет по своему. Я ни слова не понимаю. Выслушал его, жестами объясняю: мол, пятый день сижу рисую, а ни крошки во рту. А если ты орешь, оттого, что я балкон тебе пачкаю, так я его тебе скипидаром ототру. Не пить же мне скипидар этот? А вот кофейку не плохо бы...
Он обомлел, остыл, вытащил из кармана деньги, сунул мне их и ушел. Деньги нормальные были. Мне даже на ресторан хватило, что при гостинице. Хотел погулять по городу, да сиротливо как-то одному - ничего не понимаю, все чужое, а пояснить некому, вернулся и снова дня три балкон красками пачкаю - картины пишу. А жарко уже - в трусах одних по номеру хожу. Вечер. Вдруг вновь врывается ко мне жених этот с джинсами потертыми и футболкой и этаким барахлом в нос мне тычет. Понюхал его я, согласился, что бельишко несвежее, постирать надобно, пока стиральную машину вырисовывал, он снова успокоился.
Прошло ещё несколько дней, ночь уже. Лежу в постели, пуль телевизионный тереблю - программы перед глазами мелькают - ничего не понятно, но действует усыпляюще. Вдруг кто-то в дверь дубасит. Открыл. Врывается ко мне в номер с воплями "Баста! Баста" наш парень в плавках, прямиком через комнату, на балкон и спрыгнул вниз. Благо второй этаж был. Тут я тоже со страху за ним и спрыгнул.
Побежали мы по городку. А там ночь уже часов в одиннадцать никого. Куда бежим - не понимаю. Остановил я его. Тут-то мы и познакомились. Он Анжелкиным любовником оказался. Не хотела она с ним расставаться, поскольку "страсть великая между ними была", вот и взяла его с собой. А меня лишь для прикрытия притащила, - если жених чего заподозрит, чтобы можно было сказать: "а... это художник приходил". Обидно, конечно, словно художник и не мужчина вовсе, но что ж поделаешь.
Холодно стало. Вернуться решили. С трудом гостиницу нашли, смотрим - в её номере окна погасли, возвращаться можно. А гостиница дешевая, без швейцара, дверь на код запирается, а код мы со страху и забыли. Ночь! Город! Камень кругом! Колотун! Мы обнялись с ним и завыли. Натурально. Как собаки воют, чтобы она проснулась и все поняла. Воя, мы хоть как-то разогрелись. Однако Анжелку не пробудили, зато сон мирных жителей потревожили. Не знали мы, что у них и собаки дисциплинированные, и никто у них в голос не воет. Переполох в округе начался. Но тайный - никто окон не открывал, никто на нас не ругался, а все в полицию звонили. Хоть бы, какой угрозой предупредили! А то, ничего не подозревающими, просто воющими и голенькими полицейские нас и застукали. За гомиков приняли. Но мы и не отказывались. Зачем нашу хохлушку-то подводить?.. Когда за нами её жених приехал, так и признались, что любовники и давно, - один без другого не может. Тут уже он взвыл. Он-то её, а не меня в порочной связи подозревал. В итоге купил нам обратные билеты и назад отправил, даже из всех моих картин только две взял. Но я фотографии своих картин в интерьерах его гостиниц успел сделать. И справку, заверяющую, что мои картины у него в частной коллекции находятся, с него содрал. А что? Без справки я бы не уехал. Он все, что хочешь, мне подписать был готов. Даже денег в карман перед самолетом уже сунул. Пятьсот марок. Вот на них выставку и устроил. Нет. Никому я таких раскруток не пожелаю! А он, этот шведский жених, чуть не плакал, когда с нами прощался. От счастья, наверное, что мы ему такие приключения устроили. У них там сенсорных ощущений нехватка.
Ну и денек! - Думала Виктория засыпая. - Не знаю как им там с сенсорными ощущениями, но у меня всякой чуши явно в переизбытке. Потом вспомнился Палтай так легко разрешивший конфликт между Королевством Таиланд и Вадимом. Она засмеялась. Так и заснула смеясь. Во сне Палтай ходил вокруг её дома и махал курящимися палочками благовоний. Он всегда так делал, когда она, испытывая, невесть отчего, накатывающие душевные беспокойства, переставала писать картины. Гора в окне обычно исчезала в такие дни. Успокаивался он лишь, когда она вновь подходила к мольберту, не обращала внимания на газеты, отмахивалась от сплетен Пинджо, посылала Сопу в Бангкок за кистями и красками, а про телевизор и вовсе забывала. Тогда он спокойно садился на краю скалы в позе Будды и, наблюдая в течение дня, перемены оттенков шелковисто голубой горы на горизонте, слагал стихи на своем мелодичном языке. Но особо он неистовствал, когда должен был приехать к Виктории её продюсер Вилмар. По сто восемь раз Палтай кружил вокруг дома, обволакивая его в дымное кольцо. Как он чувствовал, что должен приехать Вилмар - объяснить не мог. Но чувствовал. Поверить в то, что просвещенный и прошедший много практик в монастыре Палтай её ревновал, она не могла. Да и был он не совсем мужчина для нее. Наверное, просто охранял её от всевозможных неприятностей как мог, потому что просто любили они друг друга в принципе, душами, а не телами. Вот и теперь во сне её он кадил благовониями с особой серьезностью. А она спала посередине в гамаке. И легкий ветер с моря раскачивал ее...
ГЛАВА 38.
Мама! Проснись! Тут такое произошло! - Митя растолкал её прикорнувшую на диване после работы. - Ты себе и представить не можешь! Но и глазом не моргнул! Я не выдал себя! Я сдержался!
- Что? - она встрепенулась, встряхнула головой, - Ты знаешь, что нельзя резко будить спящих!
- Но мама! Я только что оттуда!
- Откуда?
- В общем, заказал нам один мен рекламный ролик о художнике. Пошел я предварительно осваивать съемочную площадку. Мы так всегда делаем, ну чтобы знать, какую аппаратуру потом с собой брать. Приезжаю. Встречает меня отъевшаяся самодовольная бородатая харя...
- Не надо так... не надо. - Поправила Виктория сына, слабо, догадываясь, о ком пойдет речь.
- А как его ещё назвать?! Проводит меня вовсе не в галерею, а в туристическое агентство, где по коридору висят твои картины, и смотрит, стоя в профиль ко мне, но кося глазом, на мою реакцию!
- Надо же! Как он обнаглел! - Воскликнула Виктория и окончательно проснулась.
- И после этого ты хочешь, чтоб я его рожу харей не называл!
- Тебя вычислил и вызвал!.. - Воскликнула Виктория и задумалась, произнося мысли вслух: - Может он садист? Может, он решил поиздеваться? А что? Его мать издевалась над его отцом, вот и её манеру взял! И у него, как и у нее, это называется любовью?!.. По другому и чувствовать, и мыслить не дано. А что? Вполне естественно...
- Не знаю что там для него естественно, но он следил за моей реакцией! И хитро так! Краем глаза! А как в фас повернется: глаза такие синие-синие наивные! Но я и глазом не моргнул. Посмотрел, где свет расставить, все расстояния, ракурсы прикинул. А он, потом, меня к себе в кабинет пригласил и выпить предложил. Я сказал, что не пью. Он так бровки поднял, словно впервые непьющего видит, полез в ящик своего стола. Рылся долго. Наверное, чтобы я кучу мятых долларов видел. А потом достал и разложил передо мною проспект выставки, что у него устроена. Вот!
Митя положил матери на колени буклет.
- Прекрасно издано! Значит, надоело ему сидеть, как собака на сене! удивленно покачала она головой и тут же вскочила, взъерошила свою и без того пышную прическу и выбежала из квартиры.
- Куда идешь? Куда-Куда? - остановил её во дворе пьяный детина, и только тут Виктория поняла, что выглядит она, мягко говоря, несколько неадекватно. Наверняка, неслась растрепанная, с горящим ничего не видящем взором. Но это же энергия бешенства вела её. Виктория, ничего не понимая, уставилась на остановившего её человека.
- Проблемы какие? Починить чего? Сантехника? Трубы прорвало? Так это я это быстро, - как бы извиняясь, гундосил пьянчуга.
- А ты кто такой?!
- Буденный я. Меня все здесь знают. Дай хоть пару рублей. На пиво не хватает.
- Буденный?! Борман... Ах, ты ещё и Буденный! Срочно найди мне кувалду! Да такую, чтоб потяжелее! Тогда тебе и на водку хватит.
- Мама! Мама! Ты с ума сошла! Что с тобой?! Я сейчас вызываю психоперевозку! - Митя повис у неё на плечах, пытаясь отобрать кувалду, едва она принялась бить в стену коридора, отделяющую их от соседской квартиры.
- Уйди! Дай пары спустить!
- Там же живет твоя любимая Зина!
- Да не живет она там уже! Сюрприз я тебе приготовила! Сюрприз!
- Убила её что ли?! - Митя с ужасом смотрел на свою разъяренную мать.
- Квартиру я ей купила в более дешевом районе, а у неё эту. Еще вчера документы готовы были. Да ты в три ночи пришел. Сказать тебе не успела. Виктория успокоилась на мгновение. - Да не бойся ты! Не сошла я с ума. Но довел меня этот тип до бешенства! Отойди-ка в сторону. Дай-ка я размахнусь!..
