Что ж... Книга "Дзиана" написана не человеком, но сохранились и другие предания; греки помнят об эре Сатурна и чтят Геркулеса, жрецы Египта и Месопотамии были посвящены в тайну гигантов; в Германии, Скандинавии, России находили останки токсодонов, а в исчезнувшей Атлантиде вообще жили мутанты-тольтеки, выходцы с Тикуанаке, исполины, перед которыми нынешние существа - всего лишь саранча, покрывшая земную коросту...
Опять в мою голову лезут мысли этого идиота из академии, который сопровождает экспедицию. Он не то географ, не то ученый-натуралист. Мне привычно читать чужие мысли. Во Вселенной все отражается на всем, идеи, словно дым, поднимаются вверх, память не исчезает, информация не распыляется, разум человека не умирает. Все что происходило и происходит на земле, накапливается в банке данных. Происходящее в небе предопределяет земные события, но существует и обратная связь. В своей душе каждый человек - и в коллективной душе все человечество - обречено повторять прошлые взлеты и падения. Вся история Космоса - битва между огнем и льдом, и эта борьба бросает на Землю могучие отсветы. Если огонь гаснет в сердцах и душах людей, то приходит лед. Приходит возмездие. Но то, что находится внизу, подобно тому, что находится вверху...
Это уже мысли Селены, чье интуитивное познание мира шире, чем у сотен ученых. Она - одна из посвященных в замысел и знает, что мы идем за осколком камня Каабы... Он был разбит на много кусков и в разных странах ему дают разные имена. Чертят на нем самые разнообразные знаки - и всевидящее око, и изогнутый на концах крест, и многоконечные звезды. Его держали в своих руках многие великие люди, злодеи и гении, без них история человечества мертва и пуста. Но и каждый из них приходит в мир с потоками крови. Высший посвященный, взявший в дар Чантаману, осколок Каабы, должен требовать от себя и собратьев устранить из жизни никак не меньше, чем несколько миллионов существ, псевдолюдей. Или отступить, признав свое поражение. Подлинное могущество требует жертвенной крови. Нужно пройти через преступление, смертный грех, чтобы взять небо приступом. Подлинное зло всегда позитивно, оно - редкость, дающаяся лишь самым избранным. Это чудо тьмы, как святость - чудо света. Святой стремится обрести утерянное, а грешник силится овладеть тем, чем никогда не владел, и в этом они схожи..."
Глава семнадцатая
1
Они сидели в кабинете втроем: Магомет, Рзоев и их земляк - важный господин с унылым и круглым, как луна в окне, лицом.
- Хочешь развлечься? - подмигнул ему хозяин. - Есть одна куколка. Как раз для твоего фургона приготовил. Томится.
- Заразная?
- Ты что? - возмутился Магомет. - Из приличной семьи. У меня товар высшего качества. Сам даже ещё не пробовал. Пошли.
- Только сюда не ведите, - сказал Рзоев. - Я этого не люблю, ты знаешь.
- Ладно, там управимся, - вздохнул Магомет. - Хоть и холодно, но согреемся за работой.
- Ты что её, на леднике держишь? - спросил земляк, спускаясь вслед за ним по лестнице. - Чтобы не испортилась, да?
Он засмеялся и продолжал все время хихикать, пока они не подошли к холодильной камере. Выпивший Магомет даже не заметил, что дверь не заперта, а просто прикрыта.
- Сейчас увидишь, какого качества у меня товар, - усмехнулся он, заходя в камеру и щелкая выключателем. За ним, пошатываясь, вошел хозяин фургона.
- Эй, цыпочка, где ты? - позвал он, все ещё хихикая.
Магомет первым сообразил, что здесь что-то не так. Отсек, в котором находилась девчонка, был пуст. Шелохнулась овечья шкура, Магомет опустил глаза вниз, различил какой-то блеск и, повинуясь инстинкту, рухнул на колени. Гарпун, выпущенный из подводного ружья, пролетел прямо над его головой и вонзился в грудь хихикающему хозяину фургона. Это был последний смех в его жизни. В горле у кавказца булькнуло, и он упал навзничь. Магомет так и остался стоять на коленях, удивленно взирая на сбросившего шкуру подростка. Девчонка тоже была здесь, она подкралась сзади, и длинный нож в её руке впечатлял не меньше, чем направленный на него пистолет.
- Так вот ты... какой, я узнал тебя, - пробормотал Магомет, глядя на мальчишку. - Ты Гера?
Тот молча кивнул, не двигаясь с места.
- Я должен был догадаться. И ты не боишься?
- Это тебе надо бояться, Магомет. Хватит болтать. Кто остался наверху?
- Никого. Я вас выведу.
- Он врет, не верь, - быстро сказала Галя. - Это хитрый зверюга. Убей его!
Последние слова вырвались у неё сами по себе, но она словно почувствовала вкус крови. И жажду крови. И вся она сейчас выглядела как-то иначе - не девочкой, растерянной и пугливой, а светящейся изнутри воительницей, женщиной, познавшей любовь и смерть. Это преображение заметил даже Магомет, зорко следивший за обоими.
- Ну-ну, - успокаивающе произнес он. - Я старый больной человек, и мне ничего от вас не нужно. Я вас отпущу, а этого сам вывезу. - Поднявшись, Магомет пнул мертвого земляка.
- Еще захочу ли отпустить тебя я, - сказал Гера. - Мне нужны деньги.
- Не надо, - вмешалась Галя. - Зачем? Уйдем так.
- Замолчи! - одернул её Гера. - Где ключи от сейфа?
- Тут. - Магомет вынул из кармана связку ключей и протянул Гере.
- Брось на пол, отойди к стене, - приказал тот. - Галя, закрой дверь в камеру.
Они послушно выполнили его требования. Гера подобрал ключи и усмехнулся.
- И что дальше? - спросил Магомет, прищурившись.
- Сядь. Теперь ложись на спину. Возьми шкуру.
Магомет повиновался. Гера подобрал ещё одну овечью шкуру и швырнул её кавказцу.
- Набрось на голову. Закутайся.
Теперь хозяин магазина ничего не видел. Галя подошла ближе. Гера переложил пистолет в левую руку и вытащил десантный нож. Магомет лежал прямо перед ним, его голова и торс были завернуты в овечьи шкуры. Он не шевелился, ожидая.
- Ты никогда не видела, как режут баранов? - шепнул Гера. - Я тоже, но когда-то надо научиться...
Он зашел сбоку, нагнулся и резко вонзил нож туда, где белела полоска шеи. Наверное, он попал в артерию, поскольку кровь сразу же брызнула фонтаном, забрызгав лицо и грудь. Гера продолжал молча наносить удары, и, лишь когда Галя стала оттаскивать его за плечи, остановился, с занесенной рукой, сжимавшей нож.
2
- Почему ты не убила меня? - спросил Колычев, когда Карина отошла от него, развязав руки. - Напрасно. Я разрушил твою семью и сделал это намеренно. Уничтожил твой привычный мир и заменил его новым. Мне нравилось лепить совершенно другого человека, как из куска глины, и у меня получилось. В жизни, а не на страницах. Листки бумаги - ничто, важнее то, что материализуется из твоих мыслей.
Карина слушала его, стоя вполоборота, глядя в окно и не перебивая. Она видела, как подъехали "Жигули" и оттуда вышли двое - мужчина и женщина.
- В жизни все происходит не так, как в сценарии, - продолжал Колычев, мельком взглянув на тело Якова, его посиневшее лицо с выпученными глазами и страшно распухшим языком. - Селена в фильме становится жрицей любви и смерти. И убивает своего создателя. Так бывает всегда. Все куклы, фантомы, идолы уничтожают своих творцов и тех, кто им поклоняется. Как гаитянские зомби, выходящие из повиновения. Ты убила другого, хотя он не заслужил такого наказания. С моей помощью ты лишила жизни беднягу режиссера, который никогда не был настоящим кукольником. Все они - искусственные создания, надутые ветром сегодняшнего времени. Но не они избранные... Почему ты не убила меня?
- Не знаю, - ответила Карина, вздрогнув. - Ты играешь страницами ненаписанной книги. И мне жаль, что ты можешь писать лишь скверные истории, где нет добра. Ты сам исчезнешь вместе со своими сценариями. Мир держится не на той силе, которой ты поклоняешься. Она обманчива. Ты даже не смог защитить меня, я все сделала сама. И не жалею об этом. Мне держать ответ перед Господом. Да, я не Селена. Но ты найдешь другую. Это нетрудно сделать. Вокруг нас миллионы мужчин и женщин, уже превратившихся в покорных кукол. Живых людей - единицы. Как мой муж. И дочь.
- Ты в этом уверена? - спросил Колычев. - А я сомневаюсь. У них свои дороги, которые не пересекутся с твоей уже никогда. Да, мы все играем, у каждого из нас своя роль, а кто дергает за нитки - неизвестно. Ты хочешь выйти из образа и пробуешь поступать самостоятельно, но это не получится. Не для того пишется книга, чтобы её герои жили сами по себе и делали то, что им вздумается... Невежественное большинство не может принять мудрость этого. Но посвященные в тайные знания и учения - уже постигли смысл грядущего блага, где не будет свободной воли или мнимой зависимости от каких-то придуманных устоев. Ты права, я не смог тебя защитить, потому что мне ещё не дано концентрировать свою энергию до такой степени, чтобы сообщать роковое движение выбранной жертве. Но есть существа, способные убивать на расстоянии, и мне эти люди были известны. Почему же и я не смогу когда-нибудь овладеть их способностями? Может быть, для этого мне надо держать с собой осколок Чантаманы? Тогда и можно будет приказывать совершать кому угодно любые действия?
