У «юноши» явно намечалась стрелка: он бросил взгляд на часы, и в ту же секунду из-за угла вырулила машинка покруче, и оттуда выдвинулись два молодых «лба». Следом за ними неспешно выступил пожилой, с иголочки одетый господин. Крупная фигура, суровое лицо, тяжелые веки… Ба! Да это же депутат Хайкин! Уж не с ним ли встречается тут Грязнов-младший?
А как же, с ним… Вон, идут друг дружке навстречу, руки протягивают. Чего этому частнику вообще надо в этом деле? Чего он вечно лезет, путается под ногами?
А впрочем, конечно же! Заговор! Единая банда: Грязновы-вымогатели и Дудинцев с ними. Все, все сходится. Дудинцев Грязнова-младшего тогда еще приводил к Штуру как свидетеля именно по их делу. Ясно же, они с Дудинцевым заодно. Вместе идейки дурацкие разрабатывают, вместе шпиономанию свою разводят… Этих мальчиков несчастных, которые якобы на ФСБ в лице Тарасенкова работали (какая, однако, чушь!), вроде бы чуть ли не по наводке Грязнова взяли… А может, он, Штур, чего-то и путает. Что же он, черт возьми, об этом слышал? Ну уж во всяком случае он знает больше, чем показал самодовольному индюку Дудинцеву.
«Сейчас я, пожалуй, объясню малышу, где его место на самом деле, бормотал Штур про себя, приближаясь к Денису, а заодно и к Хайкину. — Даже словечки кое-какие вспомню, которых обычно не употребляю. Сопляк же, право слово, сопляк! А из-за него у меня сплошные неприятности… Подлец маленький…»
Штур сделал шаг, другой и вдруг краем глаза заметил какое-то движение впереди, шагах в пятидесяти. В припаркованной на стоянке позади бизнес-центра машине опускалось стекло. Не успев ни о чем подумать, он шарахнулся в сторону и хотел было закричать. Потому что он, он был единственным изо всех присутствующих, кто увидел дуло винтовки, вылезающее из приоткрытого окошка…
Но никто пока этого не заметил, а у него странным образом сперло дыхание, заслезились глаза, крик застрял под ложечкой… Чудовищный грохот раздался, но как будто не снаружи, а изнутри, прямо в голове. Перед глазами у Вениамина Аркадьевича все закружилось, его, кажется, поволокло куда-то по асфальту, пока он не наткнулся на что-то мягкое, прижался к этому мягкому крепко и нежно, вцепился в него руками и ногами и, жалобно всхрюкнув, потерял сознание.
Посовещавшись с оперативниками, Денис утвердил диспозицию: Головач выезжает на место немедленно, в его задачу входит наблюдать за обстановкой и докладывать обо всем подозрительном, по прибытии основных сил он остается в резерве главного командования на случай непредвиденного развития событий. Основная группа: Денис, Демидыч и Коля Щербак — выдвигается с таким расчетом, чтобы поспеть ровно к 16.00. По прибытии Денис звонит Максу по мобильнику и не разрывает связь, Макс слушает и записывает на диктофон, а если произойдет что-то уж совсем экстраординарное и своими силами они справиться не смогут, он действует сообразно обстоятельствам и вытаскивает их из заварухи с минимальными потерями.
Сева Голованов окопался на месте стрелки за полтора с лишним часа до времени «Ч» и до появления своих ничего подозрительного не обнаружил. Малолюдно, спокойно, никаких признаков засады.
Прибыл Денис. Секунда в секунду, как и собирался. Хайкин опоздал буквально на полминуты, но идти на сближение не торопился. Постояли. «Ждет, что ли, старый хрыч, пока я на задних лапках подкрадусь: чего изволите-с?..» — Денис выругался про себя и принялся со скучающим видом оглядываться. И заметил того, на кого Головач не обратил внимания, — Штура. Севу винить было не в чем — они с Вениамином Аркадьевичем представлены не были. «Только этого занудника здесь не хватало, — поморщился Денис. — Или это не совпадение, а какая-то подставка? Да нет, вряд ли, как-то слишком мудрено…» Штур тем временем тоже его узнал (а уж господина-то вице-спикера он узнал наверняка, просто не мог не узнать) и двинулся навстречу. И Хайкин наконец тронулся с места. Надо предложить ему перенести наше рандеву куда-нибудь подальше отсюда, подумал Денис, наблюдая одним глазом за депутатом, другим за следователем. Когда они сошлись с Хайкиным почти вплотную, Штур странно взмахнул руками, и в тот же момент раздался выстрел.
Он был почти бесшумным, услышать его где-нибудь посреди московской улицы в такое время было бы практически невозможно, но здесь, в Покровском-Глебове, стояла неестественная, ватная, плотная, тишина и выстрел прозвучал совершенно отчетливым щелчком. Вне всяких сомнений, это был именно выстрел, а не какой-нибудь безобидный хлопок: пробка от шампанского, автомобильный выхлоп или удар клюшкой для гольфа по мячу. Денис даже определил, что стреляли метров с пятидесяти, со стороны, противоположной той, откуда приближался Штур, и, видимо, стрелявший воспользовался глушителем.
Денис кинулся на землю, не выпуская при этом из виду телохранителей Хайкина и выхватывая из наплечной кобуры пистолет, хотя пускать его в дело он не собирался. Телохранители тоже оказались не лыком шиты: не успел Денис приземлиться, как в лицо ему уставились два ствола. Они пролежали несколько секунд, держа друг друга на прицеле. Ничего не происходило. Денис скосил взгляд туда, откуда, по его предположению, прозвучал выстрел.
Действительно, метрах в пятидесяти левым боком к ним стоял старенький бежевый «фиат». Водительское стекло было опущено, из него торчал ствол винтовки с глушителем. Торчал в небо. Водитель бился в припадке, запрокинув голову глубоко назад. Дернувшись раза три-четыре, он уронил ее на руль, нажав сигнал.
По крайней мере на некоторое время он перестал представлять опасность. Денис посмотрел в другую сторону — на Штура. Тот валялся пластом.
Лежащий напротив в десяти шагах Хайкин оторвал лицо от земли и боязливо забегал глазками. Удостоверившись, что самое страшное, судя по всему, позади, он обратился к Денису:
— Господин Грязнов?
— Господин Хайкин?! — с невинным выражением воскликнул Денис. — Не может быть! Рад познакомиться!
— Сходите поинтересуйтесь, что тут происходит, а я пока полежу. Виталик! Проводи!
Денис не стал долго размышлять: стоит или нет исполнять указание, ставит это его на одну доску с хайкинскими «шестерками» или не ставит встал и пошел. Он, в конце концов, мужик, а депутат, как выяснилось, размазня, амеба. И дело тут, разумеется, не в возрасте и физических кондициях: Хайкин празднует труса — его святое право, но именно этим и будет определяться его позиция на переговорах. Наезжать на него, гада, надо, решил Денис, тупо наезжать, пока не обделается или не сорвется на визг, вот и вся стратегия. Так или иначе, все он мне выложит: чего боится сам и чего следует опасаться мне.
Денис подошел к бежевому «фиату» и остановился в пяти метрах. Памятуя, чем закончился предыдущий инцидент со стрельбой на этом самом месте, осторожно заглянул в кабину. Стекла были обычные, незатемненные, чтобы не привлекать внимания, психологический расчет оказался совершенно точным: Головач не увидел ни в автомобиле, ни в водителе ничего подозрительного. Интересно, когда он подъехал, прикинул Денис, наверняка за полчаса. Вышел, походил, вернулся, в движке для убедительности покопался… Хотя Севу винить опять-таки не в чем. С тыльной стороны бизнес-центра стояло машин десять, две особняком, как и этот «фиат», водители почти все на месте, поди разбери, кто из них кто. Самое интересное, что на выстрел ни один не обратил внимания, продолжали как ни в чем не бывало заниматься своими делами, даже непрерывный сигнал и упавший лицом на руль коллега не возмутили их спокойствия. Ну и народ!
Денис изучил содержимое салона: раскрытый тубус служил чехлом для винтовки — с этим все ясно, собственно винтовка, журнал «ТВ-парк», видимо для маскировки, при ближайшем рассмотрении, без сомнения, обнаружится в нем отверстие для наблюдателя, и, наконец, рыжебородый водитель, не подающий признаков жизни. Еще одного «робота-киллера» вроде не просматривается, взрывного устройства тоже, хотя это еще ни о чем не говорит, его можно спрятать где угодно.
Лицо рыжебородого показалось Денису знакомым. Прошептав: «С Богом, Денис Андреевич», он запустил руку в салон. Виталик, все время державшийся в трех шагах сзади, переместился ближе. Остановились. «…Как сталкер, честное слово, хуже, чем на минном поле». Денис аккуратно убрал голову водителя с клаксона. Дернул щетину чуть пониже уха, она поддалась — борода была приклеена. Вообще, при более близком осмотре сразу стало понятно, что стрелок основательно загримирован, но удалять грим напрочь не потребовалось: Денис и так узнал Молодого Человека. Пощупал пульс на шее пульса не было.
Обернувшись к Виталику, Денис провел пальцем по горлу.
— Сгорел на работе. Давай вытащим, может, еще откачаем.
Виталик, поколебавшись секунду-другую, все-таки убрал пистолет в кобуру. Денис открыл дверцу и вдруг почувствовал, как панель приборов растягивается, словно пластилиновая, начинает пульсировать и, увеличившись до невероятных размеров, надвигается на него.
