- Может, другие соседи видели, что за женщина вышла в искомое время из подъезда?
- Походим с Володькой по квартирам, - пообещал оперативник. - Может, ещё кто пугливый разговорится.
Войдя в квартиру друга, Женя увидел в прихожей сумки и чемоданы - Олег так и не успел разложить свои вещи, - и все понял.
- Прости, Олежка, - тихо произнес он.
- Не о чем говорить, Жека, - спокойно ответил Олег. - Все это сейчас второстепенно.
Он прошел в комнату, достал из бара две стопки и бутылку водки - оба хирурга предпочитали её другим напиткам, - и сел в кресло. Женя устроился напротив. Почти два часа они молчали и пили, ополовинили уже вторую бутылку.
Говорить, в общем-то было не о чем. Оба все понимали, и от обоих ничего не зависело. Впервые два отличных хирурга на собственной шкуре почувствовали состояние близких, которые заглядывают в глаза врачу и умоляют: "Сделайте все возможное, доктор..." Раньше им казалось, что просить об этом не надо - они и так сделают все возможное, и даже более того. Но тогда скальпель был в их руках. И жизнь пациента тоже. А сейчас они всего лишь сторонние наблюдатели. Им предстоит бессонная ночь, как и всем, кого тревожит состояние родного человека, и тяжкие мысли: что будет завтра?..
Наконец Олег прервал молчание:
- С чем связана экстренность операции? Можно было дать Алле пару дней психологически подготовиться.
- Послезавтра батя улетает на симпозиум в Лондон, а оттуда - в Швейцарию на конгресс фармакологов. Вернется только через месяц. Столько ждать при саркоме опасно. А никому другому я Аллу не доверю.
- Никак не решу - присутствовать ли при операции или ждать за дверью?
- Я тоже, - кивнул Жека. - Тупо сидеть в ожидании - свыше моих сил. Но, с другой стороны, видеть... - Он прервался и разлил водку по стопкам. Давай за нее, Олег.
Наконец пришел долгожданный ответ от зарубежных коллег на запрос отечественных. Оказалось, что Амалия Георгиади - весьма состоятельная дама, владеющая двумя гостиницами, пятью магазинами и сетью ресторанов. Помимо этого, ей принадлежит несколько домов в разных городах страны, но чаще всего она живет в Лимассоле или в Никосии.
Бракосочетание с российским бизнесменом Семеном Воропаевым, в течение года ухаживавшим за госпожой Георгиади, состоялось 10 августа сего года, новобрачные обвенчались, потом скрепили свой союз в мэрии города. На церемонии присутствовал сам господин мэр, давний друг покойного отца новобрачной.
Ныне родители Амалии Георгиади уже в лучшем из миров, и единственной дочери досталось все их немалое состояние. Ее отец, грек по национальности, был женат на русской эмигрантке, и Амалия с детства тяготела к России и всему, что с нею связано. Когда на Кипр хлынули непрерывным потоком выходцы из постсоветской России, госпожа Георгиади отстроила две гостиницы, набрав русскоязычный персонал, и у российских туристов они пользуются большой популярностью. В её ресторанах официанты тоже говорят по-русски, как и продавцы принадлежащих ей магазинов. Дела у неё идут блестяще, и госпоже Георгиади удается сочетать деловые интересы с ностальгией по родине матери, к которой Амалия была очень привязана и тяжело переживала её смерть.
По просьбе русских коллег двое сотрудников полиции города Лимассола навестили госпожу Георгиади и задали несколько вопросов. Та ответила, что 17 августа летала в Москву по взаимной договоренности с супругом, желая поздравить его с годовщиной их знакомства - они встретились именно в этот день, год назад. Прибыла в 14 - 30 и позвонила супругу на работу. Тот ответил, что в данный момент он очень занят, и просил её прийти к нему на квартиру к семи часам. Она погуляла по городу, - Москва ей очень нравится, побывала в музее имени Пушкина, который посещает во время каждого приезда в Россию, купила сувениры для друзей, а к семи отправилась к мужу. Обратный рейс в Никосию вылетал в 21.30 по московскому времени, супруги провели вместе очень мало времени и с большим сожалением расстались. Госпожа Георгиади сообщила полицейским, что муж выглядел очень расстроенным, сослался на крупные неприятности и угрозы, из-за чего не смог встретить её в аэропорту и увидеться сразу по прилету, потому она отправилась в обратный путь самостоятельно. О его смерти ничего не знает, но, учитывая, что супруг жаловался на угрозы, предполагает, что убийство - дело рук русской мафии.
- Ну и запугали мы весь мир нашей пресловутой мафией! - отметил Геннадий. - Где она, эта мафия-то?! Что-то я её ни разу не видел. Орггруппировки имеются, как и в любой другой стране, но теперь они управляемы и в контакте с органами.
- В общем, тетка не при делах, - подвел итог Владимир.
Аллу отвезли в операционную на каталке. Раньше она шла туда самостоятельно, но терапевт настояла, боясь ортостатического коллапса65.
В операционной оказалась куча народу. По просьбе Жени, помимо двух анестезиологов, пришли три реаниматолога и дополнительно две медсестры, умеющие попадать в любые вены, - при стрессе даже хорошие вены спадаются, а у Аллы очень тонкие вены, уже истерзанные инъекционными иглами. Профессор Ермаков, как и два его ассистента, уже помылся на операцию и облачился во все, что требуется. Теперь все трое хирургов стояли, подняв кверху руки в стерильных перчатках, в масках и низко надвинутых шапочках, так что были видны лишь глаза. Олег с Женей все же решили присутствовать на операции и застыли чуть поодаль, тоже в стерильных халатах, шапочках и бахилах66.
Пациентку переложили на операционный стол, медсестры подкатили штатив с капельницей, фиксировали Аллину руку и захлопотали над венами.
- Не привязывайте меня, - попросила она.
Тяжело ощущать себя лишенной возможности шевельнуться. Хотя, конечно, ничего хорошего, если пациент сразу после дачи наркоза начнет дергаться, ещё хуже, если попытается вскочить - непроизвольно, конечно. Бывает, что и хирургу достается ногой или рукой. Так что это меры безопасности для обоих.
- Буянить не будете, золотко? - спросил профессор Ермаков.
- Не буду, - ответила Алла.
- А песни петь?
- Может, и спою, - если попросите.
- Еще как попросим! - воскликнул Валерий Петрович и обозначил аплодисменты, не соприкасая ладоней. - И даже на бис! Жека говорил, что у вас чудесный голос. Ну, же Аллочка, порадуйте нас своим удивительно мелодичным голоском.
- "Отпилим, отпилим Мересьеву ногу..." - "Не надо, не надо, я буду летать!" - пропела пациентка на мотив рок-оперы "Иисус Христос суперзвезда". И пояснила: - Дуэт из рок-оперы "Повесть о настоящем человеке".
Женя обрадовался, что она уже немного напоминает прежнюю Аллу, и хотел было поведать байку в тему, но анестезиолог его опередил:
- Алкоголиков ввести в наркоз сложно, они порой кайфуют, не засыпают, песни горланят. Во времена, когда я работал в травматологии, привезли пациента с улицы, а во время дачи наркоза он вдруг: "Ойц!" Через некоторое время опять - "ойц!" Медсестра встревожилась: "Доктор, больной икает, игла из вены вот-вот выскочит!" А вдруг пациент выдает рулады: "Ой, цветет кали-ина-а в поле у ручья..."
Женя посмотрел на Олега, и тот понял, что друг хотел ему сказать взглядом: все это время медсестры никак не могли попасть в вену, - значит, вены спались, Алла в состоянии сильного стресса. Проблема ещё и в том, что колоть её можно только в здоровую руку. Сейчас обе медсестры оставили в покое локтевую вену, одна из них перетянула жгутом запястье пациентки, вторая похлопывала по тыльной стороне её правой кисти. Жека был уверен, что у него получится лучше, но не хотел вмешиваться, боясь пугать Аллу. Ставить капельницу во время операции на подвижной кистевой вене очень рискованно малейшее движение, и игла выскочит или проколет вену, - и как тогда осуществлять реанимационные мероприятия, если у Аллы опять случится коллапс?!
Олег молча подошел к столу, забрал у медсестры иглу и жестом велел снова перетянуть руку пациентки повыше локтя. Алла в это время смотрела на профессора Ермакова и даже не заметила, что Олег тоже принял участие в работе хирургической бригады.
Эта безмолвная сцена заняла всего минуту, но присутствующие в операционной поняли, в чем дело, и дружно принялись отвлекать внимание пациентки от происходящего. И опять первым начал профессор Ермаков:
- "Зачем ты надеваешь маску во время операции?" - спрашивает сын своего отца-хирурга. "Чтобы пациенты потом не смогли меня узнать".
- "Доктор, у вас много врагов?" - вступил анестезиолог. - "В живых уже нет".
- "Закончишь школу, доченька, учись на врача", - продолжил Жека. - "Ты же прекрасно знаешь, что я не в состоянии убить даже муху!"
- Валерий Петрович, - обратилась Алла к руководителю операции. - Если не удастся удалить лишь опухоль, не ампутируйте мне матку. Зашейте все обратно. Пусть, говоря вашими словами, будет полный комплект. Сколько мне отпущено, столько и проживу.
- Непременно, моя милая, - заверил профессор Ермаков. - Как скажете, так и сделаем. - Хирург смотрел на неё с честнейшим видом, хотя, разумеется, намеревался поступить по медицинским показаниям. - Саша, перевел он взгляд на своего постоянного ассистента, - я понимаю, что ты волнуешься, - такую красотку тебе довелось оперировать впервые. Но очень прошу - делая разрез, не нажимай слишком сильно на скальпель - можешь повредить стол.
