что развод мне невыгоден. А Ваньке выгоден. Ну и зачем я ему такой подарок буду делать?
– Про подарки, кстати! Не могли бы вы поподробнее рассказать?
– Этот… Эта… зараза всем настроение испортил. Матвею мормышки для рыбалки додумался подарить!
– Блёсны, – поправил Тим.
– Да без разницы! Знает, что у того жена тяжело носит. Матвей от неё отойти боится. Ну ладно партнёр! А дочь единственную зачем расстраивать?
– А что он подарил дочери?
– Не знаю и знать не хочу, но та разревелась. До слёз довёл ребёнка!
Женщина шумно выдохнула и продолжила с ехидным смешком.
– Даже своей птичнице какую-то дрянь подсунул! У неё аж морда перевернулась, когда в коробку заглянула. И громко так заорала: «Офигеть!» Не иначе, вместо очередной птички Ванька ей свинью преподнёс!
– А вам что муж подарил?
Лицо собеседницы покраснело.
– Не хочу говорить! И ведь гад такой, подходил, подмаргивал: «Подарок тебе, Ленусик, понравится!»
– Вы что-то определённое ждали?
– Он знает. Я бриллианты люблю. И всегда мне их дарит. Традицию соблюдает.
– А в этот раз?
Елена совсем побагровела.
«Как бы ей плохо ни стало!» – забеспокоился Тим.
Женщина молчала.
– Елена Викторовна, это может быть важно для следствия. Если не хотите говорить, то разрешите мне посмотреть.
– Я коробку в ресторане оставила.
«Придётся искать».
– Всё же прошу вас рассказать о содержимом.
Женщина ещё немного поборолась с эмоциями и со злостью выдавила:
– Абонемент в фитнес-клуб на программу для похудения и книгу «Домоводство».
Дочь. Елизавета Ивановна Резидентова.
В гостиной огромная телевизионная панель. Уютный диван с набросанными подушечками и большим пледом. Несколько кресел вокруг столика, заваленного журналами. Ваза с фруктами, коробка конфет, пакеты с чипсами.
Дочь бизнесмена была точной копией матери. С поправкой на возраст. Яркая черноглазая брюнетка. Полновата. Что вроде и не портило молодую женщину, но как бы обволакивало, приглушало красоту.
– Елизавета Ивановна, расскажите, пожалуйста, про вчерашний вечер. С того момента, когда основной народ разошёлся. Было необычное что-нибудь?
Девушка пожала плечами.
– Вроде ничего.
Отвечала нехотя.
– А как вы считаете, кому выгодна смерть Ивана Михайловича?
– Не знаю. Может, любовница ему что-то подсунула.
– Лиля? Зачем ей это? – искренне удивился Тим.
– Отец последнее время очень раздражённый был. Всех шпынял. Ей, наверняка, больше всех доставалось. Зачем молодой и красивой такое терпеть? Квартиру и машину она с него поимела. Дальше можно и помоложе или, наоборот, постарее, но поспокойнее папика подыскать. А то и замуж выскочить за богатенького. Статус сменить.
– А у вас какие отношения были с отцом?
Лиза раздражённо тряхнула головой.
– Как у всех отцов и детей. Родители навязывают своё. Они же лучше знают, как жить! Классика.
– У вас ведь были разногласия из-за проблем с салоном, который вам подарил отец?
На глазах у девушки мгновенно навернулись слёзы.
– Это с каждым может случиться. И у него сложности не раз были. Это же бизнес! Риски. Конкуренты. Но зато я опыт бесценный получила.
«И цена у этого бесценного опыта, наверное, шестизначная».
– Отец считает, что бизнес не для женщин. А я уверена, что у меня получится. Показывала ему бизнес-план и расчёты. А он упёрся: «Денег не дам! Лучше о замужестве подумай! На Новый год получишь то, что тебе действительно нужно!»
– И что вы получили?
По щеке девушки скатилась слеза. Потом вторая. Она вскочила и выбежала из гостиной.
Вернулась с упаковкой бумажных салфеток.
– Извините, – повторила она. – Не обращайте внимания. У меня с детства слезы близко. Ничего не могу с этим поделать.
Тим спросил:
– Вас подарок отца так расстроил?
– Да. Не хочу говорить об этом.
– Хорошо. Тогда просто разрешите посмотреть.
– Я коробку там бросила. Толком и не разглядывала. Какая-то ерунда. Но записка обидная была. Шутка про мою фигуру.
– Дословно не запомнили?
– Нет. Но очень обидно. Отец это умеет.
Тим набрал Олега.
– Как у тебя?
– Есть вероятность, что мёд попал Резидентову случайно. На столе была сырная тарелка. А к ней в этом ресторане обязательно подают мёд. Ставят розетку в центр. Два официанта видели, как Резидентов переставил сырную тарелку поближе, а розетку с мёдом, когда убирал, уронил на скатерть. Может на некоторые кусочки сыра мёд и попал.
– Но точно мы это не знаем?
– Не знаем, – вздохнул Олег.
Тима не покидало ощущение, что он упустил что-то. Не докрутил. И тут позвонили из больницы. У Резидентова произошёл рецидив.
Знакомый врач сокрушённо развёл руками.
– Возможны повторные реакции, даже после очистки организма. Редко. Но случаются.
И, понизив голос, продолжил:
– Но я склонен думать, что пациент получил провоцирующий аллерген ещё раз. Очень уж бурная реакция. Состояние крайне тяжёлое. Он в коме.
Тим проверил записи в журнале посещений.
Хромов, жена, дочь, любовница.
«Знакомые все лица!»
Из палаты, где раньше лежал бизнесмен, вышел хмурый эксперт-криминалист Яшин.
Буркнул:
– Перга.
– Что? – переспросил Тим.
– Перга – цветочная пыльца, обработанная пчёлами. Почти везде. В салате. В компоте. На фруктах щедро насыпана. Вот такой подарочек!
Тим бросился к выходу, набирая на ходу напарника.
– Олег, ты в ресторане находил подарочные коробки?
– Да. Две.
– Что в них?
– В одной абонемент в фитнес-центр на программу «Долой жир!» Зашибись – маркетинговый ход! И книга «Домоводство». Прикинь, у моей бабушки такая же была!
– А во второй?
– Вторая коробка пустая. Только открыточка. Что-то про птичек. Сейчас.
Олег торжественно прочитал.
– Длинноногая птичка для моей стройной птички!
– А на коробках есть надписи? Пометки?
– Да. На обеих крышках буквы «Л».
– А кто занимался покупкой подарков и упаковкой? Не сам же Резидентов. Ты выяснял?
– Да. Его секретарша. И подарки она в коробки упаковывала. И пометки ставила. Она мне список дала.
– А ты список смотрел? Зачитай!
Олег прочитал.
Тим вздохнул.
– Вот оно…
– Что? – спросил Олег, но Тим не успел ответить.
Раздался сигнал параллельного вызова.
– Подожди! Вторая линия.
Из больницы сообщили, что Резидентов, не приходя в сознание, скончался.
Тим оглядел собравшихся.
Елена в чёрном брючном костюме. Массивные перстни на пухлых пальцах. Скорби или печали на её немолодом, но всё ещё красивом лице не было. Во взгляде раздражение.
Дочь тоже в чёрном. Платье собралось складками на животе. Девушка периодически машинально проводила рукой по ним, пытаясь разгладить.
Тим вновь удивился сходству этих женщин.
У двери скромно жалась Лиля. Строгое чёрное платье на её фигурке сидело безукоризненно. Светлые волосы аккуратно уложены и перехвачены чёрной лентой. Взгляд растерянный и даже испуганный.
Поникший и задумчивый Хромов сидел в стороне от всех.
Тим сказал:
– Примите соболезнования.
Вдова и дочь безмолвствовали. Лиля прерывисто вздохнула. Хромов кашлянул и сдавленно произнёс:
– Жаль Ваню. Видишь, как повернулось. Повторная реакция. Не повезло ему с этой аллергией.
Тим подтвердил.
– Не повезло. И с аллергией. И с тем, кто ему эту реакцию устроил, не повезло.
– Что вы несёте? – возмутилась Елена. – Это же какая-то случайность!
– Врач сказал, что организм может повторную реакцию выдать! Даже без аллергена, – раздражённо добавила Лиза.
Тим кивнул.
– Может. Но в нашем случае был аллерген.
– Опять мёд? – удивился Хромов.
– Не мёд. Перга.
Лиля тоненько охнула и испуганно прикрыла ладонью рот.
– Перга? – задумчиво протянула Елена. – Это пыльца, что ли? И как она к Ивану попала?
Тим не стал тянуть театральную паузу. Ему хотелось побыстрее закончить с этим неприятным делом.
– Елизавета Ивановна Резидентова, вы задержаны по обвинению в причинении тяжкого вреда здоровью вашему отцу, повлёкшего смерть.
– Вы что себе позволяете? – лицо Елены наливалось болезненной краснотой.
– У вас есть доказательства для таких обвинений? – возмутился Хромов.
Лиля застыла с открытым ртом.
Лиза сидела, неестественно выпрямив спину. Руки судорожно разглаживали складки платья. А по щекам покатились ручейки слёз.
– Неправда!
Олег шагнул к девушке.
– Пройдёмте.
Елена метнулась наперерез.
– Нет, не пройдёмте! Матвей, звони Симкину. Без адвоката не имеете права!
Тим не стал спорить.
– Хорошо. Если вы настаиваете. Подождём адвоката.
– Какие у вас доказательства? Я мать! Я должна знать!
Хромов забубнил в трубку. Потом сообщил:
– Адвокат сейчас будет.
И обратился к Лизе:
– Лизочка, девочка, успокойся. Это какая-то
