За исключением момента прибытия поезда. Тогда их задача усложнялась. Они смотрели почти прямо на поезд, чтобы видеть его дальнюю часть. Почти до конца. Вне всякого сомнения, они бы заметили, если б кто-то распахнул дверь и выпрыгнул из вагона, как в старом шпионском фильме. Однако им требовалось уделять внимание и дорогам. Без перерыва. Вторжение на автомобиле считалось куда более вероятным.
Из чего следовало, что один раз утром и один вечером бинокли направлялись к самой линии горизонта для раннего обнаружения незваных гостей, сквозь висящую в воздухе пыль, мельчайшую и золотую вблизи, и превращавшуюся в туман на больших расстояниях.
Видимость составляла около пятнадцати миль.
Вам известен план.
Вы знаете, как он работает.
* * *
Они выписались из отеля, швейцар подозвал такси, и они втроем втиснулись на заднее сиденье, с некоторым сожалением, но только не у Уэствуда, который немного нервничал.
– Очень странный отель, – сказал он. – Такие бывают только в Сан-Франциско, наверное. Пока я принимал душ, я слышал через вентиляционное отверстие, как какой-то парень цитировал Геттисбергскую речь.
Полет прошел спокойно, а «Лос-Анджелес таймс» забронировал им великолепный старый отель, построенный сто лет назад, с тремя шпилями, немного затхлый, но его явно освежили примерно десять лет назад. Он был адекватным во всех отношениях и, главное, обладал именно таким обслуживанием, которое требовалось Ричеру.
– Иди, поболтай с консьержем, – сказал он Чан. – И объясни ему, что любишь изучать новый город посредством пешеходных прогулок. Однако тебя беспокоит безопасность. Попроси его перечислить районы, которых следует избегать.
Чан вернулась через десять минут с бумажной картой для туристов – они печатались большими тиражами для людей, прибывающих на конференции, – консьерж сделал на них пометки шариковой ручкой. Некоторые микрорайоны были выделены толстой синей линией. Те места, куда туристам ходить не стоит. Как рисунок на салфетке Восточного Берлина в прежние времена. А один квадрант он не только обвел, но и отметил жирным Х, порвавшим в нескольких местах бумагу.
– Он сказал, что туда не стоит заходить не только ночью, но и днем.
– Именно такое место мне и нужно, – сказал Ричер.
– Я пойду с тобой.
– Я на это рассчитывал.
Они устроили себе второй, поздний завтрак. Простая пища, но поданная с немалым вкусом. Кофе оказался хорошим. Потом они час подождали, когда сядет солнце. Долгий день на равнинах подошел к концу, зажглись уличные фонари, шум в баре изменил тональность.
– Пойдем, – сказал Ричер.
* * *
Им пришлось идти довольно долго – отцы города знали, с какой стороны намазан маслом их хлеб. Бизнес, зависящий от съездов и конференций, следовало защищать. До Дикого Запада пришлось пройти много кварталов. И по мере того как они приближались к цели, уличная жизнь менялась – если сначала им попадались деловитые служащие, спешащие домой, то теперь появились группы праздно стоявших у подъездов людей. Часть магазинов закрывалась металлическими шторами после окончания работы, некоторые выглядели так, словно они умерли много лет назад, но попадались и такие, которые продолжали торговлю. Еда, содовая, сигареты.
– Ты в порядке? – спросила Чан.
– У меня все хорошо, – ответил Ричер.
Он двигался, полагаясь на инстинкт, ища место, где могли собираться люди, а машины парковались в два ряда. У тротуара стояли автомобили, другие куда-то ехали. Попадались переделанные японские купе и машины с очень низкой посадкой, огромные и старые, похожие на авианосцы седаны, от «Бьюика» и «Плимута» до «Понтиака». Некоторые были переделаны по заказу, могли щегольнуть колесами с широкими хромированными ободами, хромированными трубами и голубой неоновой подсветкой снизу. Один автомобиль был таким низким, что едва доходил до пояса, а его двигатель торчал из дыры на панели капота, вертикально, как миниатюрная нефтяная вышка с огромным четырехкамерным карбюратором и гигантским хромированным воздушным фильтром примерно на уровне крыши.
Ричер остановился и внимательно на него посмотрел.
– Мне нужно еще раз взглянуть на снимки со спутника, – сказал он.
– Зачем? – спросила Чан.
– С ними что-то не так.
– Что именно?
– Я не знаю. Что-то застряло у меня в подсознании. Но дело не в памяти. Я в порядке.
– Ты уверен?
– Задай мне вопрос.
– Вице-президент Тедди Рузвельта.
– Чарльз Фэрбенкс.
– Я думала, он был киноактером.
– Киноактера звали Дуглас.
Они зашагали дальше, мимо покосившихся деревянных домов, стоявших вплотную друг к другу, заросших сорняками двориков с проволочной оградой; одни пустовали, другие были завалены мусором. Кое-где попадались собаки на цепи, яркие детские велосипеды и игрушки. Затем они вышли на улицу, которая по диагонали пересекала перекресток, достаточно широкую для трехполосного движения, но с припаркованными возле тротуаров автомобилями. Улица оказалась настолько длинной, что на ней можно было притормозить, остановиться и снова разогнаться.
– Пожалуй, это то, что нам нужно, – сказал Ричер.
Какие-то мужчины стояли на крыльце и болтали, но посередине улицы наблюдалась активность. Мальчишки лет двенадцати болтались вокруг группы, поглядывая на проезжающие машины.
– Мы сделаем вид, что только теперь поняли, куда попали, и попытаемся поспешно уйти, – сказал Ричер.
Они развернулись и быстро зашагали обратно к перекрестку. Затем резко свернули направо и двинулись дальше почти в прежнем направлении. Ричер остановился, когда понял, что они находятся примерно на одном уровне с невидимыми двенадцатилетними мальчишками, которые болтались на длинной парковке справа. Их разделял задний двор, сам дом и тротуар. Примерно четыреста темных футов, прикинул Ричер.
– Давай посмотрим, что у них для нас есть, – сказал он.
Ричер и Чан выбрали обшитый досками дом с разорванной цепью на воротах. Они вошли решительно, как если бы бывали здесь не раз, двинулись дальше вдоль стены, через задний двор, и оказались у дальней части ограды, которая смыкалась с домом, расположенным на диагональной улице. Скорее всего, не тем, что они искали, но близко к нему. Ричер сдвинул одну из панелей ограды, и они проскользнули в образовавшийся проем, быстро и незаметно. В желтом вечернем сумраке были видны лишь их белые лица.
Они пересекли следующий задний дворик и проверили проход между домами. Им оставалось миновать еще один. Торговля шла за следующим углом, слева. Дворы разделяла плетеная проволочная ограда. Перелезть через нее не составило никакого труда, но только ценой металлического звяканья. У Чан это получилось заметно лучше, чем у Ричера. Его сложение предполагало движение напролом, а не гимнастику.
Дворик, в который они попали, находился в плачевном состоянии. За ним совсем не ухаживали. Он зарос травой и сорняками, доходившими до бедра. В задней части свет горел только в одном окне.
– Не вынимай правую руку из кармана, когда мы начнем разговаривать. Пусть они думают, что ты вооружена.
– А это работает?
– Иногда.
– Они торгуют наркотиками? – спросила Чан.
Ричер кивнул.
– Вроде продажи гамбургеров в окна проезжающих автомобилей. Они используют несовершеннолетних, которые передают пакетики с наркотой и забирают деньги. Таких маленьких, что их нельзя арестовать. Однако, возможно, теперь все иначе. В особенности в Оклахоме. Не исключено, что сейчас их судят, как взрослых.
Окно с горевшим внутри светом находилось справа. Наверное, там было нечто вроде гостиной. Слева темное окно и дверь. Там, скорее всего, находилась кухня. Под шуршание травы они пересекли маленькую прерию и оказались у двери. Ричер попытался ее открыть. Заперто. Он сделал шаг в сторону и заглянул в окно. Темное пространство, заполненное мусором и грязными тарелками. Корки от пиццы и пустые консервные банки. Энергетические напитки и пиво.
Джек сделал еще один шаг в сторону, прижался к стене и, быстро заглянув в освещенное окно, увидел двух парней, которые лежали на разных диванах и смотрели в свои телефоны. Их большие пальцы двигались. Либо играют, либо пишут сообщения. На низком столике между ними стояли две сумки. Черный нейлон, новый, но низкого качества. Из тех, что стоят пять долларов в магазинах, где продают камеры за десять, а подзорные трубы за двадцать. Поверх одной из сумок Ричер заметил упаковку резинок для скрепления бумаг, купленных в канцелярском магазине.
А поверх другой лежал автомат «узи».
Ричер вернулся к Чан, стоявшей возле двери на кухню.
– Нам нужен камень, – прошептал он.
– Для окна?
Он кивнул.
– Как тебе это?
Джек посмотрел в ту сторону, куда она показывала. Скупой ярд бетонного внутреннего дворика. Квадрат с закругленными углами. Слегка неровный. В центре шест. Какой-то прочный материал. Пластик, винил или что-то вроде того. Основание для зонтика от солнца.
