Казанова довез Ларису до угла ее дома и нежно погладил по щеке:
— Не грусти, моя принцесса. Ты моя любимая женщина и останешься ею всегда.
“Нет таких слов “всегда” и “никогда”, — подумала Лара и попрощалась.
— До завтра? — уточнил Казанова.
— Я позвоню.
— Нет уж. До завтра. Я тебя найду, где бы ты ни была.
Лариса наконец улыбнулась. Этот мужчина ей нравится. Казанова знает, чего хочет, и привык брать то, что хочет.
Олег уже вполне грамотно проводил переговоры. Лара решила взять еще одного заместителя, чтобы тот оставался в офисе, — Олег теперь все время в разъездах.
Позвонив Аронычу, она попросила его прислать кандидатов, которых он назвал “перспективными молодыми людьми”. Вскоре они пришли на собеседование. Оба ей понравились, и Лариса оформила их в штат.
Звонок телефона уже не вызвал у Лары страха. Да наплевать ей на этого следователя! Раз у нее все в порядке с психикой, бояться нечего. Раньше ей было страшно именно из-за этого, а теперь, когда она твердо знает, что не убивала, — спасибо Лидии Петровне! — прочь все тревоги! Жизнь продолжается!
Взяв трубку, она услышала голос верной боевой подруги:
— Привет, дорогая!
— Привет! — весело отозвалась Лариса.
— Чую — тебя аж распирает от радости, и хочу еще добавить, чтобы ты совсем запорхала. Слишком много хорошего не бывает. Славка уже разыскал алкаша Саню, после непродолжительной беседы тот внял убедительным аргументам и отказался от своих показаний. Уже накатал заяву, что на него оказали давление, причем именно Прохоров. Это уже была моя личная просьба: отомстила я этому паршивцу! Такая рожа, что сама на оплеуху напрашивается. Жаль, что не было у меня возможности врезать ему лично, зато получил моральную оплеуху. Саня честно признался, что тебя в глаза никогда не видел, про пистолеты никогда не слышал, а все наврал по пьянке. Заява уже в ментовке. Наша маленькая радость может стать причиной больших неприятностей этого психосадиста. Теперь Прохоров попляшет, его уже на ковер вызывали. Я довольна. Для хорошего человека и говна не жалко. Так что есть повод отметить.
— Непременно, но только не сегодня.
— Как я понимаю, на сегодня запланирован секс-сеанс? — хмыкнула Алла.
— Почему бы и нет?
— Верно мыслишь, подруга. Для счастья нужна любовь не только страстная, но и сладострастная.
Когда настроение хорошее — в руках все горит. Лара быстро закончила дела в офисе и наконец-то набрала знакомый номер.
— Привет, мой дорогой, — пропела она, услышав голос человека, который за неделю с небольшим заполонил ее жизнь.
— Привет, моя принцесса! — В его голосе была искренняя радость. — Мы скоро увидимся?
— Надеюсь.
— Хочешь куда-нибудь сходить развлечься, потанцевать?
— В данный момент я хочу только тебя, — с придыханием произнесла она.
— Так, я уже выезжаю. У меня?
— У тебя, мой милый, — ответила Лара.
Завтра они куда-нибудь сходят, а сегодня она действительно хочет только того, о чем сказала.
До дома любовника Лара доехала быстро, и все же он ее опередил и ждал во дворе. Решив устроить ему небольшую проверку, она вдруг газанула и с визгом затормозила всего в нескольких сантиметрах от него. Казанова не дрогнул, даже не шелохнулся.
“Хорош! — весело констатировала Лара. — Его ничем не испугаешь!”
По его ухмылке она поняла, что Игорь раскусил ее маневр.
— Малышка, а ты, я вижу, азартна.
— Еще как! — подтвердила она.
— Сыграем как-нибудь в мокрую курицу?
— Я не умею.
— А тут и уметь не надо. Главное — азарт, бесстрашие и выдержка. Выбираем пустынное шоссе и мчимся по одной полосе на хорошей скорости навстречу друг другу. У кого нервы не выдержат, и он свернет в сторону, чтобы уклониться от столкновения, — тот и проиграл.
— Согласна! Неужели ты не знаешь, кто выиграет? — задорно спросила Лариса.
— Знаю. Ты, конечно. Я всегда выигрывал эту игру, но в данном случае проиграю.
— Или же мы оба разобьемся всмятку.
— Этого никогда не будет, потому что я сверну.
— Зачем же предлагаешь играть?
— Тебя хотел проверить.
— Проверил? — усмехнулась она.
Казанова сдержал вздох. Ведь на самом деле все получилось символично: эта женщина никогда не свернет, не уступит — ни в автогонках, ни в жизни. Уступит он, Игорь Северин, который ни разу не проиграл в мокрую курицу и никогда не подчинялся ни одной женщине.
В его квартире опять повсюду стояли свежие кремовые розы.
“Кто же их покупает? — задумалась Лариса. — Ведь у Игоря нет на это времени. Неужели экономка?”
— Милый, а кто покупает для меня розы? — не удержалась она.
Ах, женщины, любопытство погубило не только кошку...
— Я, конечно.
— Когда же ты успеваешь?
— А я не любитель долго валяться в постели. Встаю рано утром и бегом за цветами.
— А я подумала, что твоя экономка.
Увы! Даже умные женщины порой говорят глупости...
Казанова посмотрел на нее недоуменно:
— Чтобы я кому-то доверил выбирать цветы для моей любимой женщины? Я ведь ловлю кайф, когда покупаю их для тебя.
“Вот балда! — обругала себя Лариса. — Надо же, какая бестактность...”
Будучи умной женщиной, она постаралась завуалировать свою оплошность:
— Я надеялась таким образом выпытать у тебя, откуда ты знаешь, что я люблю именно кремовые розы.
— Секрет, — хитро улыбнулся он, быстро раздевая ее.
— Ну, скажи же... — заныла Лара, но ответа не получила.
Через несколько минут она забыла и о розах, и обо всем на свете...
Три дня пролетели как одно мгновение. Лариса не ходила, а летала, не чуя под собой ног. Она по-прежнему тешила себя надеждой, что ни чуточки не влюбилась, просто ей нравится проводить время с Игорем и нравится заниматься с ним сексом.
Закончив дела в офисе, Лара звонила ему, и Казанова все бросал и мчался к ней. Они еще раз сходили на тусовку — ей опять захотелось покрасоваться в свете, — ужинали и танцевали в ресторане, а потом ехали к Игорю домой. И хотя виделись каждый день, каждый раз у них все было по-новому.
Периодически на нее нападала беспричинная печаль. Она и сама не могла понять, с чего вдруг загрустила. Просто в душе вдруг появлялось что-то смутное, тревожащее. Игорь в такие минуты терялся, искренне переживал и, заглядывая ей в глаза, спрашивал, в чем его вина, почему ей стало грустно.
То весела, то грустна, то снова весела и отдается ему со всей страстью... Всегда разная. Казанову и привлекала ее переменчивость, и пугала. У него постоянно было неспокойно на душе. Страх, что Лара бросит его, не покидал, хотя пока для тревоги не было никаких оснований.
Все для него было впервые — и зависимость от ее настроения, и зависимость от ее звонков. Когда Ларисе хотелось его увидеть, она звонила. Пару раз, не утерпев, Игорь позвонил ей сам, но нарвался на холодный тон и отказ, а потом терялся в догадках. Может быть, у нее есть кто-то другой?
Впервые в жизни Казанова узнал, что такое ревность. Он никогда не ревновал ни одну женщину, да и не к кому было ревновать. Женщины не изменяли ему, они сами ревновали его и требовали верности, а Игорь ускользал, желая сохранить свободу.
Впервые он говорил приятные женскому сердцу слова. Казанова, раньше считавший себя циником и не любивший лирических излияний, вдруг стал романтиком. Или был им всегда, но тщательно скрывал за внешним цинизмом?..
Впервые он пытался удержать женщину и впервые боялся ее потерять. Если Лариса прищуривала глаза и высокомерно вскидывала подбородок, Игорь, обмирая в душе, умолял простить его и остаться.
Впервые в своей жизни Казанова подчинялся женщине и делал это, не ощущая психологического дискомфорта. Он был готов подчиняться ей всю жизнь.
Впервые он испытал невероятной силы сексуальный экстаз, хотя в его постели побывало немало женщин.
Впервые Казанова встретил столь чувственную женщину. Среди его многочисленных любовниц были очень темпераментные, но они не шли ни в какое сравнение с Ларой. Недаром он с первого взгляда понял — это тот самый омут, в котором тысяча чертей.
Впервые Игорь так неистово желал женщину, мгновенно заводился от ее особой улыбки, влекущего взгляда, ее тела, запаха, прикосновений. Потенция у него всегда была высокой, но такого сексуального марафона, как с Ларисой, не было ни с одной из прежних любовниц. Казалось, что предела нет. Казанова и раньше не был сексуальным эгоистом, потому его так любили и ценили женщины, а теперь для него было не столь важно собственное наслаждение, сколько ощущения Лары. Он хотел, чтобы она как можно чаще произносила свое “А-ах!” и улетала в заоблачные выси, а потом открывала свои изумительные изумрудно-зеленые глаза и смотрела на него благодарным взглядом женщины, испытавшей экстаз.
