— Не по всем, — упрямо возразил Рустам, — в аэропорту остался мой товарищ. Он поймет, с каким грузом взлетел самолет и куда он направляется. И вас заставят сесть где-нибудь в пути.
— А вы для чего? — улыбнулся Афанасий Степанович. — А команда этого авиалайнера? Вы все заложники. Наши заложники. И пока вы с нами, нам никто не страшен. Никто даже не попытается сбить или посадить наш самолет. Не волнуйтесь, мы скоро будем в Минске и там вас отпустим. Ну зачем нам брать на душу еще и вашу кровь? Хотя агентов милиции обычно убивают, как вы знаете.
— Почему в Минске? — спросил Рустам.
— Вообще-то я вам отвечать не обязан. Но, учитывая, что мы вместе совершаем такое приятное воздушное путешествие, что вы мой попутчик, я вам охотно объясню. Мы должны были переправить товар из Афганистана в Европу. Самый удобный маршрут — привезти сначала товар в Бухару, а уже отсюда вылететь в Минск, где мы перегрузим товар на машины, и вечером он будет в Польше.
Согласитесь, что это надежно и просто. Главное было — найти этот самолет. А все остальное совсем несложно.
— Да, — кивнул Рустам, — действительно несложно.
Он уже давно увидел какой-то острый штырь, прикрытый большим мешком. Он все время бросал туда взгляд, гадая, как бы добраться до этого мешка. Внутренне он подготавливал себя к броску, заставив не думать о раненой руке.
Цапов и Раскольник сидели чуть дальше, а Ахмед, счастливый и довольный, нетерпеливо расхаживал по салону.
Гаджи-Султан будет доволен — на этот раз у Ахмеда не было никаких сомнений. В воздухе их никто не достанет, а в Минске их уже ждали на небольшом аэродроме присланные из Польши автомобили и боевики. Там остановить караван будет уже невозможно, это он знал очень хорошо. На дороге Москва — Минск — Варшава порядок вот уже несколько лет поддерживали только рэкетиры и бандиты.
Поляки предпочитали вообще не вмешиваться в дела «русских», как они называли всех иностранцев за своими восточными рубежами, а белорусские и российские спецслужбы были куплены на корню и не имели никакого влияния на преступные банды, орудующие на дорогах.
— Сядьте, — приказал Афанасий Степанович Ахмеду, — мы еще не прилетели.
А когда прилетим, вы позвоните по моему телефону Гаджи-Султану и поблагодарите его за все, что он сделал.
— Лучше, если вы сами ему позвоните, — ответил Ахмед. Он ни на секунду не сомневался, что оцепившие .дачу сотрудники местной милиции ничего не сделают его хозяину и вынуждены будут отступить с извинениями. Он слишком хорошо знал, сколько и кому платил хозяин, чтобы бояться офицеров службы безопасности или МВД.
— Вы сотрудник милиции или работаете с ними по договору? — спросил Афанасий Степанович у Рустама, но тот отвернулся, чтобы не отвечать.
Раскольник поправил стоявший рядом с ним ящик. Потом .поднялся, чтобы пройти в конец салона, там находился туалет. Цапов сосредоточенно разглядывал свои ногти. Рустам подумал, что настал момент для броска, но Ахмед неожиданно встал между ним и другим бортом.
— Ты думал, так легко обмануть Гаджи-Султана? — спросил он, весело улыбаясь. — Несчастный легавый, ты даже не знаешь, как мучительно ты будешь умирать.
Рустам не стал отвечать, чтобы не терять сил перед решающим броском.
Вернулся Раскольник, почти все время молчавший. По тому, как он его обыскивал, Рустам понял, что и этот тип — профессионал. Он перевел взгляд на Цапова. Вид у него был скучающий — ясно, что он не впервые выполняет подобное задание. Можно предположить, что и он не совсем случайное лицо. Значит, предстояло действовать против трех вооруженных и очень хорошо подготовленных людей.
Афанасий Степанович прошел в кабину пилотов. Полет проходил нормально, пока с земли не было никаких запросов. Они летели над территорией Казахстана, подлетали к Каспийскому морю. Когда Афанасий Степанович вернулся обратно.
Рустам был уже внутренне готов. И едва тот оказался рядом с ним, как он прыгнул к другому борту. Никто еще не успел ничего понять, а Рустам в падении пригнул голову Афанасия Степановича, нажимая ему на шею острым концом штыря, который он выхватил из-под мешка.
— Вот так будет лучше, папаша, — сказал он Афанасию Степановичу.
Ахмед, Цапов и Раскольник мгновенно достали свои пистолеты, целясь в Рустама, который прикрылся своим заложником.
— Стойте, — закричал Афанасий Степанович, — он все равно мне ничего не сделает.
— Почему вы так решили? — спросил, тяжело дыша. Рустам.
— Вы же не идиот, — выдохнул Афанасий Степанович, вы же понимаете, что все равно ничего не добьетесь.
— Сажайте самолет, — приказал Керимов, — сажайте самолет.
Цапов и Раскольник переглянулись.
— Сажайте самолет, — повторял Рустам, — мне терять нечего, иначе я проткну ему шею.
— Отпусти штырь, — крикнул Ахмед, — и выйди драться со мной, если ты мужчина.
Такие оскорбления на Рустама не действовали. С раненой рукой, измученный, он не имел права играть в благородство. Здесь был не рыцарский турнир, да и его противники даже отдаленно не напоминали рыцарей.
— Тебе все равно не уйти, — сказал стоявший позади всех Цапов, — убери штырь.
— Сажайте самолет, — упорствовал Рустам.
Афанасий Степанович хрипел, понимая, что этот полоумный пленник может проткнуть ему шею в любую секунду.
В этот момент Ахмед с диким криком отбросил пистолет и, выхватив нож, бросился на Рустама. В тот же миг заложник, которого держал Рустам, вдруг проявил удивительную для своих лет ловкость, ударив локтем Рустама и вырываясь из его рук. Рустам понял, что проиграл последнюю в своей жизни схватку, поднял левую руку, отбивая удар ножа.
И в этот момент раздался выстрел. Все еще не понимая, что именно происходит, Ахмед оглянулся и упал на тюк с простреленной головой. Цапов, стоявший чуть позади всех, повернул оружие на Раскольника.
— Стоять смирно, — приказал он, но Раскольник не понял или не захотел понять, что ему говорит напарник. Он обернулся, и в этот момент Цапов нанес ему сильный удар по голове рукоятей своего пистолета. Раскольник упал на тюк без сознания. Он не успел даже крикнуть или застонать. Афанасий Степанович ошеломленно смотрел на своего помощника.
— Константин, — сказал он, не веря своим глазам. Цапов поднял пистолет Раскольника и протянул Рустаму. Все еще не понимая, что происходит, недоверчиво глядя на Цапова, Рустам взял пистолет, проверяя оружие. Все было в порядке.
— Какую легенду ты мне испортил, — сказал Цапов, медленно усаживаясь на тюк, — вот и все, что мы могли сделать.
Рустам все еще сжимал в руках пистолет, готовый выстрелить при малейшей опасности. Он не верил в метаморфозу, происшедшую с бандитом.
Видимо, Цапов понял его колебания и улыбнулся.
— Опусти оружие, — мягко сказал он, — я тот самый агент, которого они искали.
И только тогда Рустам опустил свой пистолет, поняв вдруг, и откуда появилась так неожиданно милиция в Бухаре, и откуда в Москве знали о движении каравана через всю республику. Но в этот момент Афанасий Степанович вдруг, скрипнув зубами, бросился на Цапова. С огромным трудом они одолели и связали его. Пена бешенства появилась на губах Афанасия Степановича. Он не мог примириться с мыслью, что его столько времени водили за нос.
Цапов прошел в кабину летчиков, приказав им поменять курс на Волгоград.
Когда он вернулся, Рустам спросил:
— Как тебя зовут?
— Костя. Константин.
— Спасибо тебе, Константин. Я, признаться, не ожидал, что именно в этом самолете встречу союзника.
— Я тоже, — засмеялся Цапов.
— Трудно тебе было? — сочувственно спросил Рустам. — Давно внедрили?
— Три года, — вздохнул Цапов, — целых три года я притворялся, пытаясь завоевать их доверие. И вот теперь раскрылся. Но меня предупреждали, что это особый случай. Груз не должен был дойти до места назначения. Такова была установка моего руководства.
— И моего тоже, — кивнул Рустам, — мой полковник считает, что таким образом мы вводим некий стандарт возмездия по отношению к мафии.
— Стандарт возмездия, — улыбнулся Цапов, — красиво звучит, коллега.
— Красиво, — согласился Рустам и, вдруг повернувшись к Цапову, предложил:
— Может, ты перейдешь к нам работать? A то я нелегалом побывал всего несколько дней и потерял десять лет жизни. А ты целых три года продержался. У тебя, брат, нервы железные.
Самолет летел на Волгоград. Притих Афанасий Степанович, без сознания лежал Раскольник, его окружали тюки и ящики. рустам счастливо улыбнулся.
Задание было выполнено. Груз не дошел до места назначения.
Спустя шесть месяцев после событий, связанных с крушением планов Зардани и арестом его груза, Сергей Мехирев наконец впервые вышел на улицу. Все эти месяцы он провел почти под добровольным домашним арестом, понимая, как жестоко и страшно будут мстить ему обе мафии, уверенные в том, что именно он оказался виновником их провала.
