Мои размышления прервал телефонный звонок. Я не могла решить, подходить мне или нет. Телефон долго не умолкал, я так и не встала. Ожидала, что позвонят вновь, но этого не произошло.
Примерно минут через сорок позвонили в дверь.
Меня пришли убивать? Интересно, в каком обличье приходит смерть?
Я даже не стала спрашивать, кто это, просто распахнула дверь и опешила.
На пороге стояла пожилая женщина, которую я в первый момент не узнала.
– Я – мама Саши, то есть Матвея… – подсказала она.
– Проходите, пожалуйста, – отступила я в сторону. Увидеть ее у себя на пороге, должна признаться, ожидала меньше всего.
Вслед за мной она проследовала на кухню и опустилась на табуретку. При свете я поняла, что она недавно плакала: глаза были красными и припухли.
– Вот. Это вам.
Она протянула мне черный бумажный пакет. Заглянув внутрь, я поняла, что там фотографии, но в первое мгновение не стала их рассматривать. Решила, что сделаю это после ухода мамы журналиста.
– Вас Саша прислал? – спросила я, думая, что давно следовало бы с ним созвониться.
– Да, – ответила женщина и заплакала.
Я тут же вскочила и бросилась ее утешать. Я не понимала, что произошло. Налила ей воды, потом маленькую рюмку коньяку.
– Сашу ранили, – наконец выдавила из себя она. – Я недавно вернулась из больницы, звонила вам, но никто не поднял трубку. Решила ехать и ждать у подъезда. Он сказал, чтобы я сделала именно так.
– Он… выживет?
– Врачи сказали, что жизнь вне опасности. Какое-то время, конечно, пролежит в больнице. Но я так этого боялась! Давно ему говорила, что допрыгается! Ведь убить же могли! И сегодня вот, врач говорит, что ему нужно отдыхать, а он мне задания дает…
– Что он еще сказал? – спросила я напряженным шепотом.
– Я должна передать этот конверт вам. Как можно скорее.
Я схватила брошенный мною на стол черный пакет и вынула четыре снимка. Два из них были сделаны на Кипре – я узнала банк, в котором у меня теперь лежало десять тысяч евро, и кафе, в котором продавались такие вкусные пирожные. Два других были сделаны в Швейцарии, как явствовало из надписей на обороте фотографий, сделанных четким ровным почерком. Указывались места и даты.
На всех снимках были изображены мой бывший муж Алексей Багиров и Камиль Хабибуллин. Они или мило беседовали в кафе, или, веселые и довольные, выходили из банков.
– Вы, наверное, не знаете, Оля, что «Городские скандалы и сплетни» принадлежат Камилю Хабибуллину. Хотя ваш бывший муж считал, что мой сын работает на него… Багиров вообще не знал, кому принадлежит еженедельник. Он даже не задавался таким вопросом. Он платил моему сыну… А своей матери говорил, что «Скандалы» у него вот где. – Женщина сжала кулак. – Поэтому Надежда Георгиевна их и не выселяла. Но Саша делал все, что велел Хабибуллин. Я много раз говорила ему, чтобы уходил в другое издание. С его именем его везде возьмут… Но он любит играть в казино…
Женщина опять заплакала и вскоре уехала, а я опять осталась одна.
Камиль позвонил и приехал на следующий день вечером. Я не представляла зачем.
– Привет! – сказал он с порога и сгреб меня в объятия.
Я вывернулась.
– Обижаешься? – спросил он, направляясь в большую комнату, подхватив меня за талию. – Но я не мог объяснить тебе всего раньше. Кстати, за детей не волнуйся. Они в особняке у моего отца. Твой отец и свекор там же. Придется немного пожить за забором, пока не словим твоего бывшего. Так что собирай вещички.
Хабибуллин чувствовал себя как дома, уверенный, что я последую за ним по первому его зову.
– Что ты от меня хочешь? – спросила я.
– Говорил мне твой бывший муж, что у тебя с головой не все в порядке, но чтобы так… – Камиль закатил глаза.
Я не смогла сдержаться и влепила ему звонкую пощечину.
– Извини, – тут же выдал он. – Забыл сказать, что с ним абсолютно не согласен. Ты показала себя совсем другой… Совсем не такой, как говорил он. Первой тебя оценила Надежда Георгиевна, и это послужило мне сигналом…
– Но ты же хотел меня подставить! – воскликнула я.
– Вначале. Было дело. Признаю. Прошу прощения. А потом я только и делал, что тебя спасал! И намерен то же самое делать дальше. Всю оставшуюся жизнь. Так что давай собирайся побыстрее. Я устал ждать.
И Камиль сделал попытку сгрести меня в объятия. Я опять вывернулась.
– Зачем ты потащил меня в банк на Кипре? Зачем требовалась моя подпись?
– О, Аллах! У твоего бывшего мужа иногда все-таки мелькали здравые мысли. В одном случае он решил себя обезопасить. Счет был открыт на две фамилии – его и мою. Я, конечно, хотел предложить другую схему перевода денег «Алойла», но был вынужден согласиться… В случае смерти одного из держателей снять деньги мог второй и кто-то из наследников усопшего.
– Поэтому ты и решил познакомиться со мной, – вставила я.
Пропустив мимо ушей мою реплику, Камиль продолжал:
– А потом Багиров перемудрил, устраивая свою смерть на Кипре. При помощи Виталия Суворова, на самом деле работавшего на меня. Мы быстренько получили документы, свидетельствующие о гибели одного из держателей счета. Банкиры все без труда проверили: смерть была запротоколирована их полицией. А потом я предъявил тебя, сказав, что тебе срочно нужны деньги на транспортировку тела, ну и так далее: ты сейчас на Кипре, а когда еще снова прилетишь – неизвестно, тем более остров у тебя вызывает такие печальные ассоциации… Кстати, в наследниках у Багирова значились только дети – так он записал в банковской карточке. Дети несовершеннолетние, их мать – ты. Это банкиры опять быстренько проверили. И согласились, что твоей подписи будет достаточно. Тем более все деньги оставались в их банке. Ну а когда твой бывший очухался, оказалось уже поздно. Как бы он пришел в банк и объявил себя живым? Тут же началось бы расследование, вскрылись кое-какие дела…
– Послушай, неужели Лешка никак не подстраховался? Неужели он…
– Надежда Георгиевна абсолютно правильно оценивала своего отпрыска. Она была готова поверить в то, что ты организовала всю схему перекачки денег «Алойла», а не он. Алексей думал, что подстраховался, делая записи. Наверняка считал, что потом меня отсеет, или пристрелит, или скорее всего будет держать компроматом. Но ведь он использовал аппаратуру, которой его снабжал Матвей Голопопов. А я тщательно проверял все записи перед тем, как они попадали к Багирову. Или тоже использовал кое-какую аппаратурку, которая уничтожает запись. Хотя записи требовались и мне, поэтому я далеко не все уничтожал сразу.
– Не поняла, – призналась я. – Как ты мог проверить записи? Решить, что уничтожать, а что нет? Разве Лешка говорил тебе, что их делает? И разве он отдавал их Саше-Матвею?
– Багиров очень любил всякие шпионские штучки. Не наигрался в детстве. Но в таком случае требовалось или передавать микропленки на проявку, или запись велась на аппаратуру, установленную в соседнем здании, машине и так далее. Вот он и получал лишь часть. У меня, кстати, есть все копии. Ты мне здорово помогла, сдав пакет в милицию. Одним махом – всех, работавших на Багировых. Алексей же записывал в основном не наши с ним разговоры, когда я старался не говорить ничего лишнего, а партнеров своей матери. На меня была только одна пленка, которую Багиров хранил в сейфе, но я решил и этот вопрос… Ее размагнитил мой человек, умеющий вскрывать сейфы.
– Это ты стрелял в журналиста?
– Нет, – покачал головой Камиль. – Зачем? Он мне живой нужен. Парень талантливый, и я уже давно с ним работаю. Думаю, это дело рук твоего бывшего мужа.
– А смерть следователя? Того, которого ты встретил в моей квартире, когда пришел сюда в первый раз? Ведь его на следующий день сбила машина!
– Это точно Багиров. Мужик стал задавать ему слишком умные вопросы, заподозрил, что покушение – липовое. Вот Багиров и организовал ему настоящее.
Я спросила, зачем Лешке было устраивать столько покушений на себя.
Чтобы отвести от себя все подозрения, ответил Камиль. Лешка-то ведь считал, что всех перемудрит, и явно думал, что ему удастся обвести вокруг пальца Камиля.
– Как вы вообще состыковались? Мне трудно поверить, что вы оба, наследники двух враждующих компаний, кланов, найдете общий язык.
– Иногда стоит заключать временные соглашения, – усмехнулся Камиль. – Инициатива исходила от твоего бывшего. Признаюсь, мне такое не пришло бы в голову. Сам я никогда не пошел бы к Багирову. Но потом увидел все преимущества этой сделки для себя. Хорошо все продумал. Просчитал все возможные варианты. На определенном этапе мы здорово помогли друг другу, а потом я стал очень осторожным… Я не жалею, что согласился. Как видишь, оказался в выигрыше.
У меня оставалось еще несколько вопросов. Вначале спросила о тайнике в джипе Хабибуллина. Он подтвердил, что на вечеринку к депутату Виталий Суворов ехал именно в том месте, где обычно стоит бар. Камиль также добавил, что именно он организовал подобный тайничок и Матвею Голопопову.
