– Я ждал этого объявления два месяца. Представь, отдать такие бабки и потерять товар…
– Ты по-прежнему думаешь, что это Исханов?
– Не знаю: Исханов или Ямщиков. Кто-то из них, это точно. И надо же так запрятать, что потом свои же работники и нашли…
– Я только никак не пойму, с какой стати они решили продать эту ваниль?
– Вера, неужели ты так ничего и не поняла? ОНИ знали, что это далеко не ваниль… Ты что, не поняла, КТО за нами сегодня гнался?
– Я поняла, что это люди Исханова или Ямщикова. Я слышала, что у Исханова была большая семья и что, хотя они и жили вдвоем с дочкой, в городе у него осталось много родственников… Ты же молчишь, мне ничего не говоришь… Вот мне и приходится самой делать выводы…
– Да это же были ребята из отдела по борьбе с наркотиками, глупая. И если бы нас сейчас поймали, то ты бы не увидела Марка несколько десятков лет…
– Да мне его хоть сто лет не видеть…
– Вера, ты уже пьяная, хватит пить, остановись… Одевайся и поезжай домой. К Марку.
– Игорь, ты мне лучше скажи, зачем ты сегодня позвонил мне? Ведь я же тебе никогда не нравилась… Зачем ты попросил меня поехать с тобой? Я тебе нужна была только для дела? Да? А зачем тогда, спрашивается, ты затащил меня в постель?
– Вера, перестань выяснять отношения. Главное, что все хорошо закончилось. Я отправлю товар, получу деньги и рассчитаюсь с тобой сполна.
– Нет, Борисов, ты никогда со мной не рассчитаешься, потому что я знаю про тебя все, а ты про меня – ничего…
– А что ты про меня знаешь?
– Ведь это ты взорвал Макса… Вернее, его машину… Но мы-то с тобой знаем, что никакого Макса там не было… Потому что этого не хотела я…
– Что ты такое плетешь… О чем ты?
– О том, что ты ненавидел Макса, это ты положил бомбу в машину, думая, что там будет Макс, но его там не оказалось… И тогда ты решил подстраховаться и пришел к ресторану, чтобы в случае неудачи со взрывом прикончить его на месте… Я видела все, Борисов. Я видела, как ты стрелял в него, как он упал… Но тебе этого показалось мало, и ты под шум взрыва прикончил ту бабу в черном коротком платье, которая отвлекла Макса и разговаривала с ним под деревьями… А потом ты подогнал машину и затолкал оба тела в багажник… Куда ты их повез? Что ты сделал с Максом? Зачем тебе понадобилось убивать его? Ведь вы же считались друзьями…
– Вера, успокойся… Ты несешь Бог знает что… Макс взорвался в машине, об этом знают все…
– Все, кроме меня… Потому что только я знала, что в машине нет Беллы и Макса…
– Так это ты взорвала машину?
– Нет. Я никогда не хотела ее смерти. Я хотела, чтобы Макс ушел от нее, и пригласила одну особу, чтобы она в тот вечер подыграла мне и исполнила роль Беллы… Я хотела, чтобы Макс увидел эту ненастоящую Беллу в машине, обнимающуюся с другим мужчиной… И я сделала это. Он увидел. Ведь он подошел к машине, увидел целуюшуюся парочку, а потом его окликнула та женщина… Я наблюдала эту сцену из окна ресторана… И я видела тебя, Борисов… Скажи, зачем ты убил Макса? Что вам всем от него было нужно? Он был красивый и талантливый мужик, и я любила его больше всех на свете… Зачем ты его убил?
– Вера, я никого не убивал. Макс погиб в машине вместе с Беллой…
– Нет, дружок, Белла не погибла. Потому что, как я уже сказала, в машине была совершенно другая женщина… Да, я сделала так, что она стала похожей на Беллу, но это была не она…
– А где же тогда Белла?
– Хороший вопрос. Я довольно часто задаю его себе и не нахожу ответа… Бедная девочка… Она была так красива, правда, Борисов? Скажи, ведь тебе она тоже нравилась? Я так думаю, что раз ты смог убить Макса, то потом убил и Беллу… Иначе бы она давно объявилась… А потом ты поджег их квартиру… Ты ненормальный, Борисов, ты просто больной человек… Тебя надо лечить, о тебе надо заботиться, тебя, наконец, надо любить…
– Вера, убери свои руки… Они в рыбе… Мне не нужна твоя любовь. Ты напилась, ты стала пить, как твоя подружка Лора Парсамян… Запомни, алкоголь разрушает мозг…
– А разве героин, который мы сегодня с тобой выгрузили из моей машины, не разрушает мозги? Разве не ты превращаешь молодых парней и девчонок в идиотов, продавая им эту гадость? И как только тебя земля носит, Игорь?
– Замолчи, Вера…
– А это правда, Борисов, что тебя за твой острый и длинный нос в школе звали Осой?
Белла замерла. Стало удивительно тихо.
– Отпусти меня, – раздался приглушенный хрип Веры. – Мне больно… Ты что, взбесился? Так же и удушить можно. Если хочешь знать, мне об этом рассказал Макс… Но это было давно. Когда он еще любил меня… Если бы ты знал, Борисов, какой Макс был в постели… Но он и тогда был женат… Всегда, когда он был мне нужен, он оказывался уже женатым… Только никто не знает, кто именно был тогда его женой… Они прожили всего полгода, и Макс вернулся ко мне. Он бы вернулся ко мне и в этот раз, после того, как своими собственными глазами убедился, что Белла изменяет ему с кем попало в его же машине… Но ты убил его. Ты спутал все мои планы. Ответь мне, я правда никому не скажу: за что ты его убил?
– Вера, ты пьяна…
– Бедный Макс, ему всегда не везло на людей… А уж на друзей-то и подавно… – Вера уже хлюпала носом. – И как у тебя только рука поднялась на него… Я только не поняла, что такое ты кинул в машину… Что-то маленькое… А после раздались еще два взрыва…
– Ты хочешь узнать?
– Да, представь себе, хочу…
– Ну что ж, я скажу тебе, но ты больше не выйдешь отсюда… Вера. Вера Фишер. Впрочем, ты бы не вышла отсюда в любом случае, потому что в таких делах не оставляют свидетелей… Я и сам давно хотел поговорить с кем-нибудь о Максе… Да, это верно, я ненавидел его еще с детства… Потому что он всегда был первым… Во всем. А это меня раздражало. – Борисов говорил с жаром, громко и страстно, словно стоял на трибуне и держал речь перед толпой. – И еще: ему всегда чертовски везло. Он сам мне рассказывал, что во время экзаменов в юридическом институте ему постоянно попадались самые легкие билеты, причем именно те, которые он учил накануне, за несколько часов до экзамена…
– Он блефовал, – меланхолично вставила Вера.
– Я не знаю, как это ему удавалось… А ведь он сам из интерната, казалось бы, как он мог вообще поступить в институт? Но… поступил. Блестяще окончил, проработал пару лет в прокуратуре и перешел на вольные хлеба адвоката… И у него уже через полгода образовалась такая клиентура, какой мог бы позавидовать любой Резник, любой Макаров!.. Он спал с самыми красивыми женщинами нашего города, а когда мы с ним оказывались в Москве, он и там чувствовал себя как рыба в воде…
Белла почувствовала, как щеки ее наливаются кровью. Она испытывала самые горькие минуты своей жизни.
– И тогда ты решил открыть свое дело… Открыл публичный дом и стал терзать там малолеток… Ведь ты сначала сам привозил их своим клиентам на дом? А потом две девочки бросились из окна девятого этажа и разбились, словно две фарфоровые куклы… Им было: одной десять, другой двенадцать… И ты думаешь, что никто не знал, чьих это рук дело? Макс рассказывал мне об этом еще восемь лет тому назад… Он был в ужасе от всего этого… Поэтому-то и отказался защищать Сосновскую, он знал, что за ней стоишь ты… А та женщина в черном платье, которую ты пристрелил, случайно не Сосновская? Уж больно похожа…
– Значит, Макс тебе обо всем рассказывал?
– Не обо всем, конечно… Потом он влюбился в эту Зу-Зу… Откопал ее в каком-то детском доме или интернате… Отмыл, приодел… А она сама мне как-то призналась, что вышла за него только из-за денег…
– А разве ты вышла за Марка не из-за денег?
– Не знаю… Мне тогда было все равно. Проснулась утром, гляжу – рядом Марк… Оказывается, мы были вместе в гостях, я была с Максом, а он – с другой девушкой. Ну, выпили, Макс ушел, а меня оставил с Марком… Свинья… что тут еще скажешь?
Белла возникла в дверях с пистолетом в дрожащей руке. Она целилась в Борисова.
– Одевайся, – она едва разжала челюсти, – быстро…
Борисов смотрел на нее, как на привидение.
– Белла? Что ты здесь делаешь?
Вера Фишер, прикрывшись простыней, так и застыла с пирожным в руке.
– Вера, возьми свои чулки и свяжи ему руки… Если ты сейчас этого не сделаешь, он тебя просто убьет… А потом и меня. Как до этого убил Макса. – Она, сделав ударение на последнем слове, выразительно посмотрела в глаза Борисову. – И не медли…
– Белла, девочки, что с вами? – Борисов хотел было дернуться, чтобы достать из кармана лежащих на постели джинсов пистолет, но Белла выстрелила…
Когда дым рассеялся, она увидела, что прострелила ему ногу. Борисов, голый, забрызганный собственной кровью, корчился поперек кровати, а Вера, сжимая в руках чулки и мгновенно протрезвев, пыталась связать ему руки.
– Вера, я держу его на мушке, а ты связывай покрепче…
Не успела она это произнести, как в спальню ворвался Скандинав. Он, как истинный профессионал, держал в каждой руке по пистолету и, вертя, как заводной, головой в разные стороны, пытался сориентироваться в ситуации. Через мгновение он уже одной рукой выворачивал Борисову руки, а другой – доставал из кармана наручники. Щелкнув ими, он уложил Борисова на кровать и прикрыл простыней, которая сразу же стала напитываться кровью.
