— Эй, минутку! — подала голос Валери.
— Она думала, что делает доброе дело, — спокойно продолжал Гэлуэй, — и я ее не виню. А теперь я все ей расскажу. Она может помочь мне кое в чем и наверняка захочет это сделать.
Валери подозрительно смотрела на них.
— Я не стану соучастницей преступления, — заявила она.
Гэлуэй бросил на нее загадочный взгляд.
— Если я захочу совершить преступление, мисс Грин, — сказал он, — вы будете последним человеком, которого я возьму в сообщники.
— Тогда ладно, — сказала Валери, не зная, обижаться ей или нет.
— Что она должна сделать, Кэрби? — спросил Мэнни.
— Поговорим за едой. Я умираю с голоду. А вы? — Кэрби посмотрел на Валери.
Господи, желудок! В горячке она совсем забыла про него, и теперь желудок отомстил: его так свело от голода, что Валери задохнулась. Когда же она ела в последний раз? Вчера ночью. Она тогда проглотила эти лепешки. От мысли о еде у нее закружилась голова.
— То-то и оно, — сказал Кэрби, правильно оценив выражение ее лица. — Мы сейчас умоемся, а потом перекусим, правда, Эстель?
Эстель кивнула и снова заулыбалась.
— Детвора в школе? — спросил Кэрби. — Значит, нас четверо. Что у нас будет на обед?
— Эскабече, — ответила Эстель.
Эскабече:
Одна курица.
Две крупные луковицы.
Специи.
Зарежьте, ощиплите и разделайте курицу. Тушите в воде в течение часа, добавив по вкусу перец, чеснок и чилли.
Приготовьте лепешки и мелко нашинкуйте лук.
За четверть часа до готовности добавьте лук к курице.
Подайте на стол с перцовым соусом.
Откройте четыре бутылки пива «биликин» и поставьте на стол.
Отойдите и полюбуйтесь.
— Уф, — сказала Валери. — Прелесть.
— Хотите добавки? — cпросила Эстель, улыбаясь от уха до уха.
— Может, еще пива? — предложил Мэнни. — Кэрби? Валери?
— Да, да, — ответили все, и Валери вдруг с удивлением поймала себя на том, что улыбается Кэрби. Тот улыбнулся в ответ и протянул руку за лепешкой.
Кэрби. Валери. Они уже обращались друг к другу по имени. С тех пор, как Кэрби привел ее в свою на удивление чистую, скупо обставленную комнатку. Она спросила его:
— Где тут ванная, мистер Гэлуэй?
И он ответил:
— Не люблю, когда меня называют мистером Гэлуэем, разве что полиция. И впредь отказываюсь звать вас мисс Грин.
Вот и все. И ничего не поделаешь.
Солнышко играло на рыжем пушке на руках Кэрби. Валери продолжала разглядывать его, думая про себя, что у него добрый смех и непринужденная уверенная повадка. Жаль, что такой человек — злодей. Если, конечно, он и правда злодей.
Но так ли это? Даже в ярости, размахивая мечом, он не пустил свое оружие в ход, не причинил ей вреда. Злодей (а теперь Валери уже знала, что это такое) наверняка отсек бы ей голову и тут же забыл об этом.
Не был Кэрби и обольстителем. Этот обед так разительно отличался от ужина с Инносентом и устрицами, что Валери даже засмеялась. Кэрби хохотал и шутил без всякой задней мысли, никак не стараясь повлиять на нее и навести на какие-то сладострастные размышления.
И если она вдруг подумала об этом и покраснела, то, насколько она знакома с психологией, причиной всему ощущение безопасности после пережитых злоключений, перцовый соус и… солнечные блики на рыжих волосках, покрывающих руку Кэрби.
Он поднял голову, перехватил ее взгляд и улыбнулся, а Валери вдруг потупилась, уткнувшись в тарелку. Но потом, боясь, что выдала себя, она снова посмотрела на него. Он едва заметно хмурился, думая о чем-то, и тоже изучал свою тарелку.
Пора было менять пластинку.
— Слушай, Кэрби, ты хотел что-то мне рассказать, — проговорила Валери.
— Да, верно. — Его лицо прояснилось. — Верно, Валери, пора тебе узнать, что тут происходило.
КАК РАЗБОГАТЕТЬ НА НЕДВИЖИМОСТИ
Кэрби рассказал ей всю правду. Ну, почти всю.
— Самой большой глупостью была покупка земли у Инносента, — начал он и поведал ей все — о своих денежных делах, о знакомстве с Томми Уотсоном и другими индейцами, о том, как он выдумал храм, а индейцы мастерили подделки для продажи дуракам в Штатах.
— Они думают, что преступают закон, и поэтому помалкивают, — добавил он.
— Значит, я видела твой поддельный храм? — спросила Валери.
— Не весь, а только кусочек, и издалека.
— Он был очень красивый.
— Это в основном заслуга Томми. Но так или иначе, когда я впервые встретил тебя…
И он рассказал, как она сорвала его переговоры с Уитмэном Лемьюелом, как индейцы разобрали храм, боясь, что она помчится в Бельмопан и заявит об открытии.
Тут Валери не осталась в долгу, поведав Кэрби о Верноне и тощем негре, о своем блуждании в джунглях. Вероятно, она изрядно перетрусила, хотя по рассказу этого не чувствовалось. Да и кто станет выставлять себя трусом?
— Во всяком случае, — сказал Кэрби, — ты исчезла, а Инносент числил тебя то в мертвых, то в живых и никак не мог решиться прийти к однозначному выводу. Все шарахался из крайности в крайность. Да еще этот холм. Он чуть не сошел с ума — так ему хотелось узнать, есть там храм или нет.
— Кэрби, нам всем этого безумно хотелось.
— Так вот, я предложил ему сделку: он выкупает эту чертову землю за ту же цену, которую получил с меня, а я рассказываю ему правду про тебя и про храм.
— И он согласился?
— Согласился.
— Как мило с его стороны. Он очень волновался за меня.
— Конечно. Но именно поэтому я не повез тебя туда. Инносент уже знал, что ты жива, когда мы окончательно ударили по рукам. Значит, дело наполовину загублено. А если бы он сопоставил все то, что ты знаешь о храме и Южной Абилене со всем тем, что он знает о храме и Южной Абилене, он легко вычислил бы, чем я тут занимаюсь. И мое дело провалилось бы с концами. Ему просто не было бы нужды платить мне за рассказ.
— Ага, понятно, — сказала Валери. — Так ты не хочешь, чтобы я разговаривала с ним, пока он не получит обратно свою землю, а ты — свои деньги?
— Вот именно.
Лицо Валери приняло заговорщицкое выражение.
— Стало быть, я снова похищена?
Кэрби заерзал.
— Понимаешь… я думал, ты взглянешь на это с моей точки зрения и согласишься немного повременить. Совсем чуть-чуть. Никто тебя силой не держит…
— Хм-м.
— Всего день-два, — сказал Кэрби.
— Хм-м, — повторила Валери и вдруг зевнула, прикрывая рот ладошкой. — Я сейчас ничего не соображаю, Кэрби. Обед был чудесный, — похвалила она Эстель, — но после него так клонит ко сну…
— Вот и хорошо, — сказала Эстель. — Я сама уберу, вы не беспокойтесь, сидите себе.
Валери взглянула на Кэрби.
— У тебя такая прохладная комнатка. Может, я пойду вздремну?
— Конечно, я провожу, — ответил Кэрби, не обращая внимания на веселое хихиканье Эстель.
ГДЕ МНЕ РАСПИСАТЬСЯ?
Субботнее утро. Инносент сидел в своей конторе в Бельмопане. Он вновь был самим собой, снова виртуозно говорил по телефону, снова занимался делами, которые запустил ко всем чертям. И первой его заботой было не вымазаться в грязи Вернона. Вернон. Кто бы мог подумать? Он ведь доверял этому мальчику. Впрочем, Инносент понимал, что это не совсем точное слово. Не таким он был человеком, чтобы щедрой рукой раздавать доверие. Но так или иначе, он добился того же, чего добился бы, доверившись обманщику. Он недооценил Вернона, счел слишком мелкой сошкой, и вот результат.
— А он все время продавал меня, — пробормотал Инносент.
И свою страну тоже, но это второстепенный вопрос. Главное в том, что он предал Инносента. А это значит, что Инносент поставил себя в такое положение, когда предательство по отношению к нему стало возможным. Он подставился. И теперь ему надо тщательно обыскать стол Вернона, чтобы обезопасить себя от других неприятных сюрпризов.
А Вернон тем временем выплевывал в столичной больнице последние оставшиеся кишки, рассказывая все обо всем и называя все имена.
