уже шестой год и каждый день вижу одно и то же. Люди плевать хотели на благоустройство, на внешний вид. Всем просто нужен свой кусок земли. Вот видишь, придурки? – Мэр указал рукой на шпану, которая, вместо того чтобы идти по аллее парка, шла, срезая путь, по траве. – Вот такая тут у меня суета. Каждый день.
Мэр огляделся по сторонам.
– Ну ладно, это все мелочи. А где твои родители?
Расул не хотел рассказывать о себе, но рассказал. Все рассказал – и о маме, которая умерла, и об изверге-отце, занимавшем высокую должность в Южном Дагестане. О том, что тот бил и маму, и его самого, а теперь бьет новую жену. О том, что просто не выдержал и ударил отца ножом, а потом сбежал в Махачкалу. Много чего рассказал. И много плакал.
На все это мэр ответил, что мальчику никогда больше не придется беспокоиться об отце и что он может забыть все, что было до сегодняшнего дня, кроме, естественно, мамы.
Мэр руководил Махачкалой еще двенадцать лет. Он дал Расулу хорошее образование и после университета почти сразу устроил к себе в администрацию. Расул получил неплохую защиту и надежное место. Но однажды мэр позвал Расула к себе и сообщил, что перешел дорогу руководству и окончательно им надоел, а это означало только одно. Успокоил Расула, сказав, что тому ничего не угрожает, что тут, в администрации, всегда будут люди, которые прикроют его и, как только появится возможность, подтолкнут вверх по карьерной лестнице. А еще сказал, что, когда появятся сомнительные люди, а они точно появятся, и предложат начать участвовать в разных сомнительных делах, Расул должен аккуратно отказаться.
Через полгода мэра арестовали. Накидали ему с десяток статей, не ограничивавшихся экономическими преступлениями, и приговорили к пожизненному. Откупиться не получилось, потому что торговаться никто не собирался. У мэра просто все отобрали. И если уж говорить прямо, то он накопил много добра. Но это был не совсем его выбор. Иногда ты просто не можешь отказаться от подарков. Но Расул на момент предложения был чист и вполне мог отказаться, однако не отказался, потому что у него был план, точнее обещание самому себе, данное в детстве, – добиться всего любой ценой. А еще он понимал, что эти люди при любом просчете с его стороны поставят крест на его карьере щелчком пальцев. Мир менялся, и советы человека, заменившего ему отца, стали неактуальны. Расул не был готов стать обычным рядовым сотрудником и бегать из кабинета в кабинет с кипой бумажек.
Внутри него были злоба и желание добиться всего. Возможно, из-за того, что случилось с ним в детстве, а может, просто потому, что таким был его характер.
Так или иначе в день, когда умер отец, все то, с чем имел дело Расул в последние восемь лет, – следующие три мэра, включая Ису Исаевича, кабинетные интриги, горы сомнительных документов и Большая Суета – все отошло на задний план. Выезжая из Махачкалы и слушая эфир Натали Саншайн, он решил отпустить это все. И двигаться дальше.
Глава 15
Это тяжело, но это нормально
– Что с ними будет? – спросил Иса Исаевич у генерала, кивнув на штаб, из которого по одному выходили члены теперь уже легендарной Безымянной банды.
– Пока не знаю. Моя работа тут закончилась. Заберут в отдел, предъявят что-нибудь. Так просто их не оставят. Тебе тоже придется поехать. Будут неприятные вопросы. Я пытался…
– Да ничего… Надо – значит, надо. А мой отец? – спросил мэр и посмотрел в сторону старика. Тот стоял рядом с деревом.
– За него не беспокойся. Отмажем. Ладно, пойдем собираться.
– Хорошо. Спасибо.
Дедушка смотрел на дерево так, будто оно было живым. Он нежно прикоснулся к коре.
– Папа, – сказал Иса Исаевич, и отец обернулся. – Вот, смотри, что я нашел. – Мэр протянул отцу фотографию.
– Аси… – произнес отец, разглядывая себя и супругу, какими они были больше сорока лет назад.
– За вами на фото… это наше дерево? Я не сразу понял из-за его размеров. Ты сделал ей предложение тут? У дерева?
Отец задумчиво посмотрел на сына, потом на бук и ничего не ответил.
Исе Исаевичу было больно видеть отца таким и еще больнее осознавать, что отец, возможно, уже не понимает: деменция его поглощает. А еще отец был последним, кто помнил мать, ведь она росла в детдоме, без семьи. Столько всего, столько фотографий, событий… и вся ее жизнь, ее молодость были в памяти мужа. И эта самая важная, гораздо важнее, чем его собственная, жизнь стиралась. Асият уходила, а он продолжал держаться за призрачный образ любимой. И, защищая этот образ, он забрался на дерево.
Иса Исаевич просто смотрел на отца, держа его за руку. А отец то улыбался, то его лицо становилось задумчивым. Порой казалось, что он все помнит и понимает, а порой – что он давно не здесь. Сжав его руку сильнее, Иса Исаевич едва слышно всхлипнул.
В голове всплывали слова: время, память, жизнь. Столько всего. Отцу было семьдесят. Столько прожито за эти годы, столько счастливых и грустных моментов – и где оно все? Стерто? Или когда-нибудь, после смерти, вернется? А когда умрет отец, что будет дальше? Кто будет помнить родителей? Сын? А когда умрет сын, тогда совсем все? На этом закончится их путь?
Когда последний человек забывает о твоем существовании, твой путь завершается. Как будто тебя никогда и не было. Так имеет ли это все какую-либо ценность, если настолько быстро забывается? Какую ценность несли сотни, тысячи счастливых моментов родителей, если сейчас он, последний, едва их помнит? А после смерти?
Отпустить…
Вот все, о чем думал Иса Исаевич. Это тяжело. Но это нормально. Так говорила мама, обсуждая с сыном состояние мужа. Ее храбрости не было предела. Это сложно, но надо уметь отпускать. Воспоминания, будто цветные фотографии, которые со временем блекнут, а затем и вовсе распадаются. Такова память. Таково время. Такова жизнь.
– Папа, – сказал Иса Исаевич и приобнял отца, – как ты?
Капля с подбородка мэра капнула на отцовскую щеку. Тот, взглянув на сына, сказал:
– Птицы улетают на юг…
Иса Исаевич поднял голову и действительно увидел птиц. Куда бы они ни летели, но отдохнуть решили именно на ветвях Большой Суеты.
Сотрудник полиции направлялся к ним. Иса Исаевич жестом остановил его и кивнул, а затем, прижавшись губами к отцовской макушке, что-то прошептал.
Отец улыбнулся, еще раз притронулся к дереву, и они ушли.
Последняя глава
Конец моего рассказа
Этих событий в Дагестане никогда не происходило. Все совпадения с реальными людьми или событиями случайны. Роман было написан ДО… До многого, что успело случиться прежде, чем книга вышла.
Кстати, можно не гуглить. Большая Суета здесь не растет. И люди такие не живут, а те, что живут, так не разговаривают.
Но, если бы это дерево тут росло и если бы кто-нибудь решил его срубить, поверьте, эти странные шесть человек обязательно появились бы и все сделали бы так или примерно так, и эти или похожие события непременно произошли бы.
Потому что такой уж мы народ. Любим во всем идти до конца.
Мой рассказ закончился. Да, получился длинным. Что уж там, почти как книга, но я вас предупреждал!
Все сидящие у костра встают, оглядываются, зевают. Уже рассвет.
Встаете и вы, ведь начинается новый день. Через полчаса выходить на работу. Но если вам хочется еще немного посидеть у костра, то, я так полагаю, история вам понравилась.
В обед, когда
