— А что насчет крови на полотенце в четыреста шестнадцатом номере?
— Это кровь Скарда. Но ее не так много, чтобы можно было говорить о серьезной ране. Гораздо интереснее найденные нами волосы.
— Волосы?
— Даже довольно много. Рыжие.
— Это соответствует описанию женщины, бывшей вместе со Скардом.
— Но это особенные волосы…
— Да?
— Они были одинаковой длины.
— А что в этом странного? Может, эта женщина только что их подстригла?
— Там было много волос одинаковой длины. Абсолютно одинаковой. Такого не бывает при обычной стрижке.
— И что это означает?
— Парик.
— Вот оно что!
По спине у Валманна пробежал знакомый ему холодок. Он пока еще не понял точно, что могло означать сообщение Нольде, но инстинкт подсказывал ему, что это было нечто важное. Существенное.
— Еще что-нибудь?
— Обязательно, Нольде. Но не сейчас.
— Ну спасибо. Мы сейчас как раз с пулей работаем. Изучаем угол вхождения и сравниваем с положением тела и все такое. Чтобы проверить, сам ли он нажал на курок. Пока что все указывает именно на это. Я думаю, он сам это сделал.
— Спасибо, Нольде.
Валманн хорошо знал криминалиста — уж если тот начинал говорить, остановить его было невозможно.
Он отправился на улицу Руаля Амундсена, не сказав ничего Рюстену. Криминалисты продолжали там свою работу. Трупа уже не было. Вместо него на полу лежал мешок в форме человеческого тела. Этот муляж производил мрачное впечатление — как художественная инсталляция в тесной, темной комнате. На полу около стула был обозначен четырехугольник — примерно 25 на 35 сантиметров величиной. На это место, должно быть, упала Библия Скарда, когда тот, по словам Эдланда, не смог даже в ней найти утешение.
Какое меткое наблюдение, подумал Валманн и уставился на четырехугольник.
Даже слишком меткое…
У него опять мороз по коже пробежал: откуда Эдланд мог знать, что Скард держал в руках Библию за минуту до того, как проделал дырку в собственном виске? Было ли это случайным выводом из того, что Скард все-таки был верующим? Или же?..
Или Эдланд точно знал, как все произошло?
— А где Библия? — спросил он у одного из криминалистов. — Библия Скарда, которая здесь лежала?
— Скорее всего, ее со всем остальным материалом отправили в лабораторию, — раздалось в ответ.
Изображения Иисуса Христа с граффити поперек, которое красовалось на стене позади стола, тоже исчезло. Поверхность стола была совершенно чистой, как в прошлый раз, когда Валманн побывал здесь. Валманн взглянул на пачку визитных карточек, лежавших изящной стопкой рядом с пластиковым стаканом с авторучками. Самая верхняя карточка была ламинирована. Валманн взглянул на нее, подождал, пока оба криминалиста посмотрят в другую сторону, и засунул карточку в карман.
Он вышел из квартиры, прошел несколько метров по скользкому коридору и постучал к супругам Далбю. Открыла фру Далбю. За ней стоял муж. Оба выглядели испуганными и возбужденными. Валманн попросил разрешения войти. Они предложили ему кофе. Он согласился, хотя и вопреки голосу рассудка. Уж если они заманят его на диван, то уйти так быстро не удастся. Но тогда хоть хозяева немного расслабятся. Валманн хотел расспросить их подробнее о горничной, которая была единственным человеком, имевшим ключ от дома, кроме хозяев и Скарда.
Фру Далбю точно не помнила, какой адрес назвала Эльсе Эллингсен, но телефон ее записала и, пока его искала, произнесла небольшую хвалебную речь о хороших качествах Эльсе Эллингсен. Она никак не могла нарадоваться, что нашла горничную, которая произвела такое хорошее впечатление. Рискованно, разумеется, оставлять ключи от дома человеку, которого совсем не знаешь, но Аннебет Далбю считала, что хорошо разбирается в людях. С Эльсе Эллингсен она сразу нашла общий язык. А кроме того, она была единственной, кто откликнулся на объявление, которое фру Далбю повесила около киоска.
— Я наняла ее за день до нашего отъезда в Лондон.
Они договорились, что Эльсе проведет генеральную уборку в доме накануне возвращения четы Далбю из отпуска.
— Вы только взгляните, как она отлично поработала! — Фру Далбю одобрительно взмахнула руками, и Валманну пришлось признать, что фру Эллингсен, судя по всему, и вправду была отличной уборщицей.
Фру Далбю нашла наконец записку с телефоном, продиктовала его Валманну, и тот поблагодарил за кофе и поднялся, чтобы уйти. В коридоре она спросила, как долго еще полиция будет работать в квартире Скарда.
— Ведь скоро Рождество, — жалобным голосом произнесла она. — А о каком Рождестве может идти речь, когда половина террасы заклеена скотчем?
Валманн заверил ее, что криминалисты наверняка закончат работу до праздника.
Затем он вернулся в квартиру Скарда и попросил криминалистов заглянуть в квартиру к супругам Далбю и поискать отпечатки пальцев горничной Эльсе Эллингсен.
— Горничные обычно в резиновых перчатках работают, — возразил один из криминалистов.
— Тогда волосы поищите, — ответил Валманн. — Посмотрите, может быть, волосы остались.
Была только середина дня, но темнота уже надвигалась. Осторожно спускаясь по скользкому съезду, Валманн пытался вспомнить, когда он в последний раз видел солнце. Оттепели вперемежку с морозами превратили все тротуары и пешеходные дорожки в самые удачные места для желающих переломать себе кости.
Около ворот экскаватор поднимал на платформу старый «сааб» Скарда. Машину разберут на части и исследуют каждый миллиметр. «Если бы на неделю раньше!» — подумал Валманн, садясь в своей «мондео». Он включил мотор и обогреватель. Стекла сразу запотели, и он набрал на мобильнике номер, полученный от фру Далбю. В ответ раздался металлический голос автомата, сообщивший, что номер не используется. Валманн этого ожидал. Он набрал номер оператора связи и узнал, что госпожа Эллингсен никогда не была зарегистрирована под этим номером.
У Рюстена уже давно было полно седых волос, а теперь у него еще и лицо посерело.
— Я только что встречался с прессой, — сообщил он Валманну за чашкой кофе в столовой. — И журналисты не очень-то довольны нашим расследованием.
— А ты ждал чего-то другого?
— Я бы хотел, чтобы они дали нам спокойно работать.
— Мир изменился.
— Послушай, Валманн, ты раньше никогда не разговаривал таким понимающим тоном, когда речь шла об акулах пера.
— Я только радуюсь тому, что я не в твоей шкуре. Три смерти, два убийства плюс подозрительное самоубийство, где погибший оказывается нашим главным подозреваемым. Это тебе не букетик роз преподнести кому-то, во всяком случае, не ящерам с Акерсгата.
— Расскажи-ка мне лучше, на что ты потратил сегодняшний день, после того как Эдланд скушал тебя на обед.
— Я выяснил, что женщина, которая выдает себя за Лив Марит Скард, очевидно, ею не является. Во всяком случае, она носит парик и переодевается. А семья Далбю наняла горничную перед тем, как уехать в Лондон. Эта горничная получила ключи от дома, чтобы убираться, пока хозяева в отъезде.
— Хорошо, ну и что из этого?
— Ничего конкретного. Однако стоит отметить, что она действует под чужим именем, а телефон, который она дала Далбю, не используется.
— Еще одна мистическая женщина. Нам только этого не хватало. — Рюстен провел пятерней по седой шевелюре.
— Если у тебя еще остались силы, то налицо еще несколько неясных моментов. Возьмем две первые смерти — Карин и Лилиан. Мы пришли к тому, что оба убийства, по всей вероятности, совершил Скард; возможности, мотив, его темперамент и так далее. Но как не похожи эти два преступления! Смотри, как они были сделаны: Лилиан он задушил, я бы сказал, тихо и спокойно. В комнате почти нет следов борьбы. В то время как Карин… Я сегодня еще раз взглянул на фотографии — она была изуродована.
— Да, он как будто кувалдой ее бил. — Рюстен покачал головой. — Швырял ее по комнате ногами. Я, честно говоря, таких повреждений никогда раньше не видел.
— Швырял ее по комнате ногами… — повторил Валманн. — Швырял ее…
— Тебя это тоже поразило?
— То, что меня поражает… — Валманн застыл на месте, а Рюстен уставился на него.
Ветер бросал капли дождя в стекло. Опять наступила оттепель. Вдруг он вскочил с места:
— Знаешь, что действительно меня поражает? То, что мы все время движемся в неверном направлении, абсолютно неверном, когда размышляем о целом ряде обстоятельств этого дела.
Он знаком попросил Рюстена встать.
— Давай-ка зайдем к Нольде в лабораторию.
— А что там такое? — Рюстену пришлось почти бежать, чтобы успевать за несущимся по коридору Валманном.
— Там много чего.
