— А, Пэдди! — восклицает Воган и протягивает руку, как бы приветствуя Нортона. — Подходи сюда, давай. Я как раз рассказывал Джине… знаешь, какие у меня в детстве были герои?
Нортон мотает головой.
— Не Бэтмен, не Супермен, не Бак Роджерс, нет-нет. Рабочие, которые построили Эмпайр-Стейт. Их называли «парни с небес». — Он взмахивает рукой. — Мальчишки в комбинезонах, ну, понимаешь, о ком я. Они работали, стоя на обыкновенных балках, в тысяче футах над тротуарами Манхэттена.
— Так вот кто?
— О да. Бог мой, эти ребята были великолепны!
Нортон кивает, а сам думает: как старому засранцу это удается? Мне бы хоть половину его энергии…
Он осматривает диспозицию.
Очень близко к Вогану, в сущности рядом с ним, стоит Рэй Салливан. Фил тоже подтянулся ближе.
Джина стоит немного в стороне в своей кожаной куртке — такая беззащитная, ранимая.
Он пытается привлечь ее внимание, но она намеренно не смотрит на него.
О чем, интересно, она думает?
— Видите ли, мне кажется, проблема частично заключается в том, — рассуждает Воган, — что люди больше не чувствуют этой романтики — романтики небоскреба.
— Разве?
— Во всяком случае, в Штатах. Мы пресытились, мы это уже прошли.
— Что значит «прошли»? — спрашивает Джина нейтральным тоном.
— Ну как же! — отвечает Воган, — Мы построили Вулворт-билдинг, так? Ригли-билдинг. — Он начинает загибать пальцы. — Трибьюн-Тауэр, Крайслер, Эмпайр-Стейт и так далее. Центр всемирной торговли, Сиэрс, можно перечислять до бесконечности. И теперь, что бы они ни предприняли, всем наплевать. Зато дублинская затея — вот это, — он взмахивает рукой, словно говоря «вуаля», — в каком-то смысле прилаживает истории новые крылья. Это как возврат в те прежние дни, в… как там у Фицджеральда? В «нетронутое зеленое лоно нового мира»?[69]
— Хотя на самом деле, — подхватывает Джина, — это возврат назад.
— Простите?
— Это, безусловно, новый рубеж. Только теперь вы устремились на Восток — обратно через океан. — Она приостанавливается. — И остается лишь надеется, Джимми, ради вашего же благополучия, что разочарование не будет слишком сильным.
Воган слегка вздергивает голову:
— Что это означает?
— Почему бы вам не спросить вашего друга Пэдди?
У Нортона внутри все сжимается.
— Спросить о чем? Я не…
Он замолкает.
Повисает долгая напряженная пауза, не прерываемая ничем, кроме гула проезжающего транспорта, отдаленных звуков пневмосверла и непрерывного посвиста ветра, дующего с Ирландского моря.
— Умоляю, Джина, — восклицает Нортон, прерывая молчание, — ради бога, тебе не надо в таком состоянии выходить на улицу!..
— Простите?
— Тебе нехорошо, ты же знаешь и…
— Что?!
— Врачи сказали, что…
Она подается вперед:
— Пшшшшел в жопу!
— Ладно, ладно, — произносит Рэй Салливан, выступая вперед с вытянутой рукой, — все, мисс, проваливайте, кто бы вы ни были.
Джина отшатывается от него:
— Отстаньте от меня!
Салливан останавливается.
— Фил, — тихо произносит он, даже не оборачиваясь.
— В чем дело? — спрашивает Воган. — Что происходит?
На первый план выходит Фил. Салливан разворачивается и встает прямо перед Воганом, перегораживая ему обзор.
— Все в порядке, Джимми, — отвечает он. — Сейчас мы все исправим.
Нортон смотрит в упор на Джину.
— Не устраивай сцену, — заявляет он. — Это того не стоит.
Фил подходит к ней.
— Давайте, дамочка, — произносит он и протягивает руку, — пройдем в машину.
Она опять отскакивает:
— Не прикасайтесь ко мне!
Нортон мнется. Салливан оглядывается. Здесь они как на ладони, но…
Дальше все происходит очень быстро. Фил бросается к Джине. Как на перехвате в регби. Попадает куда-то в район талии. Пытается усмирить ее: сжимает обе руки в своих и придавливает ее к земле. Но Джине удается высвободить руку и стукнуть его по башке, причем несколько раз. От неожиданного перекоса Фил теряет равновесие. Увлекая ее за собой. Они валятся на землю.
Нортон в ужасе.
Все еще пытаясь блокировать обзор Вогану, Салливан ловит происходящее урывками.
— Пэдди! — восклицает он. — Да сделай же что-нибудь!
Но Нортона словно парализовало. Он наблюдает за возней Фила и Джины, уже катающихся по земле; слышит кряхтение, сбивчивое дыхание; видит краем глаза, что сцена насторожила окружающих. Вот уже парочка рабочих несутся к ним, а приветственный комитет пришел в неожиданное замешательство.
Потом слышит резкий и громкий треск. За которым следует одиночный и быстрый взвизг. Рабочие-строители отшатываются, будто от взрывной волны. Два тела разнимаются. Фил откатывается в сторону, но остается на земле. Он держится за левую икру. Джина откатывается в другую сторону, но быстрее и с большей решительностью. Потом она встает. Отступает на пару шагов. Руки расставлены в стороны.
В правой руке пистолет.
Салливан причитает:
— О боже, о боже!
Воган стоит бледный и растерянный.
Нортон делает несколько осторожных шажков к Филу, склоняется, будто желает проверить, в порядке ли тот.
— Послушай, — шепчет он охраннику, — у тебя оружие есть?
Фил кивает; лицо его искажается болью.
— Тогда стреляй.
Джина безумно озирается. Нортону ясно: она не ведает, что творит.
— В голову, — говорит он Филу, — и поскорее.
— Объясни… — требует Воган у Салливана, — объясни мне, что происходит?
— Я не знаю, Джимми, не знаю. Давай просто посадим тебя в машину, хорошо?
Салливан начинает медленно маневрировать вместе с Воганом.
— Ни с места! — вскрикивает Джина. — Стоять!
Они останавливаются.
Краем глаза Нортон замечает, как Фил пытается вынуть что-то из кармана, затем поворачивается и поднимает руку.
Но в этот самый момент Джина кидается к нему и вскидывает ногу. Ей удается выбить из рук Фила пистолет, тот летит через всю площадку.
Фил еще раз вскрикивает от боли и валится обратно на землю.
Джина хватает Вогана за руку и приставляет к нему пистолет. Рэй Салливан отступает с поднятыми руками.
— Нет, — просит он. — Ради всего святого.
Нортон тоже отступает. Он не верит своим глазам.
Стоит, наблюдает, но чувствует полную отстраненность от происходящего.
Двое рабочих, стоящих поодаль, замирают в нерешительности, в ужасе и в осознании полной бесполезности.
Джина двигается и тащит за собой Вогана.
— Ты тоже, — командует она, обращаясь к Нортону, — давай пошевеливайся.
— В каком смысле?
— Пошли.
— Куда?
— Внутрь.
Нортон следует за ними.
Они идут по мощеной площадке к зданию. Воган стар, поэтому идут они медленно и трудно. Когда доходят до арочного стеклянного входа, приветственный комитет расступается: кто направо, кто налево. Нортон чувствует, как за ними идут остальные — на благоразумном расстоянии. Он замечает, что один из рабочих разговаривает по мобильному.
Они минуют автоматические двери и входят в просторный атриум.
Несмотря на бледность и легкую дрожь, Воган вроде бы держится. Он очень сосредоточенно смотрит вперед и молчит. Джина выглядит измученно и тревожно, будто знает, что данный акт тупости и отчаяния может закончиться для нее только плохо.
Как оно, конечно, и произойдет.
Потому что очень скоро здесь появятся вооруженные спецназовцы и морпехи. Как только они увидят, что она уже кого-то подстрелила и взяла двух заложников, один из которых на ладан дышит, шансов у нее особо не останется.
Нортону остается лишь надеется, что они сделают это быстро, качественно и навечно.
Они проходят огромный атриум, отмытый с тех пор, как он здесь был. Помещение сияет девственной чистотой и прямо просит, чтобы его немедленно наводнила армия покупателей и офисных сотрудников. Но сейчас здесь мрачно и неуютно.
Джина останавливается и оглядывается.
— Эти, — она поворачивается к Нортону и кивает на лифты, — работают?
— Джина, послушай, это безумие. Чего ты…
— Они работают?
Он поражен и несколько встревожен спокойствием, с которым она это произносит.
— Да.
— Хорошо.
Они двигаются к лифтам.
Нортон оглядывается. Прямо у входа в атриум стоят сейчас пять человек: трое строителей, Рэй Салливан и нортоновский директор по развитию Лео Спиллейн.
Они молчат и не шевелятся.
Джина окидывает быстрым взглядом лифтовые кабины. Нортон чувствует: она в растерянности. Перед каждой кабиной тач-панель, которая управляется цифровой системой, действующей по специальным схемам движения. Но поскольку эти схемы еще не заданы, система не запрограммирована. Она подходит к одному из терминалов, набирает цифру, но ничего не происходит. Только она собирается разозлиться и обратиться к Нортону, как замечает, что у последней кабины терминала нет. Сбоку в стене торчит простая серебряная кнопка, на которой написано «Экспресс».
