Отчаявшийся Михаил схватил за талию какую-то девицу и проскочил вместе с ней через турникет.
- Стой! - заорала толстая контролерша. - Держите его!
- Извините! - на ходу крикнул Михаил девице. - Денег нет... Обокрали только что, пятачок вытащили... - Несмотря на серьезность ситуации, ему вдруг стало жутко смешно.
Он мчался вниз по эскалатору и наконец в самом низу увидел светлый модный пиджачок Инны.
Она уже села в переполненный вагон, за ней втиснулась орава народу, последним в этот вагон влез тяжело дышавший невыспавшийся Михаил...
Только в этом переполненном вагоне он оценил всю прелесть личного автотранспорта. На него напирали, ему в лицо смрадно дышали, кто-то дотронулся пальцами до его причинного места, на что Михаил грубо выругался, получив примерно то же в ответ. Одно радовало его в этой кошмарной давке Инна не видела его. А это было самое главное...
Она вышла на станции "Кропоткинская". Он последовал за ней. Она пошла по бульвару и повернула на Сивцев Вражек. Прошла метров двести и зашла в какую-то дверь. Михаил прочитал вывеску и позвонил на мобильный телефон Гене. Сказал, куда ему надо приехать. Сам же примостился на удобном месте, закурил, стараясь не заснуть стоя... И только когда наконец приехал Гена, причем на другой машине - темно-синей "четверке", но с тонированными стеклами, он сел на заднее сиденье, строго наказал Гене следить за входом и заснул крепчайшим сном, словно провалившись в какую-то сладкую мягкую тьму...
Но долго поспать ему не удалось. Он почувствовал сильный толчок в бок и вздрогнул.
- Она, Михаил Гаврилыч, - произнес Гена. - Извините, сами велели будить, если выйдет...
Инна вышла из подъезда с кейсом в руке и села в припаркованную около старинного трехэтажного здания черную "Волгу". Водитель уже был на месте. Машина тронулась.
- За ними? - спросил Гена.
- Поехали за ними, - с каким-то отчаянием в голосе произнес Михаил. Ему показалось, что слежка за Инной нелепа и бессмысленна. Она же никакого отношения к Кондратьеву давно не имеет. Ведь не кто-нибудь, а лично он, Михаил Лычкин, отвечал за создание угнетенного состояния у подследственного Кондратьева и поссорил их навсегда. Но из этого вытекала другая проблема было непонятно, где искать Кондратьева. Вряд ли он поедет к родителям в Сергиев Посад... И все - никаких концов, ни дома, ни семьи... Появляется неизвестно откуда и исчезает неизвестно куда...
- Поехали за ними, - занудным голосом повторил Михаил. - Да что же ты не едешь, едрена мать?
А не ехал Гена потому, что в "четверке" что-то забарахлило и она никак не заводилась. Гена, чертыхаясь, открыл капот и сунул туда свою круглую голову.
- Тут уж моей вины нет, Михаил Гаврилыч, - разводил он руками. - Мне позвонил Живоглот, я ему все рассказал, и он потребовал, чтобы я пересел на эту тачку, сказал, что она не могла не заметить слежки. Так что не наша тачка, и не та и не эта, не наша и вина, что чужие машины барахлят...
- Да ты делай, делай, что искать виноватого? - заныл раздосадованный Михаил, и вдруг гнев и досада его сменились бурной радостью. - Стой и ковыряйся в машине, - сказал он Гене. - А меня нет, я опускаю стекло. - И добавил, чтобы Гена не подумал, будто у него поехала крыша: - Нашли мы с тобой, кого искали, Генашка, понимаешь, нашли... Только, ради бога, не оборачивайся... А тачку все равно делай, пригодится...
Радость Лычкина была вызвана тем, что он увидел в боковое зеркало припарковавшуюся неподалеку от них на той же стороне улицы вишневую "девяносто девятку". А из этой машины вышел не кто иной, как хорошо одетый, стройный, с коротким ежиком седых волос его бывший начальник Алексей Николаевич Кондратьев. Вышел и, поглядывая по сторонам, нет ли за ним слежки, зашел в то самое учреждение, откуда пять минут назад вышла Инна.
Значит, не зря он провел бессонную ночь, не зря толкался в переполненном вагоне. Он нашел его, потому что он умен, потому что изобретателен. И он не пропадет от того, что погиб Гнедой. Небесные силы на его стороне, они спасли его, сделав вмятину на машине, они помогут ему и теперь...
Михаил немедленно позвонил Живоглоту.
- Я нашел его, - гордо произнес он. - Он на Сивцевом Вражке в фирме "Бриз", контролируемой Фондом ветеранов Афганистана. А она там работает, только что выехала куда-то на служебной "Волге". Наверное, по делам, скоро приедет обратно...
Живоглот, однако, не собирался хвалить его.
- Так почему один из вас не поехал за ней, а другой не остался караулить Кондратьева? - проворчал он.
- А потому что машину ты нам подсунул туфтовую, - неожиданно сам для себя рявкнул Михаил. - Она не заводится...
- Имей свою, - ничуть не разозлился на его выпад Живоглот. - Не делай вмятин и не вози в багажнике трупы крутых авторитетов. И тогда, Лыко, все у тебя будет о'кей... Ладно, не кипятись, все равно молодец, что нашел его... Мы подстрахуем тебя. Скоро будем... А она и впрямь от нас никуда не уйдет. Теперь он у нас на крючке...
...Алексей же в это время входил в кабинет Олега Никифорова.
- Леха! - закричал, вставая с места, цветущий богатырь Олег. - Алексей Николаевич, дорогой! Ну порадовал, вот кого я не ожидал увидеть... А, впрочем, наша бухгалтер уже похвасталась! И я ожидал, ожидал, только не так скоро. Ну, дай я тебя обниму, старина!
Он подошел к Кондратьеву, и они крепко обнялись.
- Да... - протянул Олег. - Гляжу на тебя и не могу понять - то ли постарел ты, то ли, наоборот, помолодел... Но то, что изменился, это точно... Ведь семь лет прошло, не семь дней... Глаза другими стали, совсем другие у тебя глаза, Алексей Николаевич... И все же, ты хорошо выглядишь настоящий супермен, подтянутый, седой, загорелый, в джинсах, в кожанке... Прямо из американского боевика...
- Да и ты, Олег, все цветешь и цветешь... Еще выше стал и увеличился в размерах... Любо-дорого на тебя смотреть, впрочем, как и в прежние времена...
- Эх, прежние времена, - тяжело вздохнул Олег. - Иных уж нет, а те далече... Какими мы были наивными тогда, в начале девяностых. Мы-то думали в простоте душевной, что только теперь начинается настоящая жизнь, что мы строим демократическое общество... А такого понастроили, не пойму никак явь это или страшный сон, кошмар... Воистину криминальное государство, ни прибавить, ни убавить, Алексей. Дела-то какие... Сколько наших там полегло, на Востряковском... И Серега, и Олег Шелест, и Володька Хохлов... Лучшие люди...
- Дело, говорят, к суду идет, - сказал Алексей.
- К суду-то к суду, да судят кого? Наших же ребят, Краснова, Бартеньева... Меня хотели привлечь, столько таскали, ты не представляешь... Алиби проверяли тысячу раз, всю душу вытрясли...
- А кто на самом-то деле все это организовал? Не имеешь понятия?
- Разное болтали... Но доказательств никаких... А, что говорить? Разве у нас такие дела когда-нибудь до конца расследуются? Против ребят тоже ничего нет, а их до сих пор держат в Бутырке, уже второй год... Якобы Краснов метил на место Шелеста, а Бартеньев - на место Сереги. И якобы крутые бабки между собой не поделили... Откуда у Сереги были бабки? Он же бессребреник, а они его задним числом в преступники и расхитители записали, сволочи... Ладно, - вздохнул он. - Ты, вообще-то, ко мне или к Инне?
- Я, вообще-то, Олег, вот по какому поводу к тебе пришел, - понизил голос Алексей. - Тут вчера кое-что произошло, но это только между нами... Одного авторитета взорвали в его же "Мерседесе", не слышал?
- Слышал, по телевизору передавали. А что?
- Тут кое-кто подозревает, что он был организатором и взрыва, и убийства того самого Мойдодыра, из-за которого меня посадили, и ограбления нашего склада, и исчезновения Дмитриева... А поэтому вешают этот взрыв на меня. Понял?
- А на самом деле это ты или не ты? - с испугом в голосе спросил Никифоров.
- А черт его знает, - многозначительно усмехнулся Алексей, подмигивая Олегу. - Дело не в этом. Дело в том, чтобы обезопасить Инну. И я прошу тебя...
Никифоров прервал его.
- Молодец, - шепнул он. - Просто молодец. Ты настоящий герой, Леха... А то, что от меня зависит, я сделаю. Будь спокоен. Но какой же ты, однако, молодец, - не уставал восхищаться он, ходя взад-вперед по кабинету.
- Да какой я герой? - досадливо произнес Алексей. - Мне идет сорок второй год, и чего я добился в жизни? Семь лет провел на нарах, служил в "горячих точках", результатом чего стала гибель жены и сына. Нет ни дома, ни семьи, ни денег...
- Какие наши годы? - улыбался белыми зубами Никифоров. - У тебя все впереди, и дом будет, и семья, и дети... Зато кто может похвастаться такими делами, как ты? Только прибыл оттуда, и уже успел разобраться со своим главным врагом... Отомстил за наших ребят... Нет, молодец, и все... Я горжусь тем, что работал под твоим началом...
- С главным врагом я не разобрался, - возразил Алексей. - Насчет того, что отомстил, это большой вопрос... И вообще, я ничего не делал и ничего тебе не говорил. Я только прошу об одном - дай Инне отпуск или что угодно. Она не должна появляться здесь. И хорошо бы вывезти ее в безопасное место. Инна - это моя ахиллесова пята, и об этом наверняка догадывается тот, кому нужно...
