Бледная как полотно Наташа только шевелила губами, не в состоянии ничего произнести.
- Напужалась? - усмехнулся Хряк. - Но тебе-то бояться нечего. Ты ничего не знаешь. Если спросят, скажешь - уехал куда-то, и все... И не вернулся. Кто ты ему? Не жена, у него таких, как ты, как волос на одном месте... Поняла?
- П-поняла...
- И Тане своей не забудь передать, чтобы держала язык за зубами. Некого вам бояться, кроме меня. Так что, давай, собирай свое барахло и езжай, куда хочешь.
Наташа продолжала дрожать, а потом от страха заплакала. Хряку даже стало жалко её. Он подсел к ней и обнял за плечи.
- Да, ладно, ладно, что ты? Давай, выпей чего-нибудь, успокойся.
Он налил и ей и себе по рюмке "Мартеля", она выпила и перестала дрожать.
Хряк же приходил в себя, он вспомнил, наконец, кто он такой, вспомнил свое прошлое... Все продолжается, все, так, как было... Мирная спокойная жизнь не для него... Все в порядке вещей... Неожиданная мысль пришла ему в голову...
- Слушай сюда, красавица, - сказал он - Сюда ты больше никогда не вернешься. А пойдешь ты, голубушка, опять на панель или к новому бандюгану на содержание. Твой Ксан Ксаныч отошел в лучший мир, жены и детей у него нет. А вот наличных, наверняка, в доме немало. Давай, поищем с твоей помощью и поделим по-братски его наследство. Как его женщина и боевой товарищ. Не ментам же оставлять? А шакалы найдутся, все разворуют.
- С ума вы сошли?! - крикнула Наташа. - В такую минуту?! Пропади они пропадом, эти деньги! Уходите отсюда! Я вообще вам не верю! Он жив, он вернется!
Хряк схватил её за халат и приподнял с дивана. Поставил перед собой и сильно ударил кулаком в лицо. Наташа брякнулась на диван.
- Молчи ты, сучка позорная! Тварь! - обозлился Хряк. - Я тебе кто, пацан, что ли? Ты знаешь, кто я такой, падла позорная? У меня семь судимостей, я тебя сейчас здесь урою, и никто знать не будет. Мне же лучше, спокойнее. Тебя только жалко, молодая, красивая... Так что, засохни... Молчи, пока не поздно...
Наташа вытирала кровь с разбитой губы и рыдала. Теперь ей стало по-настоящему страшно.
- Ну? Так что? - выждав некоторое время, спросил Хряк.
- Пойдемте, посмотрим, - сквозь рыдания пролепетала она и повела его в комнату, считавшуюся личной спальней покойного. - Если есть, то там... Я знаю, там есть, он оттуда доставал...
В комнате, кроме огромной шикарной кровати находились письменный стол и секретер. Хряк без всяких проблем и особых приспособлений вскрыл и то и другое и обнаружил и там и там несколько пухлых пачек долларов. Он сел за стол и стал пересчитывать деньги. В общей сложности он насчитал немногим менее двадцати тысяч долларов и некоторое количество рублей.
- Не хреново, очень не хреново, - бубнил Хряк себе под нос. - Немало Ксан Ксаныч на личные расходы держал... Ладненько, Наташа, красавица ты наша, - улыбнулся он. - Ты девка молодая, держи вот наследство Ксан Ксаныча, пригодится для новой светлой жизни. - Он отсчитал и протянул ей пять тысяч долларов. Та строго и внимательно поглядела на остальные деньги. Глаза её уже совершенно высохли.
- Тебе хватит, - сурово произнес Хряк и стал рассовывать остальные деньги по карманам куртки и брюк. Вообще, то, что он делал, не нравилось ему, но у него не было другого выхода. Помидору уже больше не пригодится, а ему надо было спасать свою шкуру. Домой в Москву он ехать уже не мог, это было опасно во всех смыслах. А с такими деньгами он мог исчезнуть, куда угодно.
Они спустились вниз, и Хряк предложил ей ещё выпить. Наташа не отказалась и сама налила себе коньяка.
- С удовольствием бы составил компанию, но... никак нельзя, - улыбался Хряк. - Выпей сама, а я оттянусь по-другому, - улыбнулся он ещё шире и положил ей руку на голую коленку. Наташа с ужасом смотрела на него, но возражать уже опасалась. Наташа выпила залпом рюмку коньяка, и тогда Хряк, находившийся в каком-то полубезумном экстазе, сорвал с неё халатик, поставил на колени и сполна насладился её прекрасным телом. Общаться с женщиной в таких необычных обстоятельствах ему ещё не приходилось. Опасность, нависшая над ним, будоражила ему кровь и делала его ещё сильнее, возвышала над грозными обстоятельствами. Истинный пир во время чумы...
- Все, - выдохнул он, кончая. - Молодец, Наташа, ты, должен тебе сказать, ничуть не хуже своей длинноногой подруги. Ну а теперь все. Мойся и одевайся. Давай отсюда сматываться, финита ля комедия, как говорят у нас в Одессе. П...ц, попросту.
Наташа пошла в ванную, потом в спальню. Оделась, взяла сумочку, которую Хряк тут же вырвал у неё из рук. Открыл, вытащил паспорт, внимательно изучил его и отдал обратно.
- Все, Наташенька, я о тебе теперь знаю. Теперь ты никому ничего не расскажешь. Да и общим делом мы с тобой повязаны, денежки хозяйские поделили. А если твоя Таня проболтается, то отвечать придется тебе, так ей и скажи, когда на блядки вместе поедете. И вот ещё что - сейчас мы выйдем на улицу, и если ты собачкам свои что-нибудь не то скажешь, запомни - у меня в кармане пистолет, и первая пуля тебе. Понятно?
- Нужно мне больно, - пожала плечами Наташа.
- Пошли тогда.
Они вышли из дома. Наташа заперла дом, а ключ Хряк забрал. Наташа успокоила собак, и они бегали по двору, весело лая.
- Слушай, - пришло в голову Хряку. - Давай собак выпустим. Подохнут ведь здесь взаперти с голода.
- Собачек пожалел? - хмыкнула Наташа.
- А что их не жалеть? Божьи твари...
- Внимание привлекут. Тебе-то это зачем?
- Верно, с одной стороны. А все же, оставь калитку открытой. Дом заперли... Пусть бегают, зачем лишний грех на душу? Они же не люди, зла никому не сделали... Это они внутри злые, а на улице будут добрые... Защищать-то теперь некого...
Оставили калитку открытой, сели в машину. Хряк довез Наташу до шоссе и высадил у автобусной остановки.
- Все, красавица, прощай. Дай-то Бог, чтобы нам больше не увидеться. Молчи, и все будет о,кей. Будь здорова.
- Постараюсь, - холодно ответила она.
Хряк умчался прочь. Наташа осталась на остановке, поеживаясь от утреннего холода. Было уже около восьми часов.
Хряк же, гоня машину со скоростью не менее ста пятидесяти километров в час, мчался в сторону подмосковного санатория, где отдыхала Лариса.
Подъехал к санаторию в тот момент, когда люди позавтракали и вышли на прогулку. В холле увидел Ларису в красивом синем платье, идущую к себе в номер.
- Лариса! Радость моя! Привет! - весело крикнул он.
- Димочка, ты?! А я беспокоилась, вчера целый день тебе звонила, куда ты пропал?
- Да все нормально, на даче был, пошли к тебе, поговорить надо, улыбался Хряк.
- Ты какой-то возбужденный, вспотевший. Что-то случилось?
- Да как тебе сказать? Ничего особенного. Пошли, там поговорим...
Они поднялись на второй этаж и вошли в прекрасный "Люкс", обставленный дорогой мебелью.
- Хорошо как у тебя, - восхищался Хряк. - Сам бы отдохнул здесь с удовольствием.
- Вот, оформляй путевку и отдыхай. Санаторий полупустой.
- Да дела, Лариса... И к чему мне санаторий? Я здоров, как бык. Так вот, - начал он, рассаживаясь в мягком кресле. - Ты знаешь, как мы зажили в последнее время. Квартира, дача, "Вольво". Ты, надеюсь, понимаешь, что так просто это не дается.
- Ты же мне сказал, что выиграл в рулетку крупную сумму.
- Да, разумеется, я выиграл. Но все же это не совсем так. Были и другие источники... Но это уж мои дела. Так вот, есть люди, которым все это не по душе. Есть люди, которые могут помешать нам жить.
- Что за люди?! Бандиты? Или наоборот?
- Да и то, и другое. Появились некоторые обстоятельства, по которым мне необходимо на некоторое время исчезнуть из Москвы. Пока все уляжется.
- Как это исчезнуть? А как же я? Как же Павлик?
- Да не тронет вас никто. Вы будете жить, как жили, ни в чем не будете нуждаться. Дело касается меня лично. Кто-то хочет свести со мной счеты. Лично я знаю кое про кого такие вещи, которых знать не должен. И мне необходимо исчезнуть на время. Так будет лучше для всех нас.
- На какое время? На месяц, год, десять лет?
- Я пока не знаю. Возьми себя в руки, Лариса, ты же умная женщина, ты столько меня ждала...
- И дождалась, - заплакала Лариса. - Пожили два года как люди. И снова этот кошмар...
- Мы жили не просто как люди, а как обеспеченные люди, - возразил Хряк.
- Да хрен со всем этим - квартирой, дачей, машиной. Мы бы прожили и у меня в двухкомнатной втроем, и ездил бы ты на "Жигулях", а не на иномарках, и дача твоя мне даром не нужна, плохо почему-то мне там. Мне покой нужен семья, быт - мне не нужны приключения и постоянные страхи. Я работала бы в парикмахерской, ты - водителем, и были бы мы счастливы и спокойны... Ведь мне уже за сорок...
- Да, да, могло бы быть и так. Но получилось именно так, как получилось. Я не могу рассказать тебе всего, что произошло за последние два дня, я только скажу, что мне нужно уехать. А хочешь - поедем вместе. Прямо сейчас.
- А Павлик останется один?! - возмутилась Лариса. - А если его убьют?! Мы смоемся, а его убьют! Я его с таким трудом растила, фактически одна, а теперь бросить его на произвол судьбы. Нет, я на это не пойду!
