– Вы стреляли из моего, который я вынул из стола, – без тени колебания заявил Гарвин.
– Вы совершенно уверены в этом?
– Абсолютно. Я помню каждое ваше движение. Помню, как я достал револьвер и протянул его вам. Вы взяли его в правую руку и несколько раз слегка подбросили, а потом вдруг выстрелили прямо в стол.
– Именно из того, который вы мне передали?
– Именно из него. Потом, конечно, у вас была возможность их поменять, потому что поднялось такое… Я хорошо помню, что вы держали оружие в правой руке, а потом вы… О Боже, Мейсон! Так вот что вы сделали!
– Полиция именно так и считает.
Лицо Гарвина расплылось в широкой улыбке.
– Ну да, теперь все выглядит совершенно иначе. Они ничего не смогут сделать Дон, если у вас была возможность подменить револьвер? Нет, Мейсон, не зря говорят, что цель оправдывает средства! Что касается меня, я, конечно, поддерживаю ту версию, которую выдвигает полиция.
– Только попробуйте не поддержать ее, черт возьми! С какой стати тогда я вам все рассказал!
Гарвин помолчал минуту, обдумывая ситуацию. Потом вдруг быстро подошел к адвокату и крепко пожал ему руку.
– Вы… вы… настоящий джентльмен, Мейсон! Как же обрадуется Дон, когда я обо всем расскажу.
Гарвин направился к двери и, остановившись на пороге, произнес:
– Та спортивная машина ждет вас, Мейсон.
– Благодарю, пока не требуется!
– Во всяком случае, я предоставляю вам баснословную скидку и…
– Минуточку, – прервал его Мейсон, – не можете ли вы перечислить всех, у кого есть ключи от вашей конторы?
Гарвин удивился.
– Могу, конечно. Во-первых, сторож… моя секретарша и, конечно, жена.
– А отец?
– Разумеется, у него тоже. Мы все имеем такие ключи. Правда, не пользуемся ими. А что?
– Хотелось бы знать на всякий случай, – ответил Мейсон.
– Значит, машина вас совсем не интересует?
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
– Если передумаете, дайте знать.
Гарвин распахнул дверь и вышел в коридор. Мейсон облегченно вздохнул.
Делла Стрит прошептала восхищенно:
– Вот это называется искусством всучить товар, мистер Перри Мейсон!
Тот, казалось, не расслышал ее слов.
– Беги к Полу, Делла! Пусть его ребята летят в Лас-Вегас и все хорошенько узнают о Дон Джойс.
Приблизительно через час после ухода молодого Гарвина на столе у Деллы зазвонил телефон. Она сняла трубку, внимательно выслушала, потом сказала:
– Одну минуточку, сейчас посмотрю.
Прикрыв ладонью трубку, она повернулась к Мейсону.
– Шеф, это Мэри Барлоу. У нее какие-то недоразумения.
– В каком смысле?
– Эти неувязки связаны с ведением дел и, по-видимому, не случайны.
– Надо поговорить с ней.
Подняв трубку своего телефона, он распорядился:
– Герти, подключи меня к линии Деллы Стрит, но ее не отключай – она тоже будет слушать.
После щелчка тумблера Мейсон произнес:
– Привет, Мэри, это Перри Мейсон. Что случилось?
– Мне не хотелось бы беспокоить вас, мистер Мейсон, но вы должны знать об этом. У нас тут происходят странные вещи.
– То есть?
– Выписан ряд чеков по счетам, которые поступили к нам, но фирмы, по-видимому, не имели заказов на выполнение работ. Например, мне попалось несколько счетов от компании «Акме» на общую сумму свыше шести тысяч долларов. К счетам приложены оплаченные чеки. Калькуляции нет… только общие замечания по ремонту.
– Почему не позвонить в эту компанию и не навести справки? Скажите, что вам необходимы точные данные.
– Я так хотела сделать, но тут возникли осложнения.
– Какие?
– В телефонной книге такая компания не значится.
– А разве в документах не указан ее адрес?
– Указан: Четэм-стрит, 1397. Однако дело в том, что такой компании там нет.
– А сами счета? – спросил Мейсон. – Они отпечатаны на бланках?
– Да, на фирменных бланках. Заполнены как положено, но такой компании не существует.
– А чеки? Они погашены?
– Погашены. Стоит печать и оплачены наличными. Банк уже закрыт, так что все откладывается до завтра.
– Хорошо, Мэри, давайте все проверим. Не будем пороть горячку. Надо выяснить детали. Что вы сами думаете?
– Мне кажется, кто-то догадался, что Ева ничего не смыслит в делах, и послал ей на пробу поддельный счет, чтобы узнать, как она себя поведет. Первый счет был на триста двадцать шесть долларов восемьдесят пять центов.
– Что Ева сделала?
– Она выписала чек.
– И отправила его по почте?
– Ну конечно.
– Продолжайте. Это уже интересно. Что было дальше?
– Целый месяц ничего такого не было, но потом пришел счет на семьсот восемьдесят пять долларов и четырнадцать центов. За ним еще три. Всего на сумму две тысячи девятьсот долларов.
– Что-нибудь установили?
– Все счета от «Акме», но если кто-то пронюхал, что от Евы Эллиот так легко можно получать чеки, он вряд ли на этом остановится.
– Кто подписывал чеки?
– Гарвин. Вы знаете, как он обычно поступает – восьмого числа каждого месяца подписывает сразу все, но она и здесь напутала. Нарочно не придумаешь!
– Ладно, Мэри, я займусь этим. Большое спасибо, что позвонили. Повторите, пожалуйста, адрес этой компании.
– Я записала, шеф, – сказала Делла Стрит, – Четэм-стрит, 1397.
– А как у вас вообще дела, Мэри?
– О, тут ужасная неразбериха, но постепенно навожу порядок.
– Только не переутомляйтесь. Вы будете в конторе завтра?
– Конечно, я буду на работе завтра.
– Я постараюсь забежать. Хотелось бы взглянуть на эти бумаги.
– Я буду у себя.
– Всего хорошего, – попрощался Мейсон и повесил трубку.
Нахмурившись, он посмотрел на Деллу.
– Пожалуй, это уже кое-что. Пусть Пол Дрейк направится по этому адресу и выяснит, что это за компания.
– По-моему, – сказала Делла Стрит, – это слишком даже для кинообразцовой секретарши. Вся работа – вскрыть письмо, вынуть счет, отпечатать чек, отнести на подпись боссу и преспокойненько отправить его по почте неизвестно кому и неизвестно за что.
Мейсон ухмыльнулся.
– Кто-то неплохо придумал.
Дверь открылась, и в кабинете показалась взволнованная Герти.
– Пришла дневная газета, мистер Мейсон. Там про след от ноги с пятнами крови, оставленный в квартире Кассельмана. Кроме того, вам из Лас-Вегаса звонит девушка по имени Люсилл.
– Соединяй, – сказал Мейсон, разворачивая газету, которую положила ему на стол Делла.
– Алло, Мейсон слушает.
– Алло, мистер Мейсон, вы, наверное, помните меня. Это Люсилл.
– Слушаю вас, Люсилл.
– Дело в том, что мистеру Гарвину понадобилось срочно связаться с сыном…
– По телефону?
– Нет, лично. Поэтому он зафрахтовал себе самолет.
– Так-так.
– Он принял все меры предосторожности, чтобы его не могли выследить в аэропорту.
– Понятно.
– Он сказал, что будет звонить мне ровно в три, шесть, восемь и десять часов, и добавил, что если хотя бы одного из звонков не будет, сразу звонить вам.
– О'кей, значит, в три он не звонил.
– Совершенно верно. Поэтому я звоню вам.
– Спасибо. По-видимому, он в руках у полиции. Сейчас мы ничего не сможем сделать – надо ждать, когда ему будет предъявлено официальное обвинение… Но все равно спасибо за звонок.
Мейсон положил трубку и начал внимательно изучать фотографию на второй полосе газеты.
– Интересно? – спросила Делла Стрит.
– Да. Здесь хорошо виден отпечаток мужского ботинка со следами крови, причем на каблуке ясно читается фабричная марка.
Отшвырнув газету, Мейсон встал из-за стола и принялся расхаживать по кабинету.
Наконец он остановился и испытующе взглянул на свою секретаршу.
– Я всегда считал, Делла, что адвокат не имеет права сидеть и дожидаться, пока свидетель окажется в суде, где он поставит его показания под сомнение, задавая разные вопросы. Если факты можно рассматривать и так и сяк, а свидетель в них путается и если адвокат не пытается их скрыть или исказить, то он, я считаю, действует в рамках своей профессиональной этики.
Делла Стрит понимающе кивнула.
– В нашем случае, – продолжал Мейсон, – факты чрезвычайно запутаны. Обычно полиция легко устанавливает личность подозреваемого, но испытывает большие затруднения с обнаружением орудия убийства. А здесь все наоборот: есть орудие убийства, но подозреваемых так много, что она в полной растерянности.
– У вас, однако, есть определенные преимущества: вы знаете, что не подменяли револьверы, и, следовательно, орудие убийства находилось в столе младшего.
– Вся сложность в том, что я не знаю, кто положил его туда. И не узнаю, пока не переговорю с Гарвином-старшим.
