Другие женщины находят счастье в семье, если рядом хороший муж, растут дети. Наверное, это не для нее. Она по своей сути одиночка.
А ещё её стала тяготить необходимость выкраивать время для дел, которыми ей хотелось заниматься, и подстраиваться под его график. Трудоголик-Олег уходил на работу в восемь утра, приходил когда как, но чаще всего, не раньше девяти вечера, дежурил через два дня на третий, - в общем-то, свободного времени у неё было предостаточно. Но Алла привыкла сама распоряжаться собой и своим временем: работать с полной отдачей, развлекаться так, как ей хотелось, заниматься расследованием, потому что ей самой это нравилось, - в общем, жить без оглядки на кого-либо. Ей хочется решать чужие проблемы, ей это интересно, а сидеть дома скучно, - с какой стати жить по чужой указке! Она в здравом уме и сама знает, что делать. Была бы вдвое младше, возможно, смотрела бы Олегу в рот и считала себя счастливой. Да и то вряд ли - с детства Алла отличалась весьма независимым характером.
Теперь ей приходилось дожидаться, пока любимый мужчина уйдет на работу, хотя сама она, ранняя пташка, типичный жаворонок, обычно вставала в шесть утра и была готова встретить новый день белозубой улыбкой. И вернуться домой следовало непременно раньше Олега. А как знать, когда он придет? То ли в семь, то ли в девять.
Ее стала утомлять и его забота. Никогда и никому Алла не позволяла себя опекать. В молодости она тяжело болела, перенесла четыре операции и с тех пор возненавидела врачей и больницы. Всегда была очень строптивой пациенткой и терпеть не могла лечиться. Первой время ей нравилась забота Олега. "Давай я намажу тебе горло", "Я укрою тебе ноги, здесь прохладно", "Нужно пить гранатовый сок для стимуляции кроветворения", "Не пей кофе, от него никакой пользы, тебе нужны витамины, пей лучше свежевыжатый сок", "У тебя все ещё низкий гемоглобин, ешь побольше блюд из печени, черную икру, яблоки", - и прочее в том же духе. Теперь это стало её раздражать. Ну сколько можно! Она же не маленькая! Это "сю-сю" приятно первую неделю, от силы месяц, но потом надоедает. Пока Алла сдерживалась, старалась отшучиваться. Ну, и врала, конечно. Выливала ненавистный гранатовый сок в унитаз, туда же отправляла осточертевшие таблетки, а потом с честными глазами говорила любимому, что пила сок и принимала лекарства, как положено.
Телефонный мастер по просьбе Олега приходил уже трижды, а через пару часов многострадальный домашний телефон опять не работал - верный оруженосец что-то делал в телефонной коробке, а потом Алла с сокрушенным видом говорила любимому, что соседские ребятишки опять назло выдрали провода, потому что она как-то раз надрала им уши.
Все это можно было бы счесть забавным, если бы не было столь однообразным.
К счастью, пришел не Олег, а верный оруженосец. Любимый мужчина сейчас был бы совсем некстати. Хотя Алла по-прежнему была уверена, что любит его, но сейчас ей не до него. Да и Олег вряд ли пришел бы в восторг, узнав, что её гостьи обсуждают криминальную ситуацию. А Толик свой человек.
Увидев его на пороге, сэр Персиваль с радостным воплем спрыгнул с рук хозяйки и одним прыжком взлетел на руки второму хозяину. И опять знакомый ритуал. Счастливый Толик, млея от восторга, позволил котенку облизать свое лицо.
- Да ты вначале разденься, - проворчала Алла, пытаясь забрать Перса. Но не тут-то было. Тот ещё не успел полностью выразить переполнявших его чувств. - Персюха, как тебе не стыдно! - укорила она питомца, отдирая его коготки от шеи верного оруженосца.
Толик быстро скинул куртку и обувь и забрал Перса. Обнимаясь, курлыча-мурлыча, счастливая парочка направилась в гостиную.
- Здрас-сте, - смутился верный оруженосец, увидев адвокатессу - в её присутствии он почему-то робел. Видно, строгая Наташа чем-то напоминала ему первую учительницу или воспитательницу. Хотя, вряд ли у него сохранились теплые воспоминания о первой учительнице - Толик вырос в детском доме.
- Здравствуйте, Анатолий, - сдержанно ответила адвокатесса. Возможно, удивилась, почему Алла разрешила ему присутствовать при их разговоре, но виду не подала.
Верная боевая подруга почувствовала её напряженность и пояснила:
- Наташа, Толику я доверяю больше, чем себе. Я, хоть и редко, но могу нечаянно что-то сболтнуть, а моего верного оруженосца можно пытать каленым железом, но он никогда не проболтается. Даже перед своим командиром, которого Толик почитает как отца родного, держится как кремень, когда дело касается меня. - Алла решила не напоминать, что вчера именно с языка преданного Санчо Пансы нечаянно соскочило кое-что, не предназначенное для чужих ушей. Тот уже осознал и больше такой ошибки не повторит. - Он посвящен во все, чем я занимаюсь, и мы вместе с ним провернули пару дел.
- Вам лучше знать. - Лицо адвокатессы было бесстрастным, хотя она, скорее всего, придерживалась мнения, что участие примитивного Толика в столь деликатном деле вряд ли приемлемо.
- Толян, оказывается, Яшка Паршин - шурин прокурора Савватеева и на пару с ним проворачивал грязные делишки, - просветила Алла верного оруженосца, на что тот мгновенно отреагировал привычным:
- Дак тогда мало мы им навтыкали. Давай сгоняю в Каширу да сверну башку прокурору. А после Яшке.
- Видите, Наташа, как просто можно решить все проблемы, - усмехнулась боевая подруга. - Законным порядком этих мерзавцев не накажешь, а у моего верного оруженосца есть свой способ их проучить. И никакой процессуальной волокиты. Не сомневаюсь, что он сумеет подкараулить их в подходящем месте, и его потом ни одна ментовская собака не найдет. Верно, Толян?
- А чё! - приосанился тот. - Все будет путем. Яшке и вторую ногу обломаю, фиг срастется, пускай после на тележке ездит, безногий, а прокурору - чё скажешь, то и сломаю. Я этих прокуроров страсть как не люблю!
Еще бы ему их любить! - два срока отсидел.
- Правда, я осуществила маленькую женскую месть, которая греет мое сердце. Очень надеюсь, что судья Савватеева вынесла супругу самый суровый приговор, не дав ему воспользоваться своим конституционным правом на адвоката.
Наконец пришли долгожданные дамы. Познакомившись с Наташей, они объяснили задержку тем, что Георгий, не дождавшись звонка дочери, сам позвонил бывшей жене, и ей пришлось долго с ним препираться.
- Гоша очень напряжен, зол, а может быть, напуган, - пояснила Серафима. - То срывался на крик, почему Регина от него скрывается, то пытался сдерживаться, но чувствуется, что у него большие проблемы.
- Наверное, ему тоже нужно алиби, - предположила Алла. - И он хочет, чтобы дочь лжесвидетельствовала в его пользу.
- Мы с Региной решили - ей не стоит разговаривать с отцом. У него хватит наглости потребовать подтвердить на допросе, будто дочь была с ним!
"В этом случае они сделали бы алиби друг другу", - подумала боевая подруга и спросила:
- А уже известно время смерти Катерины?
- Раз папа так нервничает, скорее всего, это случилось после двух часов, - ответила Регина.
- Твой отец ездит с шофером?
- Нет, он всегда сам за рулем.
- Разве ему не приходится выпивать с деловыми партнерами?
- Конечно, приходится. Но даже если папа выпьет бутылку, по нему ничего не заметно. Сотрудники ГИБДД никогда его не останавливают. А если бы и остановили - пятьдесят долларов, и они берут под козырек.
- Пока не звони отцу, - посоветовала верная боевая подруга. - Пусть ещё больше понервничает. Сима, если он будет названивать, скажите, что Регина совсем расклеилась и лежит в лежку.
- Теперь я его к ней и на пушечный выстрел не подпущу, - заверила Серафима. - Какими бы соображениями Гоша ни руководствовался, не сомневаюсь, что у него чисто эгоистический интерес. Он даже не поинтересовался, как дела у дочери, а ведь ему известно, что Володя погиб. Отцу что-то от неё нужно, но мы ему помогать не станем.
- Серафима Николаевна, а где вы были в пятницу? - обратилась к ней Наташа.
- С десяти до двух у меня был прием в юридической консультации, а с четырех до восьми - в нотариальной конторе. В перерыве я, как обычно, заехала домой пообедать.
Алла бросила быстрый взгляд на адвокатессу, но та уже и сама все поняла - в распоряжение Симы было два часа, на которые у неё вряд ли есть алиби. За это время из центра можно доехать практически в любой конец Москвы, если не попасть в пробку, но в это время дня пробки случают редко.
- Когда вы заехали домой, вас кто-нибудь видел? - продолжала опрос Наташа.
- Вряд ли, я никого из соседей не встретила. Фактически алиби на это время у меня нет.
- Значит, сделаем вам алиби, - уверенно заявила верная боевая подруга.
- Давайте скажем, что Сима тоже была у меня, - предложила Ирина.
- Не годится. Тут выяснились некоторые обстоятельства. Оказывается, твой муж, Регина, является пасынком прокурора города Каширы.
- Да, Володя родился в Кашире, - подтвердила девушка. - Муж говорил, что его отчим прокурор, а мать - судья, и потому он тоже пошел в юридический.
