пришла мне в голову, и я устроилась в кресле у окна с телефоном в руках. Скачала несколько приложений и начала проверять свою догадку.
Фатима вскоре ответила мне, что с Айзой она незнакома. Она предполагала, что потеряла паспорт в декабре позапрошлого года на вокзале после покупки билета или в поезде, когда отправлялась в гости к подруге, потому что на обратном пути его уже не было, и ей пришлось помучиться, чтобы вернуться домой без документа.
«Похоже, Марич прав, – подумала я и добавила: – Как всегда».
В отчаянии Айзе пришлось пойти на крайность и украсть чужой документ. Можно ли оправдывать такой поступок, когда речь идет о собственной жизни, судить не нам.
Больше всего в этой истории мне был не понятен Сергей и его поступок. Он прекрасно знал, что для семьи Айзы ее связь с мужчиной до брака неприемлема. Неужели так испугался за себя, что выдал все как на духу отцу Айзы, как только тот пригрозил ему или пустил в ход силу? Учитывая, что влияние Умаева было велико, возможно, он пообещал испортить парню жизнь. Выбирая между своей жизнью и жизнью девушки, которой клялся в любви, он выбрал первое. А ведь мог предположить, к чему это приведет, сбежать из города с Айзой до того, как кто-то о них узнает. Не собирался же он всю жизнь прятаться, чтобы увидеться с ней. Тем более рано или поздно ее могли-таки выдать замуж. Впрочем, вряд ли он загадывал так далеко.
Я настолько углубилась в осмысление истории Айзы, что забыла и о Владане, и о беспокойстве, которое испытывала утром. Он позвонил, и я вздрогнула от неожиданности. Марич предложил пообедать у Тарика.
С одной стороны, отказаться было бы глупо, с другой – ехать туда было стыдно. Тем не менее я собралась и приехала к ресторану через тридцать минут. Владан находился там, и я предположила, что давно. Стол уже был уставлен яствами в лучших традициях заведения. Сам Тарик в поле зрения отсутствовал. Я поцеловала Марича в щеку, села напротив и приготовилась слушать. Я не ошиблась, ему было что мне рассказать.
– Я передал вещи Айзы и всю информацию куда следует, – начал он. – Навел еще кое-какие справки: девушка по имени Айза Руслановна Умаева засветилась в нашем городе минимум дважды. В августе и октябре прошлого года, когда сдавала кровь на станции.
Я громко выругалась.
– Получается, ее мечта ее и погубила.
– Похоже на то – сроки сходятся.
– Как несправедливо, – покачала я головой в досаде.
– А вот по «Западной долготе» сложнее. Во время того, как Умаев был в наших краях, он жил у одного из грозных. В апартаментах в центре города. Но в поселок мог наведаться к кому-то в гости, к примеру.
– Я тоже времени зря не теряла.
Марич вопросительно посмотрел на меня.
– Я проверила историю объявлений в паре приложений по поиску работы в нашем городе. В конце октября – первых числах ноября прошлого года в коттеджном поселке было четыре открытых вакансии. Для одной из них Айза подходила идеально – гувернантка к первокласснику.
– Она шла туда на собеседование? – догадался Марич.
– Или после него, это не составит труда проверить. Номер телефона в объявлении сохранился.
– Предоставим это следствию.
– Согласна.
– Ты молодец, – похвалил он и расплылся в улыбке.
– И ты.
Я поведала Сербу о нашем разговоре с Фатимой, из которого следовало, что предположения Марича были с большой долей вероятности верны.
– Что теперь?
– Праздновать, – предложил Марич и сделал знак официанту.
Через минуту тот открыл бутылку холодного игристого и разлил вино по бокалам.
– Теперь точно за завершение дела, – я подняла шампанское.
– И не только.
Марич достал откуда-то из-под стола прозрачную папку с документами и повернул ко мне. Я пробежала взглядом по лежащему сверху листу бумаги.
– Что это? – нахмурилась я.
– Подарок.
Я придвинула документы ближе к себе.
– Не может быть… Ты купил дом?
– Сороковой коттедж в «Западной долготе». Я немного слукавил – купаться в бассейне вошло в привычку и у меня.
Я вскочила с места и буквально повисла на шее у Марича, поймав немало озадаченных взглядов.
Тот декабрь выдался морозным и богатым на радостные вести. Я стала старшей сестрой. Это было моей тайной мечтой, но после смерти матери казалось невозможным. И все-таки не стоит расставаться с мечтами, даже если они исполняются через пару десятков лет.
Сын у Маринки и отца получился невероятно красивый, а главное – спокойный. На выписке из роддома я разревелась и долго не решалась взять брата на руки.
Уже в доме у отца, когда Марич с папой о чем-то разговаривали в кабинете, я взяла малыша на руки и сидела замерев.
– Давайте, рожайте нам поскорее племянника или племянницу. Вместе будут в песочнице играть, – щебетала Маринка.
– Легко сказать, – вздохнула я. – Когда там суперагенты выходят на пенсию?
– Будет, будет и на твоей улице праздник, – потрепала меня по плечу Маринка и забрала малыша.
Через пару дней, когда мы с Маричем наконец вспомнили, что в нашем доме есть бассейн и его стоит-таки иногда использовать, чтобы можно было хвастаться полезными привычками, мне позвонила Наташа.
Я вылезла из воды, завернулась в полотенце и с опаской ответила на звонок.
– Полина! – прокричала она в трубку.
Вспомнив гололед, который был на улице в эти дни, я успела нарисовать в воображении картину, как Забелин, так стремящийся к самостоятельности, перебирался из кресла-каталки в авто и поскользнулся, разбил себе голову…
– Он… Полина, он смог!
– Что… смог?
– Он поднялся и сделал шаг.
Я замерла, не в силах проронить и звука. Такую легкость и радость я тогда испытала. Будто огромная груда камней вдруг упала с моих плеч. Человек, который закрыл меня от пули, будет ходить. Обязательно будет.
Новость эта порадовала не только меня, но и отца. Спустя пару недель я нянчилась с братом у них дома, когда папе позвонил Валерка и сообщил о своих очередных достижениях. Не только в здоровье, но и бизнесе.
Отец подошел и сел рядом со мной на диван.
– Вот что я подумал, Полина. Знаю, что с Валерой отношения у вас непростые. Хотя последнее время они худо-бедно наладились. Я много размышлял… Все-таки человек спас тебе жизнь… На безбедное существование тебя, сына и Марины я заработал. Я хотел бы передать часть бизнеса Валере.
– Папа, ты спятил, – я не поверила своим ушам.
– Почему?
– Он ни в чем не нуждается, и ты уже помог ему сверх меры. Просто напоминаю, что дом, в котором он
