Он думал, что деньги — это все. Он сам так сказал в минуту откровенности между ними. Тогда Керри его поняла. Временами деньги тоже казались ей самым важным в жизни. Она не сомневалась, что у него их не слишком много. Стоит ли удивляться, что под воздействием чар такой красивой и безжалостной женщины, как Марго, он согласился помочь ей избавиться от…
— Нет! — крикнула Керри.
Звук собственного голоса привел ее в чувство. Она осознала, что находится одна в лесу.
Девушка сразу же направилась к дому. Сначала она шла медленно, но постепенно ускоряла шаг и наконец побежала по дорожке, по обеим сторонам которой стенами высились деревья, как испуганный кролик, преследуемый стаей гончих.
В пять минут двенадцатого Керри остановила свой родстер у железнодорожной станции. Заказанный ею вагон находился на ветке позади здания станции. Конюх Генри стоял на платформе, разговаривая с агентом.
— С Гордячкой все в порядке, Генри? Вы смогли поместить ее в вагон?
— Она там отлично устроилась, мисс Шон.
— А где доктор Пикенс?
— Будет здесь через несколько минут. До одиннадцати пятидесяти еще много времени. Не волнуйтесь о кобыле, мисс.
— Пожалуй, я зайду с ней проститься, — медленно произнесла Керри. — Нет, не беспокойтесь, Генри.
Она направилась по рельсам к запасному пути, но у вагона остановилась, нахмурившись. Там кто-то был.
Потихоньку подойдя к открытой двери, она заглянула внутрь.
Опять!
Керри не могла видеть его лицо, но широкая спина не позволяла ошибиться. Он сидел на корточках возле Гордячки, что-то торопливо делая с ее левой передней ногой. Бинты валялись на полу вагона.
Керри наблюдала затаив дыхание. Чем же он занимается теперь?
Бо удовлетворенно кивнул и выпрямился. Керри поняла, что он снимал левую переднюю подкову кобылы.
Быстро обследовав ее, он сунул подкову и гвозди в оттопыренный карман своего мешковатого пальто и снова наклонился, чтобы забинтовать лошади ногу. Его большие руки проворно работали, а кобыла лежала неподвижно.
Керри прислонилась к вагону. Несомненно, Марго расшатала гвозди не только на правой, но и на левой передней подкове — для большей уверенности, с горечью подумала Керри. Никто не подумал обследовать ее, кроме… А как он мог знать об этом, если ему не сказала сама Марго?
Значит, он снова уничтожал доказательство ее вины! Керри с усилием взяла себя в руки. По крайней мере, у нее имеется одна карта в рукаве. Он… она… они не знают, что ей все известно. Керри ведь представила свое падение как несчастный случай. Они думают, что она ни о чем не подозревает. И пускай! Теперь это было ее единственной защитой.
Керри отошла на несколько ярдов, снова приблизилась к вагону, на сей раз не стараясь ступать бесшумно, и громко позвала:
— Доктор Пикенс? Это вы там, в вагоне?
Бо тотчас же появился в дверях.
— О, хэлло! — поздоровалась Керри. — А я подумала, что это ветеринар. Что вы там делаете?
Он спрыгнул на землю.
— Я услышал о вашем несчастном случае и…
— Пришли засвидетельствовать почтение лошади?
— С вами все в порядке? — резко осведомился Бо.
— Благодарю вас, никогда не чувствовала себя лучше.
Бо хмуро уставился в землю.
— Тогда я, пожалуй, пойду. Надеюсь, лошадь спасут.
Он двинулся прочь. Керри влезла в вагон и оттуда посмотрела ему вслед. Бо ходил взад-вперед возле ее автомобиля!
Керри несколько раз пожелала Гордячке счастливого пути. Наконец появились Генри и доктор Пикенс. Очевидно подумав, что выражение тревоги на ее лице вызвано беспокойством за кобылу, они стали уверять ее, что с Гордячкой все будет в порядке.
Наконец прибыл поезд, отправляющийся в одиннадцать пятьдесят, и ей пришлось выйти из вагона. Но она осталась наблюдать, как вагон прицепляют к хвосту поезда.
Когда поезд тронулся и для пребывания на запасном пути причин не осталось, Керри вернулась на платформу, стараясь выглядеть задумчивой.
— А, вы все еще здесь? — сказала она. — А мне казалось…
Бо схватил ее за руки.
— Керри! Выслушайте меня…
— Вы делаете мне больно!
— Вы ведь помните, что случилось той ночью, — быстро и тихо сказал он. — Вы должны быть…
— Отпустите меня! — задыхаясь, крикнула Керри. Вырвавшись, она изо всех сил ударила его по щеке, покрытой голубоватой щетиной. В этом акте насилия нашла выход накопившаяся за недели горечь. — Не сомневаюсь, что вы привыкли грубо обращаться с женщинами, но не думайте, что этот номер пройдет со мной!
Его голос звучал непривычно мягко.
— Керри, я просто хотел предупредить, чтобы вы были осторожны, — вот и все.
— Осторожна?
Он хотел, чтобы она была осторожна! Его забота наполнила Керри радостью. Значит, это неправда! Он не был сообщником Марго!
— Я имею в виду, — продолжал Бо, и что-то в его голосе сразу же убило в ней радость, вытеснив ее презрением, — что такие, как вы, вечно попадают в неприятности. Вы на них сами напрашиваетесь!
Керри вскочила в родстер и быстро поехала в сторону города, не оглядываясь назад. Поэтому она не видела, как поникли его плечи и резко обозначились морщины на лице.
Получив в полиции разрешение и купив револьвер, Керри ощутила мрачное удовлетворение. Это была красивая игрушка 22-го калибра, с отделанной перламутром рукояткой и зловещими на вид патронами.
В западне
Подлинный мистер Эллери Квин отложил подкову и согнутые гвозди.
— Керри раскусила ее, — сказал Бо.
Тон, которым это было произнесено, заставил мистера Квина поднять взгляд и тут же его опустить. Подобрав один из гвоздей, он стал задумчиво вертеть его в пальцах.
— Жутко, — заметил мистер Квин, — и немного удивительно. Женщина, охваченная жаждой убийства, внушенной ревностью и алчностью, редко совершает преступление столь изощренно. Ослабить лошадиные подковы!
— Черт бы ее побрал! — Бо отвернулся.
— Убийцу, способную на такое, нелегко разоблачить обычными способами. Запугать ее вряд ли удастся, так как она уже зашла слишком далеко. Я предпочел бы, чтобы она использовала яд. В яде, по крайней мере, есть нечто реальное. А это… просто фантастично. — Он посмотрел на гвоздь и отшвырнул его.
— Как бы то ни было, — промолвил Бо, — я не хочу рисковать. Я приставил туда бывшую сотрудницу полиции в качестве помощницы шеф-повара.
— Ты уверен, что это Марго Коул?
— Я узнал у конюха, что Марго ухитрилась остаться одна в конюшне перед тем, как Керри выехала на своей кобыле. Конечно, это Марго.
Бо улегся на диван и повернулся лицом к стене.
— А как насчет ночного покушения? — Мистер Квин смотрел на приятеля с жалостью. Бо поистине в отчаянной ситуации. А девушка…
— Мы были в городе — прекрасная мисс Коул и я, — не оборачиваясь, ответил Бо. — Развлекались, как пара невинных младенцев.
Внезапно он сел. Мистер Квин не прерывал его.
— Мы немного поболтали на террасе — она держалась очень дружелюбно. Я старался выглядеть веселым, но она… ее не проведешь.
Мистер Квин обратил внимание, что глаза Бо налиты кровью и что у него появилась привычка работать челюстями, словно он голоден.
— По ее взгляду я понял: она знает, что меня беспокоит Керри. А от ее улыбки… меня бросало в дрожь, — хрипло сказал Бо. — Мне следовало догадаться, но я и подумать не мог… Она пожелала мне доброй ночи, как будто все в порядке. Я еще немного посидел, а потом пошел к себе, но не мог заснуть. А когда бедняжка закричала…
— Ну? — подбодрил его мистер Квин. Бо мрачно улыбнулся:
— Де Карлос едва ли мог вскарабкаться на эту стену. Когда я заглянул к нему в комнату, он притворился спящим. Но он был здорово пьян, и если бы полез по винограднику в спальню Керри, то сломал бы свою чертову шею. А вот Марго… — Бо вскочил с дивана и начал ходить взад-вперед. — Она спит в противоположном крыле, но оно также выходит на террасу. Такой спортивной сучке ничего не стоило бы забраться наверх по шпалерам. Может, ее на это толкнуло то, что она прочитала в моем взгляде.
Мистер Квин вздохнул:
— Интересно, как себя чувствует человек, являющийся доброй половиной мотива покушения на убийство?
— Это еще не самое худшее, хотя тоже достаточно паршиво! — огрызнулся Бо. — Хуже всего то, как мне приходится обращаться с Керри. Каждый раз, когда я проявляю хоть капельку интереса к ней, ее глаза сияют, как электрические лампочки, и она становится похожей на малыша под рождественской елкой… А я, как последний негодяй, должен тут же гасить эти лампочки! Она скоро возненавидит меня, если уже не возненавидела!
— Но ведь этого ты и добивался, верно? — осведомился мистер Квин. Однако он явно думал о чем-то другом.
