Скала Жнеца - Сара Пирс

Нахмурившись, Хана указывает на иконку в верхнем углу:

– Проверьте это, это ее учетка в Yahoo. Мы завели эту почту в детстве. Я и не знала, что Беа до сих пор ею пользовалась.

Стид открывает приложение. Во входящих – поток новых писем. Элин напряженно ждет.

Когда загружаются самые новые письма, наверху появляются не письма от Калеба. Отправитель – сама Беа.

– Похоже, в письмах, которые она отправляла самой себе, – копии сообщений от Калеба, – говорит Стид. – Насколько я вижу, Беа послала их Калебу в то утро, когда компания прибыла на остров. – Он водит пальцем по экрану. – Видимо, она тоже нашла паспорт. Скопировала фотографию оттуда и спросила, что это. – Стид умолкает, продолжая листать. – А еще спросила его про имейлы, которые обнаружила, написанные с другого адреса. С угрозами, судя по всему. И похоже, он так и не ответил.

– В письмах есть даты?

Стид ведет пальцем вниз по экрану:

– Первое отправлено полтора года назад.

Полтора года назад. Это не может быть совпадением.

– Примерно в то же время был построен курорт. Прошло совсем немного времени после смерти Портера Джексона.

Майя поворачивается к Хане:

– Калеб говорил тебе, что у него умер отец, да?

Хана кивает:

– И явно при трагических обстоятельствах. Позавчера он сказал, что незадолго до смерти отца кто-то мошенническим путем выманил у него все деньги. И еще говорил, что отец как раз начал налаживать свою жизнь, когда это случилось.

Элин обдумывает ее слова и вспоминает, что сказал Ронан Дилейни о неудачных инвестициях Джексона с его подачи.

Кусочки мозаики начинают складываться и впервые образуют внятную историю, дающую Калебу ясный мотив для убийства Сета Дилейни. А судя по тому, что они обнаружили, похоже, Беа наткнулась на подлинные документы Калеба, что дало ему мотив и для ее убийства.

Элин потрясена, осознав, что проклятие тут вообще ни при чем. У Калеба совершенно другой мотив.

– Думаю, одни неприятности потянули за собой другие, – медленно говорит она, отойдя в сторонку, чтобы Хана и Майя ее не услышали. – А если Калеб с отцом не смогли устроить на острове заповедник, потому что Дилейни выудил из Портера Джексона все деньги, которые помогли бы продвижению проекта? И тогда Дилейни спокойно построил курорт.

– Прямо-таки плевок в лицо.

– Именно так. Джексоны пытались протестовать против строительства, но безуспешно, а вскоре после этого Портер Джексон умер. – Она смотрит на Стида. – Это значит, у Калеба был серьезный мотив.

– Месть.

Элин кивает:

– Гораздо более серьезный, чем проклятие скалы Жнеца.

– А как насчет того, что мы нашли в пещере, и убитых подростков? – медленно спрашивает Стид. – Как это укладывается в теорию?

– Мне кажется, отлично укладывается. Я уверена, что пещера – дело рук Портера Джексона и у него как раз и был тот самый мотив – проклятие Жнеца. Различия, которые мы отметили в двух делах, возникли потому, что убийства совершили два разных человека. Думаю, Портер Джексон был одержим скалой и в две тысячи третьем убил тех подростков, а Калеб просто воспользовался этим, чтобы сбить нас со следа.

– Звучит разумно, но я никак не могу понять, почему заповедник на острове так много значил для Джексонов.

– Вспомни, что сказал Калеб Хане – мол, его отец незадолго до смерти наладил жизнь, и письма с угрозами Сету. В обоих случаях смысл один – Ронан Дилейни мешает людям наладить жизнь. Если угрозы посылал Калеб Джексон, может, дело именно в этом. Возможно, заповедник был для его отца способом справиться с желанием убивать. Если бы на острове сделали заповедник, здесь не стало бы людей, вот и нет искушения.

– Это разрушило бы чары.

– Именно так. Я… – Элин умолкает, услышав приближающиеся шаги. Повернувшись, они видят Тома, спортивного инструктора, пробирающегося между спящими людьми.

– Вы должны кое-что знать, – быстро говорит он. – Я только что видел снаружи человека, он бежал по мосту на островок.

Элин охает:

– Когда?

– Минут десять назад… Я как раз проснулся и услышал глухой стук. Сначала решил, что это буря, но потом вспомнил, что забыл убрать одну стойку с досками для серфинга. Я не хотел, чтобы они повредили лодочный сарай, и пошел их убирать.

– Предполагаю, вы пошли не через главную дверь?

Том стыдливо качает головой и указывает на небольшую перегородку в дальнем углу, идущую параллельно стене:

– За этой перегородкой есть дверь. – Он делает паузу. – Я вышел и всего через несколько минут увидел его.

– Это не кто-то из персонала?

– Не могу сказать точно, – отвечает Том. – Еще темно… А мост не освещен.

У Элин сосет под ложечкой.

Островок.

Повернувшись к Стиду, она понижает голос до шепота:

– Ты же прочесывал островок, да?

– И довольно тщательно.

– А не мог чего-то упустить?

– Не исключено. Там очень густой лес.

– Хочу взглянуть еще раз. Пойду туда.

– Одна? – хмурится Стид.

– Придется, нельзя оставить главное здание без присмотра.

– Что, прямо сейчас?

Она кивает. Когда она выглядывает наружу, по венам уже пульсирует адреналин.

– Если убийца, предположительно, Калеб, думаю, есть веское объяснение, зачем он туда пошел.

– Фарра.

После того как детективы ушли, Майя снова ложится, и темные кудри рассыпаются по светлой кофте.

– Постарайся уснуть, Хана. Ты все равно ничего не можешь сделать. По крайней мере, сейчас. Тебе нужно поспать.

Хана потрясенно смотрит на нее. Как Майя может сейчас говорить об отдыхе?

Стоит Хане подумать о том, насколько сократилась за эти дни их компания, как накатывает волна тошноты. Их осталось всего двое. Мысль об этом невыносима.

– Я просто не могу понять. – Слезы жгут ей глаза. – Калеб… Он же любил Беа. Как он говорил о ней… такое не сыграешь.

Хана перебирает в памяти их разговоры, и в груди набухает комок злости и раздражения. Она вспоминает его ощутимое горе. Как же она могла упустить нечто столь важное?

– Люди лгут, Хана, сама знаешь, – монотонно говорит Майя.

– Знаю, но когда он успел? Мы же все время были вместе.

– Не все время. Я как раз об этом думала и поняла, что после случившегося каждый жил в своем мирке и считал очевидным, что Калеб у себя в комнате, но он мог тихонько выскочить. Много раз он ходил в ресторан в одиночестве, говорил, что принесет напитки или что-нибудь перекусить, но кто знает, чем он занимался на самом деле. Я не могу сказать точно, где мы сами находились.

Хана кивает, размышляя: