– Как вы это перенесли? – спросила она, как будто Джейн недавно понесла утрату, и Джейн силилась вспомнить, что это за утрата.
Ах, это, конечно же, ходатайство. Вся школа считает ее ребенка задирой. Ладно, неважно. Том не гей!
– Мы встречаемся в понедельник утром перед занятиями, верно? – спросила мисс Барнс. – Полагаю, это по поводу… нашей проблемы. – И она жестом заключила слово «проблема» в кавычки.
– Да, – кивнула Джейн. – Мне надо кое-что вам сказать. Не будем сейчас об этом.
В отдалении маячила Селеста с мужем, но Джейн еще не успела с ними поздороваться.
– Между прочим, у меня наряд Одри Хепберн из «Моей прекрасной леди», – обиженно произнесла мисс Барнс. – Знаете, кроме «Завтрака у Тиффани», она снималась в других фильмах.
– Я догадалась, – сказала Джейн.
– Как бы то ни было, это запугивание детей вышло из-под контроля, – заявила мисс Барнс. Она перестала медленно проговаривать слова, которые теперь срывались с ее уст невнятным торопливым потоком. – Каждый день я получаю электронные письма от родителей по поводу буллинга. По-моему, они установили дежурство. Это не прекращается. «Мы должны быть уверены в том, что наши дети в безопасности», а потом некоторые предпринимают эти пассивно-агрессивные выпады: «Я знаю, мисс Барнс, у вас не хватает средств и вам, наверное, нужны помощники из родителей? Я могла бы приходить по средам в час дня». Если я не отвечаю сразу, то они заявляют: «Мисс Барнс, вы не ответили мне по поводу моего предложения» – и, разумеется, посылают миссис Липман долбаные копии переписки. – Мисс Барнс сделала попытку втянуть через соломинку коктейль, но в ее стакане было пусто. – Извините за бранное слово. Учителя не должны ругаться. Я никогда не ругаюсь в присутствии детей. Это на случай, если вы захотите подать официальную жалобу.
– Вы сейчас не на работе, – сказала Джейн. – И вправе говорить что угодно.
Она немного отступила назад, потому что шляпа мисс Барнс при разговоре задевала голову Джейн. Где же Том? Вот он, в окружении кучки поклонниц в образе Одри.
– Не на работе? Я всегда на работе. В прошлом году мы с моим бывшим бойфрендом ездили на Гавайи. Входим в фойе отеля, и я слышу этот прелестный тоненький голосок: «Мисс Барнс! Мисс Барнс!» У меня прямо сердце упало. Это был мальчик, который весь последний семестр доставлял мне одни неприятности, и он, оказывается, остановился в той же гостинице! И мне надо было притворяться, что я рада его видеть! И играть с ним в долбаном бассейне! Родители лежали в шезлонгах, благосклонно улыбаясь, словно оказывали мне чудесную услугу! Мы с моим парнем поссорились в той поездке, и я виню того ребенка. Никому не говорите то, что я вам рассказала. Его родители сегодня здесь. О господи, обещайте, что никому не скажете!
– Обещаю, – сказала Джейн. – Клянусь жизнью!
– Ладно, так о чем я говорила? Ах да, электронные письма. Но это еще не все. Они являются без предупреждения! – Мисс Барнс ударила зонтиком по полу. – Родители! В любое время! Рената берет на работе отгулы, чтобы время от времени проверять Амабеллу, хотя у нас есть помощница учителя, в обязанности которой входит лишь присматривать за Амабеллой. То есть, честно говоря, я не замечала ничего предосудительного, и мне от этого не по себе. Но дело не только в Ренате! Вот я занимаюсь чем-нибудь с детьми и вдруг поднимаю глаза и вижу, что в дверях стоит какая-нибудь родительница и наблюдает за мной. Это ужасно. Как будто за мной следят.
– Это похоже на преследование, – сказала Джейн. – Ой, осторожно. Вот так. – Она деликатно отодвинула от своего лица шляпу мисс Барнс. – Хотите еще выпить? По-моему, вам можно добавить.
– В выходные я пошла в аптеку, – продолжала мисс Барнс, – потому что у меня оказалась ужасная инфекция мочевых путей, – я встречаюсь с новым парнем, извините за подробности. Так вот, я стою у прилавка, и вдруг рядом со мной оказывается Теа Каннингем. По правде сказать, я даже не услышала ее приветствия, а она уже принялась рассказывать мне, как расстроилась на днях Вайолет после школы, потому что Хлоя сказала, что ей не подходят заколки для волос. Да, они действительно не подходят. Но, боже правый, это же не запугивание! Просто дети есть дети! Но нет, Вайолет так обиделась на это, и не могли бы вы поговорить со всем классом о том, что надо по-доброму разговаривать друг с другом и… Прошу прощения, я заметила, что на меня осуждающе смотрит миссис Липман. Извините. Я пойду, брызну в лицо холодной водой. – Мисс Барнс резко повернулась, и ее розовое боа хлестнуло Джейн по щеке.
Джейн отпрянула и столкнулась лицом к лицу с Томом.
– Давай руку, – сказал он. – Быстро.
Она протянула руку, и он насыпал ей пригоршню сухих крендельков.
– Вон тот громадный, устрашающего вида Элвис нашел на кухне пакет крендельков, – объяснил Том, вынимая из ее волос что-то розовое. – Перо, – сказал он.
– Спасибо, – откликнулась Джейн, жуя кренделек.
– Джейн.
Она почувствовала прикосновение прохладной руки к плечу. Это была Селеста.
– Привет! – радостно произнесла Джейн.
Селеста была сегодня такой красивой, приятно было просто смотреть на нее. Почему Джейн испытывает такие странные чувства в отношении красивых людей? Они не виноваты в том, что Бог наградил их красотой. Какое наслаждение смотреть на них! И Том только что принес ей крендельков и немного покраснел, когда вынимал перышко из ее волос. И он не гей, а эти шипучие розовые коктейли просто великолепны, и ей нравится школьная вечеринка с викторинами, и все такие забавные и веселые.
– Можно тебя на минутку? – спросила Селеста.
Давай выйдем на балкон, – предложила Селеста. – Немного подышим свежим воздухом.
– Конечно, – согласилась Джейн.
Сегодня Джейн кажется такой юной и беззаботной, подумала Селеста. Как тинейджер. В зале было душно и жарко. По спине Селесты скатывались капельки пота. Одна туфля ужасно натирала пятку. Этот вечер никогда не закончится. Она останется здесь навсегда и будет принуждена слушать обрывки раздраженных разговоров.
– Как я сказала, это неприемлемо…
– Совершенно некомпетентные, у них есть обязанность соблюдать осторожность…
– Это испорченные, невоспитанные дети, они едят только нездоровую пищу, так что…
Селеста оставила Перри беседовать с Эдом о гольфе. Перри был очарователен, пленяя каждую женщину внимательным взглядом, как бы говорящим: «Никто не сравнится с тобой», но он пил больше обычного, и она заметила, что его настроение неуловимо меняется, как медленный поворот океанского лайнера. Это было видно по желвакам, играющим на скулах, и остекленевшему взгляду.
К тому времени, как они соберутся домой, от смущенного мужчины, рыдающего в машине, ничего не останется. Она в точности знала, как, подобно корням древнего дерева, будут изгибаться и выворачиваться его мысли. Обычно после тяжелой ссоры вроде вчерашней она была бы в безопасности несколько недель кряду, но, узнав о ее квартире, Перри воспринял это как предательство. Это было проявлением неуважения к нему. Это было унизительно. У нее появилась от него тайна. К концу вечера будет иметь значение только ее обман. Получится, что все дело только в этом, словно они были идеальной женатой парой, и вот жена совершила нечто непонятное и странное: тщательно разработала тайный план, как уйти от него. Это озадачивало и ставило в тупик. И чтобы ни произошло, она это заслужила.
На огромном балконе, опоясывающем зал по всей длине, больше никого не было. По-прежнему шел дождь, и хотя балкон был под навесом, ветер приносил мелкие брызги, от которых плитки пола стали мокрыми и скользкими.
– Может быть, не так уж здесь и здорово, – сказала Селеста.
– Нет, здесь хорошо, – откликнулась Джейн. – Там стало уже слишком шумно. Будем здоровы!
Они с Селестой чокнулись и выпили.
– Эти коктейли чертовски хороши, – сказала Джейн.
– Они какие-то странные, – согласилась Селеста.
Она приканчивала уже третий коктейль. Все ее чувства – даже неотвязный страх – были словно укутаны в пушистую вату.
Джейн вдохнула полной грудью:
– Кажется, дождь постепенно стихает. Хорошо пахнет. Солью и свежестью.
Она подошла к краю террасы, положила руку на мокрые перила и стала вглядываться в дождливую ночь. Она казалась взволнованной.
Селеста ощущала только сырость и запах болота.
– Мне надо кое-что тебе сказать, – произнесла Селеста.
Джейн подняла брови:
– Да?
Селеста заметила, что губы у нее накрашены красной помадой. Мадлен была бы в восторге.
– Перед тем как нам уехать, Джош сказал мне, что Амабеллу обижал Макс, а не Зигги. Я пришла в ужас. Прости, мне очень, очень жаль.
Подняв взгляд, Селеста увидела, как на террасу вышла Харпер и принялась рыться в сумке. Посмотрев в их сторону, она быстро зацокала каблуками в противоположный конец террасы и зажгла сигарету.
