виноват, признаю. Ты права миллион раз. Но скажи мне, как исправить, и я сделаю все, что хочешь.
— Сотри мне память, Джером, — отчаянно выдаю единственный способ. — Потому что другого варианта нет.
— Варианты всегда есть, Эби. Мы справимся, переживем и попробуем начать все сначала. Я не обещаю, что будет просто и быстро…
— Замолчи! Ты уже обещал. Обещал, Джером! — слезы прорываются, стекая по щекам, но я не замечаю. Моя грудь объята огнем, а душа холодом. — Я не могу больше доверять тебе. Я тебя совершенно не знаю и не уверена, что хочу узнать. Мы притворились, что у нас все по-настоящему. Именно притворились. Но только я не играла, и мне больно, я… не знаю, что еще добавить.
— Я не нарушал данных обещаний, Эби, — признается он, глядя на меня самыми честными глазами в мире. Ну, конечно. Может, я и наивна, но не настолько, милый.
— Иди к черту! — резко бросаю я. — Ты лжешь. Как ты смеешь вообще лгать мне сейчас?
— Потому что я говорю правду, — настаивает Джером. Мне хочется рассмеяться ему в лицо или запустить чем-то тяжелым. — Помнишь, как ты сказала мне не так давно, что никогда не изменишься. Ты попросила меня верить тебе. «Если ты не поверишь, то ничего не получится». Твои слова, Эби. И я поверил. И сейчас прошу тебя сделать то же самое ради меня.
Какие-то пара слов, и мое сердце снова дает сбой, болезненно сжимается.
— Зачем ты это делаешь? — сдавленно спрашиваю я, закрывая дрожащими пальцами залитое слезами лицо. — Я же все видела.
— Я тоже видел, Эби, — произносит, возвращая в пережитый унизительный кошмар. — И я ни на секунду не поверил в то, что ты могла это сделать по своей воле, в своем уме.
— И снова ложь, — отрицаю я. — Ты постоянно устраивал сцены ревности на пустом месте… Я видела, как ты смотрел на меня. И даже находясь под кайфом, я испугалась.
— Это были боль и гнев, но не на тебя, а на себя, на то, что не защитил, не был рядом. Удар предназначался мне и попал в цель.
— Меня это должно утешить? Успокоить?
— Нет, — окидывает меня решительным взглядом. И, протягивая руку, на этот раз без сопротивления сжимает мою ладонь. Я вздрагиваю от такого знакомого и в то же время чужого прикосновения.
Мне больно, слезы встают в горле горьким комком. Я никогда не смогу объяснить ему, что случилось со мной. Совсем еще девчонкой я так много мечтала и фантазировала, я представляла нашу историю совсем иной, романтичной, чистой, красивой. И даже пережив тяжелые потери, я пришла в его мир все той же девчонкой. Но они растоптали все, опошлили, облили грязью. И самое ужасное, что он один из тех, кто это сделал. Мой муж, мой любимый, которому я доверила бы собственную жизнь, но больше не поверю ни одному его слову.
— Я здесь для другой цели, Эби, — поглаживая мои пальцы, мягко объясняется Джером. Вкрадчивые интонации его голоса обманчивы, и решительный металлический блеск глаз говорит куда больше, чем слова и прикосновения. — И ты поедешь со мной, не устраивая сцен. И мы будем жить, как раньше.
— Ты требуешь от меня невозможного, — отрицательно качаю головой, глядя на наши соединённые руки. Он проводит большим пальцем по моей раскрытой ладони.
— Я тебе противен? Так сильно? — пристальный взгляд синих глаз настойчиво наблюдает за моей реакцией.
— Нет, дело совсем не в этом, — я говорю правду, осторожно убирая руку.
— Объясни, — требует он, выжидающе глядя на меня.
— Ты видел меня такой… — начинаю я и сбиваюсь, пытаясь подобрать правильные слова. — Какой я себя даже в самом страшном кошмаре представить не могла. И тебе понравилось. Каждый раз, когда мы будем ложиться в постель, я буду думать, что ты ждешь чего-то такого, а я не способна. Никакое шампанское не поможет. Если хочешь получить удобную сексуально озабоченную куклу, то придется использовать средства посильнее.
— Никаких средств больше не существует, Эби. Лаборатории, где выпускался Купидон и его аналоги, уничтожены, — сдержанно отрезает он. Я хочу задать еще один вопрос, касающийся его причастности к смерти Логана и Фей, но не решаюсь. Я боюсь. Потому что знаю, я уверена, что это он.
— Кто ты такой, черт возьми? Что ты за человек? — вопросы звучат приглушенно. Удивление в его глазах очень быстро сменяется жестким выражением.
— Я Джером Морган, Эби, — холодным решительным голосом отвечает он. — Твой муж и отец твоего будущего ребенка. И нравится тебе это или нет, я не позволю тебе уйти. И убью любого, кто посмеет даже подумать о том, чтобы причинить тебе боль. Я понял одну важную истину. Ту, которой нас не научил отец. Не нужно никогда и ничего ждать. Надо жить, охранять то, что дорого, ни на кого не рассчитывать. Жить по своим правилам и законам, руководствуясь собственным кодексом. Не подставлять вторую щеку, не выжидать, по крупицам собирая улики и подбираясь к врагу. А нападать сразу, пока он не успел изучить тебя.
— Ты сейчас говоришь, как один из них…
— Я и есть один из них. Капитан Америка и Стивен Спенсер — несуществующие герои. В реальности никто бы из них не выжил, а Джером Морган смог, потому что он принял правила и изменил их под себя. Теперь я могу стать тем, кто управляет игрой. Это куда лучше, чем сидеть в осаде и прятаться остаток жизни где-то на острове.
— А какое место ты отводишь мне в этой своей новой жизни, Джером Морган? — запальчиво спрашиваю я, выслушав его яростную тираду.
— Самое главное, Эби, — уверенно заявляет он. — Больше никаких обещаний. Ты или веришь мне, или страдаешь в сомнениях и ревности. Но чтобы ты поняла, что я не собираюсь лгать тебе или играть на чувствах, я дам тебе нечто личное, — сунув руку в карман, он извлекает оттуда чёрный конверт и протягивает мне. Я в недоумении смотрю в непроницаемые глаза, но беру его дрожащей рукой. Сердце гулко бьется, пальцы покалывает от соприкосновения с гладкой бумагой. — Это даже не моя тайна, Эби, и то, что я ее доверяю тебе, говорит о многом. Я хочу, чтобы ты прочитала, пока я курю
