Ясно, скелет в шкафу у папочки метра два ростом.
— Договорились. А кто нас познакомит с сотрудниками клиники?
— Ханне, есть такая администратор, у нее данные на всех, кто работает… работал с Аникой. Я предупрежу. Список знакомых Петра пришлет вам по электронной почте.
— Господин Флинт, лучше лично.
— Почему, вы не доверяете Интернету? — Флинт смотрел на Фриду пристально, словно девушка говорила о том, что ему самому неведомо.
— Нет, нам нужен не только список, но и краткие пояснения. Понимаете, прочитать в нем, например, Фрида Волер, вовсе не значит понять, кто это и какое отношение имеет к Анике.
— Да, конечно, но тогда придется заехать завтра ко мне, я расскажу.
— Когда и куда? — Ручка в руке Фриды зависла над страницей ежедневника.
— Я позвоню.
— И еще вопрос: вы сказали, что исчезла помощница Аники Лора Трувассон? Кого можно расспросить о ней?
— Ханне. Я с этой Лорой знаком не был, сказать ничего не могу. А ты? — Флинт повернулся к дочери, та равнодушно пожала плечами.
Подписав договор и документы на задаток для начала дела, Флинт поспешил удалиться. Фриде показалось, что его лицо устало… Что за странный субъект?
— Свобода закончилась? — рассмеялась Фрида.
— Ты о чем?
— Я о Линн, Ларс больше не отпустит ее от себя дальше двух шагов? — усмехнулась Фрида, наблюдая через окно, как Флинты садятся в машину.
— Она звонила, сказала, что приедет позже. У нее семья и ребенок, — пожала плечами Бритт, словно Фрида о такой «мелочи», как семья Линн, могла забыть.
— Ну, пойдем разыскивать помощницу Аники Флинт сами. Не может быть, чтобы ее данных не было в клинике, людей не принимают на работу без документов, тем более в такое место.
Клиника невелика, но очень уютна. Очаровательный особнячок, перед которым парковка на пять машин. Но стояла всего одна. Клиника закрыта? Потом оказалось, что это парковка для машин клиентов, работники подъезжали с другой стороны.
Внутри также ничто не напоминало госпиталь, много цветов, Фрида обратила внимание, что цветущие — все искусственные, хотя и очень качественно выполненные. Видно, здесь учитывали возможность аллергических реакций не только своей владелицы. Мягкая мебель светло-зеленой кожи, на стенах хорошие постеры абстрактного содержания, больше похожие на ненавязчивые цветовые пятна, и ни одного зеркала или просто отражающей поверхности. Наверное, чтобы пациенты не видели себя ни до, ни после процедур. Отсутствие отражающих поверхностей и белого цвета в отделке требовало дополнительного освещения, потому светильников много, но освещение все равно приглушенное…
— На Лонгхольменскую тюрьму не очень похоже, — заметила Бритт.
— Ты была в Лонгхольменской тюрьме?
— Да, два дня жила в тюремной гостинице — в двухместном номере и в комнате инспектора.
— Зачем?!
— Интересно же.
Фриде оставалось только покачать головой… О том, что в Лонгхольменской тюрьме прямо в музее существует своя гостиница, она знала, но ей и в голову не пришло ночевать там ради экзотики. А Бритт пришло.
— Ты с Линн была или одна?
— Одна. Линн уезжала к бабушке.
Фрида оглянулась, обстановка клиники явно не напоминала тюремный коридор, с Бритт не поспоришь.
Всего восемь палат по одному пациенту и два десятка обслуживающих, из них всего два врача.
На что они живут? Сколько же должны платить эти восемь пациентов, чтобы содержать всю клинику и покрывать налоги?
Ответ оказался прост: постоянные клиенты только в двух палатах, в остальных те, кто отлеживается после операции или каких-то процедур от нескольких часов до суток.
Отвечающая за персонал, а по совместительству и все хозяйство администратор Ханне Ольсен удивилась:
— Странно, Андреас Флинт позвонил и распорядился рассказать вам все, что я знаю об Анике и Лоре.
— Что в этом странного?
— Я уже все рассказала другим.
Удивление в голосе наигранное, а вот проскальзывающее беспокойство настоящее. Рыльце в пушку, оставалось только выяснить, не пух ли это погибшей Флинт.
— Другие — это полиция. — Фрида постаралась улыбнуться ободряюще, нужно, чтобы женщина успокоилась, иначе разговора просто не получится.
— А вы?
— Мы частные детективы. Просто нам нужно понять, как могла врач принять смертельно опасное для себя лекарство. Аника помнила о своей аллергии?
— Да, конечно! — горячо согласилась Ханне. — Об этом помнили мы все. Никаких антибиотиков!
Она заметно успокоилась, но внутреннее напряжение пока оставалось. Что-то здесь не так…
— Расскажите нам о сотрудниках клиники.
— Вы нас подозреваете, что ли? Аника была для нас работодателем, ее смерть и для нас катастрофа.
— Пока мы никого не подозреваем, просто нужно знать обо всех, например, о Лоре Трувассон. Андреас Флинт сказал, что она пропала.
Фрида сразу прояснила ситуацию, чтобы не терять время, пока Ханне будет юлить, из какого-то опасения увиливая от прямого ответа.
Та развела руками:
— Лора Трувассон вчера не вышла на работу, на звонки не отвечает, дома никого нет.
— Откуда вы знаете о доме?
— Утром я отправляла туда… свою помощницу, она звонила в дверь полчаса, к тому же соседи сказали, что два дня не видели Лору.
Администратор говорила уверенно, но что-то во взглядах, которые она бросала то на визитеров, то на свой компьютер, насторожило Фриду.
— Аника погибла позавчера… Когда в последний раз Лора была на работе?
— Позавчера, а вчера не пришла, вот мы и забеспокоились.
— Есть причины? — теперь уже Фрида смотрела подозрительно.
По тому, как вдруг заелозила администратор, поняла, что были.
— Рассказывайте.
Та, видно, мысленно махнула рукой: все равно не скроешь… Вздохнула.
— Понимаете, нужно было подготовить кое-какие документы… Я оставила Лоре ключ от своего кабинета, чтобы она все сделала сама… У меня дочь болеет, ребенок дома один, няня может сидеть только полдня, я не могла остаться на вечер, Лора сказала, что все сделает сама, чтобы я не беспокоилась. А ключ обещала оставить в… в определенном месте.
— Лора Трувассон часто работала на вашем компьютере?
— Нет, никогда! Но я отправила ей СМС с сообщением, где будет лежать ключ и когда можно прийти.
— У вас один ключ от кабинета?
— Нет, но я не хотела, чтобы он попал к кому-то в руки.
— Оставила?
— Да, да! Вот он, — администратор достала из кармана ключ, выронив при этом какую-то бумажку, быстро подхватила ее и затолкала обратно в карман, а ключ протянула Фриде. Та покрутила в руках и вернула:
— Он мне не нужен, я не намерена сидеть в вашем кабинете по вечерам.
Ответная улыбка администратора вышла кривоватой и неуверенной.
— Так в чем проблемы?
— Не знаю, Лора, наверное, что-то нарушила в компьютере, я не могу войти…
— Что именно?
— Мой пароль не срабатывает… И я не знаю, как войти, а мне нужно работать…
— Вы кому-то говорили об этом?
— Только Андреасу Флинту.
Судя по всему, Флинт не справился, потому что пароль все еще требовался.
— Успокойтесь, возможно, Лора по ошибке просто установила свой, а не ваш. Сейчас мы позвоним своему другу, вернее, сотруднику, который способен восстановить любой пароль.
Бритт уже набирала номер Магнуса:
— Эй, компьютерный гений, требуется твоя помощь.
— Немедленно? Уже иду.
— Мы не дома, запиши адрес…
Пока ждали Магнуса, расспрашивали Ханне о работе клиники и о Лоре Трувассон. О клинике Ханне рассказывала охотно и подробно, мол, наводят красоту женщинам… ну и мужчинам иногда… Нет, сложные операции нечасты, это проблема, потому что нужен серьезный анестезиолог, еще персонал, а приглашать их дорого.
— Своего нет?
— Есть, но он не имеет квалификации для многочасовых операций. Потому только те, которые не требуют много времени.
— Сколько было таких за последний год? — Фрида спросила скорее по привычке уточнять все до точки, чем действительно придавая вопросу какое-то значение.
— За последний год? Дайте вспомнить… две или три…
— Почему так неуверенно?
— Я стала работать в этой клинике не так давно. При мне серьезная только одна — после аварии исправляли женщине кое-что.
— Вы храните документы о пациентах?
— Мы не имеем права ничего сообщать кому бы то ни было! — тут же принялась защищаться Ханне.
— Успокойтесь, мы и шагу не сделаем из того, на что не имеем права. Полиция вас не расспрашивала о работе клиники и о пропавшей сотруднице?
— Конечно, расспрашивали. Спрашивали об операциях, мы показали им всех пациенток. Полиция на это имеет право, — подчеркнула администратор, вызвав у Фриды невольную улыбку. По своему опыту работы в полиции она прекрасно знала, что именно в таких клиниках последнее, в чем идут навстречу, — данные о клиентках, обычно даже самые законопослушные подчиняются только после соответствующих бумаг. Неужели здесь дали все добровольно?
