Шейн встал и зашагал взад и вперед по комнате.
— Вы не заходили в номер в первый раз? Ничего не осматривали даже мельком?
— Нет, я думала лишь о том, чтобы поскорее найти телефон.
— Следовательно, убийца мог прятаться в ванной или в шкафу?
— Возможно. Я не посмотрела.
— Сколько, по-вашему, вы потратили времени, чтобы дойти до другой комнаты и вернуться?
— Мне кажется, минуты две. Самое большее — три или четыре. Я не теряла ни секунды.
Шейн выглядел озадаченным.
— Если б не человек, преследовавший вас, я бы решил, что это галлюцинация. При теперешнем положении вещей даже не знаю, что я могу предпринять. Все же я загляну вместе с вами в «Ибикус», чтобы порасспросить детектива, который работает в отеле, и осмотреть место происшествия более тщательно, чем это было сделано.
Мысль о том, что ей придется вернуться в «Ибикус», повергла девушку в ужас.
— Я обязательно должна вас сопровождать? Вы не могли бы поехать туда сами?
Лихорадочным жестом она раскрыла свою сумочку из черной замши.
— У меня с собой много денег. Я могу заплатить вам аванс…
Шейн покачал головой, разглядывая ее усталое измученное лицо.
— Для того чтобы взять деньги вперед, я должен быть уверен, что смогу их заработать. — Он постарался скрыть от нее свои истинные мысли — что считает ее просто помешанной. И увидев, как огорчили девушку его слова, даже поспешил добавить: — Послушайте, я попытаюсь обнаружить какой-нибудь след. Когда мы будем уверены, что с вашим братом действительно что-то случилось, тогда и поговорим об авансе. — Он встал. — Вероятно, в случае надобности я найду вас в «Рони Плаза»? Скажите мне ваше имя и номер комнаты.
Девушка вздрогнула и умоляюще взглянула на Шейна.
— Я предпочла бы не возвращаться в «Рони». Человек, убивший моего брата, наверняка знает, где мы живем. Я не могу забыть его ужасную физиономию со шрамом. Нельзя ли… Нельзя ли мне попросту остаться здесь, пока вы будете наводить справки?
Шейн был в нерешительности. Одному Богу известно, что могло довести девушку до такого состояния. В любом случае налицо все признаки ярко выраженной мании преследования: только что она опасалась полиции, теперь ей кажется подозрительным собственный отель. И речи быть не может о том, чтобы оставить ее здесь одну во власти разных безрассудных страхов.
— У меня есть идея получше, — сказал Шейн добродушно.
Он подошел к письменному столу, взял один из своих личных бланков, написал на нем имя и адрес Люси Гамильтон, а затем добавил несколько строк:
«Мой дорогой ангел,
будьте и в самом деле ангелом и приютите особу, которая принесет Вам это письмо. Запритесь как следует и не впускайте никого, пока не получите от меня известий. Возможно, эта девушка подвергается серьезной опасности».
Шейн подписался и прочел письмо своей гостье.
— Это моя секретарша, — объяснил он. — Я посажу вас в такси, которое доставит вас к ней. Там вы будете в безопасности, а я буду знать, где в случае нужды вас найти.
Остерегаясь, что в порыве благодарности девушка кинется ему на шею, детектив на всякий случай отвернулся: ему вовсе не хотелось, чтоб его целовала какая-то чокнутая.
В этот момент в коридоре раздались шаги и в дверь кто-то постучал.
Девушка ринулась вглубь комнаты, не сводя глаз с двери, словно боялась, что та вот-вот разлетится на куски.
— Это он! Я знала, что он придет за мной даже сюда. Не открывайте! Умоляю вас, не открывайте!
Шейн, сделав нетерпеливый жест, направился к двери.
— Ради Бога, перестаньте! — сказал он сердито.
Она попыталась его удержать. Стук тем временем повторился, и грубый голос произнес:
— Откройте, Шейн!
— Умоляю вас! — простонала девушка. — Если вы его впустите, я умру. Где мне спрятаться?
Шейн взглянул на нее с любопытством: похоже, она и впрямь еле жива от страха.
— Возьмите же себя в руки, черт побери! — прикрикнул он. — Пока вы со мной, никто не причинит вам зла.
Она отшатнулась от него, подобно чересчур ласковому щенку, которого пнули ногой. Будто он дал ей пощечину.
— Идите на кухню. Дверь закрывается изнутри на задвижку. Запритесь и сидите спокойно, пока я вас не позову.
Он тихонько подтолкнул ее к кухне и, когда девушка заперлась, открыл дверь посетителю. На пороге стоял высокий молодой мужчина со шрамом на лице.
22.20
Мужчина был почти одного роста с Шейном. Его покрасневшее лицо, искаженное гневом или просто волнением, не было ни уродливым, ни страшным, как это утверждала девушка. В сущности, оно было бы даже красивым, если бы не шрам и не искажавшая черты тревога. На первый взгляд мужчине можно было дать лет тридцать.
Шрам пересекал щеку по диагонали, от уголка рта до верха сильно выступающей скулы. Вообще-то он, наверное, был не слишком заметен, но сейчас на побагровевшем лице шрам выделялся своей мертвенной белизной.
Шейн разглядывал незваного гостя, не двигаясь с места и преграждая ему путь. Мужчина шагнул вперед и, даже не пытаясь сдержать раздражение, произнес:
— Где она? Что вы сделали с Барбарой?
Широкая ладонь Шейна уперлась мужчине в грудь и оттолкнула его.
— Кажется, вас не приглашали войти, — резко заметил детектив. — Отчего такой шум?
— Это вы Шейн, что ли? — Мужчина сжал кулаки. — Я войду, когда захочу, и какому-то паршивому детективу не удастся мне помешать.
Взгляд серых глаз Шейна сделался жестким, на щеках обозначились две глубокие складки.
— Ну что ж, попробуйте!
Они долго мерили друг друга взглядами, потом мужчина как будто сумел овладеть собой и немного расслабился. Разжал кулаки, прищурил глаза и облизнул губы.
— Извините меня, — хрипло произнес он. — Мое имя Берт Полсон. Я так беспокоюсь за Барбару, что делаюсь просто как помешанный.
Слишком много психов разгуливает на свободе, подумал Шейн, а вслух сказал:
— Такой разговор мне больше нравится. Продолжайте в том же духе, и мы сумеем поладить.
Внезапно он повернулся к Полсону спиной и подошел к столику, где стояла его наполовину полная рюмка. Даже не пытаясь скрыть от гостя бутылку с хересом и вторую рюмку, он отпил глоток коньяка.
Полсон вошел в гостиную и окинул подозрительным взглядом три закрытые двери, ведущие в ванную комнату, в спальню и на кухню.
— Так значит, ее зовут Барбара? — спросил Шейн непринужденно. — Только теперь я сообразил, что она не успела представиться.
— Где она, Шейн? Что с ней? С чего это она вдруг кинулась от меня бежать, словно увидела самого черта?
— Что она сделала? Хотите выпить, Полсон?
— Нет, спасибо. Она вам не рассказала? Какую глупость она еще выдумала? Она не объяснила, почему пришла к вам?
— Она тут мне многое порассказала. — С рюмкой в руке Шейн опустился в кресло. — Уверяю вас, что с ней все в полном порядке, — добавил он. — Я покажу ее вам, как только вы убедите меня, что не представляете для нее никакой опасности.
— Опасности? — удивленно повторил Полсон. — Господи, но почему она боится меня?
— Может, присядете? — предложил Шейн. — Расскажите-ка теперь вы, что произошло.
Снова бросив взгляд на три закрытые двери, Полсон со скованным видом присел на самый краешек кресла напротив детектива.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — На этот раз она, должно быть, окончательно спятила. — Он не отрывал сверкающего взгляда от Шейна, пытаясь заглянуть ему в глаза, говорил хриплым голосом, нервозно произнося слова. — Что она тут с вами делала? Она что, действительно совсем чокнулась? Черт побери, вы не понимаете?..
— Нет, — отрезал Шейн, — пока я мало что понимаю. И на данный момент все ее объяснения звучат так же искренне, как ваши слова. Успокойтесь и постарайтесь меня убедить, что сами-то вы в здравом уме.
— Она рассказала вам, что, увидев меня, начала кричать и пустилась наутек из отеля?
— Да. Она даже добавила, что вы гнались за ней по лестнице и в переулке и что ей едва удалось от вас ускользнуть, вскочив в такси. Кстати, как вы ее здесь разыскали?
— Я успел заметить номер машины, нашел таксиста и расспросил его. Но почему она от меня убегает, Шейн? Ей ведь прекрасно известно, что я и пальцем ее не трону.
Теперь, немного успокоившись, Берт Полсон уже не выглядел на свои тридцать. Он казался подавленным и крайне огорченным.
— А она утверждает совсем обратное, — сухо возразил Шейн. — Уверяет, что вас не знает и никогда в жизни не видела. Она считает, что вы убили ее брата и…
— Ее брата? — воскликнул Полсон в изумлении, вид у него при этом был весьма комичный. — Но я и есть ее брат! Она вам этого не сказала?
Застыв в кресле, Шейн рассматривал свою рюмку, словно видел коньяк впервые в жизни.
