В конце коридора Фред открыл дверь, выкрашенную серой масляной краской, и отступил на шаг, жестом предложив капитану войти. Комната была небольшой, обстановка более чем скромной - несгораемый шкаф, облезлый стол и два пластиковых стула. Капитан сел к столу, Фред - напротив, дверь он оставил открытой. Степанов прикинул длину извилистого коридора и дверь закрывать не стал - крик до бара донесется вряд ли, если только голосовой аппарат Фреда не обладает мощностью Карузо.
- Я слушаю! - высокомерным тоном заявил Фред, выстукивая изящными нервными пальцами затейливую мелодию на ободранной столешнице.
Степанов молча показал ему удостоверение. Полные губы Фреда сложились в пренебрежительную усмешку.
- Здесь не ваша территория! - В высоком мелодичном голосе гея прозвучала нотка торжества. - У вас могут быть неприятности!
Капитан кивнул - Фред был совершенно прав.
"Голубой медведь" был вотчиной столичного РУОПа со дня своего основания - это была "нейтральная земля", используемая для встреч и переговоров с наиболее авторитетными главарями московских группировок, здесь заключались джентльменские соглашения, позволяющие успокаивать озабоченную прессу и общественность демонстрацией "беспощадной войны с организованной преступностью", войны, на самом деле закончившейся давным-давно - МВД и авторитеты благополучно поделили сферы влияния еще несколько лет назад. Кабак этот сам по себе был ярким свидетельством затянувшегося перемирия заведением на паях владели племянник одного из начальников главков министерства и престарелый авторитет, оставивший по состоянию здоровья беспокойную стезю бандитизма.
Фред же был одним из самых крупных осведомителей милиции с незапамятных времен - он удовлетворял специфические потребности многих ярких представителей столичной богемы еще в легендарном "Садко", и с его помощью добывалась серьезная агентурная информация об известных фигурах театрального, кинематографического, а позднее и политического, и делового, и уголовного бомонда.
Все это Степанов знал и возможные последствия своей игры на чужом поле осознавал тоже. Но время, время поджимало, и поэтому он задал грубый лобовой вопрос:
- Кто сработал заказ на Дмитровке во вторник?
Фред откинулся на стуле и откровенно рассмеялся.
- Откуда мне знать? Я даже прессу не просматриваю.
Слово "прессу" он протянул столь куртуазно, что Степанов даже повеселел. Фред явно чувствовал себя в полнейшей безопасности, любая попытка запугивания удачи капитану не сулила. Оставался силовой вариант. Сделав вид, что заинтересовался одним из массивных колец, капитан указал на правую кисть гея. Тот, снисходительно улыбнувшись, протянул руку, словно для поцелуя. Правая рука Степанова хватом снизу легла на запястье Фреда, четыре пальца левой руки капитана плотно прижались к тыльной стороне кисти, а большой палец ногтевой фалангой надавил на мизинец. Фред взглянул недоуменно, слабо попытался выдернуть руку из захвата, но в следующий момент дикая боль пронзила его сухощавое тело, он рванулся, попытавшись вскочить, и тут же безвольно рухнул обратно на стул.
Степанов всегда считал, что рычаг пальцев - совершенно незаслуженно забытый способ подчинения противника своей воле. Старые мастера джиуджитсу уделяли очень большое внимание этим приемам, но в современных европеизированных и американизированных школах рукопашного боя этот раздел практически не культивируется. Внешне не эффектное действие, практически не уловимое сторонним наблюдателем, приводит к кажущемуся сверхъестественным результату - человек полностью оказывается в вашей власти, вся его способность к сопротивлению обращается в ничто, сводится к призрачной черте, к границе, имя которой - болевой барьер. Даже зверюга Кислицин оказывался полностью беспомощен, если Степанову удавалось поймать его руку в такой захват на тренировке.
Фред хотел было закричать, но Степанов, отрицательно покачав головой, чуть ослабил нажим. Пристально глядя в лицо гея, по которому крупными каплями текли слезы и пот, он повторил вопрос:
- Кто выполнил заказ на Дмитровке?
Фред шумно задышал сквозь стиснутые зубы. Подождав несколько секунд, капитан чуть шевельнул большим пальцем. Фред дернулся, как от удара током, и тонко вскрикнул.
- Ну? - поторопил капитан.
- Знаешь, что тебе... будет... за это? - Слова давались Фреду с трудом, чувствовалось, что его тело напряглось, превратилось в один сплошной гудящий нерв.
- Не твоя забота, красавец, - процедил Степанов. - Я жду!
Он снова пошевелил пальцем и с отвращением заметил, как из прокушенной губы гея поползла темная струйка крови.
- Ну!
- Люди Сильвера! Он брал заказ! - не выдержал наконец Фред. Отпусти-и-и...
- Кто заказчик?
- Ты что-о-о? Откуда же я знаю?
Здесь Фред, пожалуй, не врал. Капитан разжал захват, и гей, подхватив посиневшую опухшую кисть левой рукой, принялся остервенело дуть на нее и даже пару раз провел по коже длинным розовым языком.
- Прощай, красавец. - Степанов хлопнул Фреда по плечу. - Желаю успехов... в твоей нелегкой трудовой жизни.
Фред поднял мертвенно-бледное лицо. В его темных глазах плеснулась такая ненависть, что капитана передернуло. Оставив подвывающего гея за серой дверью, он вернулся в бар.
Около стойки стоял новый посетитель, в котором Степанов узнал известного биржевика и депутата. Сей представительный господин и бармен встретили капитана одинаково вопросительными взглядами.
- Фред свободен, - бросил им Степанов. - Хотя, боюсь, он не в настроении.
С этими словами капитан покинул гостеприимный "Голубой медведь".
Коротая вечер перед телевизором наедине с бутылкой молдавского "Мерло", Степанов склонен был оценить итог сегодняшнего дня как успешный. Конечно, существовала вероятность, что Фред выдал ложную информацию, но, во-первых, это быстро можно было проверить, а во-вторых, гей наверняка понимал, что в случае вранья его ждет повторная встреча с капитаном, следовательно, вероятность обмана была незначительной. Перспектива дальнейших действий вырисовывалась вполне ясная, если бы не одно "но". И "но" это заключалось в том, что во время сегодняшнего визита к Алферову Степанов заметил на столе генерала ту самую книжку. Предположить, что генерал, проводящий на службе чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, убивает время за чтением детектива, было бы нелепо, а потому...
"А потому вполне возможно, что Фред заблуждается вполне добросовестно, - подумал Степанов. - И бригада Сильвера здесь ни при чем. Неужели ктото из наших? Но зачем, черт возьми, зачем?"
VI. ПЕРВЫЙ ФРАГМЕНТ
На следующий день по возвращении из Черноголовки полковник Елизаров вызвал к себе Ямпольского.
- Ну что, Витя, есть новости?
- Стрельба вчера была в Отрадном. Директор филиала "Славянский кредит" и его охранник - в решето.
- Кто?
- Коптевские скорее всего. - Майор неопределенно пожал плечами. - Дело, между прочим, хотят на нас сбросить. Выворачиваться как-то надо, товарищ полковник.
- А! - Елизаров равнодушно махнул рукой. - Одним больше, одним меньше все равно не разгрести. Ты вот что, Витя, расслабься, пиджачок сними. Снимай, снимай. Садись, ножки вытяни. Я кофейку пока сварганю, а ты книжечку почитай. Вот здесь почитай, вот, вот, предпоследнюю главу.
Майор посмотрел на Елизарова с некоторым испугом.
- Вы это серьезно?
- Что, Витя, думаешь - крыша поехала у старика? Не, ты не беспокойся, работает еще бестолковкато, работает. Ты читай, читай, там немного - в десять минут уложишься.
Ямпольский нехотя взглянул на пеструю обложку, вслух прочел название:
- "Слуги Ареса". Кто такой Арес?
- Читай, говорю. Потом обсудим.
Полковник достал из стола большую красную банку с дешевым крепким кофе "Глобо", воткнул в розетку шнур старенького чайника. Ямпольский со вздохом открыл книжку на заложенной странице и стал читать...
...Такой билет вы не купите в кассе аэропорта, и в туристическом агенстве заказать его тоже не удастся. Он очень похож на обычный, этот билет, - и форма и цвет не отличаются от стандартных бланков внутренних авиалиний. Вот только номера рейса на нем нет, и время вылета не указано, и дата. И фамилия пассажира отсутствует, и пункт назначения не сообщается. Всю эту информацию заменяет одна строчка "Рейс "Камбала "". И далее шестизначный номер.
Эта строчка мало что скажет постороннему человеку, если он случайно заглянет в ваши документы. Но все обладатели странного билета подробно проинструктированы, что следует делать в случае возникновения повышенного интереса к их персонам со стороны неизвестного лица. И это самое лицо ждут весьма серьезные неприятности, если выяснится, что двигало им не просто праздное любопытство.
У всех пассажиров этого рейса есть еще один примечательный документ. Совсем невзрачный листок белой бумаги с очень советским названием "Справка". И в этой справке - фамилия и цепочка каких-то литер и цифр. И очень простенькая печать. Даже лотерейный билет выглядит более внушительно, чем эта невзрачная бумажка, но ее реальная цена велика. Наличие этой справки означает, что ее обладатель не имеет судимости, что его близкие и дальние родственники, а также близкие и дальние родственники его родственников не проживают за пределами страны и не являются лицами определенной национальности. И много, много еще чего означает эта справка, но главное - известное ведомство допускает, что этот человек может работать с документами, имеющими гриф "совершенно секретно", а в ряде случаев и "особо важно".
