— Ну что, инспектор, на меня больше никаких жалоб не поступало?
— Нет, и я очень рад за вас. Вы по-прежнему не хотите вернуться в Уайонакс?
— Я очарован вашим городом: на каждом шагу открываю для себя что-то новое и восхитительное.
Естественно, нам не удалось провести друг друга.
— Я и не думал, что вы приехали к нам как турист, мсье Феррьер!
— Успокойтесь, я не забыл о своих планах!
— Очень жаль… Было бы значительно лучше, если бы вы удовлетворились одними прогулками.
Я много раз проходил мимо «Серебряного барана», где хозяином был тот самый Жорж Бенак, о котором мне рассказала старуха Агата и в котором Сесиль полагала найти столь долгожданного спасителя. Если бы я хоть что-то знал о нем, то мог бы составить план действий в соответствии с его характером, но я не знал абсолютно ничего, а справки наводить боялся, чтобы не вызвать подозрений. Значит, придется вести игру, рассчитывая лишь на удачу.
Сердце мое бешено колотилось, когда я открыл дверь в «Серебряный баран».
Очаровательная продавщица с изумлением посмотрела на меня. Очевидно, в этот предназначенный для женщин магазин не часто входили мужчины. Две девушки, болтавшие в углу, резко замолчали, разглядывая меня. Придя в себя от изумления, продавщица подошла ко мне:
— Что вам угодно, мсье?
— Мсье Бенак здесь?
— Полагаю, да…
— Я хотел бы поговорить с ним.
Она повернулась к болтушкам.
— Мадемуазель Жермен, мсье хотел бы поговорить с мсье Бенаком.
Девушка подошла к нам.
— Если вы по поводу поставок, мсье, то я могла бы…
— Я по личному делу, мадемуазель, оно не имеет никакого отношения к торговле.
— В таком случае схожу узнаю. Назовите, пожалуйста, свое имя.
— Мишель Феррьер.
— Подождите несколько минут, пожалуйста.
Она ушла в глубь магазина, но вскоре снова появилась и, стоя на ступеньках, позвала:
— Идите сюда, мсье Бенак ждет вас.
Я поднялся по лестнице за мадемуазель Жермен, и через минуту мы оказались на площадке с несколькими дверями. Мадемуазель толкнула дверь и посторонилась, пропуская меня.
Я оказался в обставленном со вкусом кабинете. Из-за стола, уставленного всевозможными безделушками, поднялся мужчина.
— Вы хотели побеседовать со мной по личному делу, мсье?
Человек, столь любезно говоривший со мной, худощавый блондин в очках, был одет очень элегантно, но скромно.
— Мсье Бенак, прошу простить… за столь необычный визит.
— Вы заинтриговали меня. Прошу вас, присядьте.
Мы сели, и я приступил к делу.
— Я слышал, вы хорошо знакомы с Сесиль Луазен.
Он вздрогнул.
— Но, мсье, не понимаю…
— Я веду следствие по делу Сесиль Луазен.
— Вы из полиции?
— Скажем, я помогаю полиции.
— Почему вы ведете следствие?
— Потому что мадемуазель Луазен ушла из дома своей тетки три или четыре дня назад, и никто не знает, где она.
— Вы работаете на мадам Ирель?
Я слегка поклонился, что вполне могло сойти за положительный ответ.
— Знаете, меня это не удивляет.
— Что вас не удивляет, мсье Бенак?
— Что Сесиль ушла.
— Правда?
— Она давно хотела удрать.
— Из Сен-Клода?
— Возможно. Но особенно из дома тетки.
— Я слышал, что… что вы встречались с мадемуазель Сесиль Луазен.
— Встречались — слишком громко сказано… Я не был ее любовником, если вас это интересует.
— Давайте условимся, мсье Бенак, я здесь не для того, чтобы осуждать ваше поведение, меня оно не касается. Просто, поскольку люди очень лестно отзываются о вас, я подумал, что вы лучше других сможете рассказать, каким человеком была Сесиль Луазен.
Похоже, мое объяснение польстило ему. Он расслабился и заговорил более фамильярно:
— Видите ли, мсье Феррьер, как и во многих провинциальных городах, духовным личностям в Сен-Клоде тяжело живется. Так вот, к несчастью, духовное привлекает меня значительно больше, чем материальное. Если бы не магазин, доставшийся мне в наследство от родителей, я уехал бы в Париж. Особенно после того, как был удостоен премии «Флоро де Тулуз».
— Значит, вы поэт? Меня это не удивляет. Переступив порог вашего кабинета, я сразу же понял, что его обставил человек, который заботится не только о продаже платьев, хотя и эти заботы вполне достойны уважения.
Бенак проглотил наживку, дело шло как по маслу.
— Я счастлив, мсье Феррьер, что у вас сложилось такое впечатление. Кстати, где вы остановились?
— В «Отель Жоли».
— В Мартине? Но вы не успеете вернуться туда к обеду. Может, согласитесь отобедать со мной и моей женой?
— Я не ожидал такой любезности, мсье Бенак. Не знаю, смогу ли принять…
Он снял трубку и набрал номер.
— Алло? Дорогая? Это я… У меня в кабинете сидит один человек, я хотел бы познакомить тебя с ним. Как ты думаешь, могу я пригласить его пообедать с нами?.. Конечно, я предупреждаю тебя в последний момент, но мсье Феррьер знает, что особых разносолов не будет… Да, да, все самое простое… Отлично. В половине первого, договорились… Целую тебя, дорогая.
Он с торжествующим видом положил трубку.
— Ну вот, вопрос улажен… А теперь давайте поговорим о цели вашего визита. Я познакомился с Сесиль Луазен два года тому назад самым банальным образом. Она пришла сюда, желая устроиться в магазин продавщицей. В те времена старшим продавцом была мадемуазель Маргарита, женщина весьма здравомыслящая. Сесиль ей сразу же не понравилась, так как была полной ее противоположностью. Через несколько дней после того, как она поступила на работу, мы остались наедине под предлогом переучета. Под тем же предлогом я увел ее в свой кабинет и стал читать ей стихи. Кажется, в тот вечер мы впервые поцеловались. Поверьте мне, мсье Феррьер, Сесиль была изумительным созданием: тонкая, чувствительная, сама свежесть и изящество… Она рассказала о своей тоскливой жизни у мадам Ирель, а я ей — о своем одиночестве.
— Короче говоря, вы нашли родственную душу.
— Я искренне верю в это, мсье Феррьер. Мы часто гуляли вместе, рискуя попасться на язык сплетницам… К несчастью, мадемуазель Маргарита возненавидела Сесиль, а мадемуазель Маргарита была мне необходима, чтобы дела в магазине шли нормально…
— И долго это продолжалось?
— Несколько месяцев.
— Почему вы расстались?
— Боюсь, вы плохо обо мне подумаете, но никакого желания жениться у меня не было… И потом, у Сесиль не было приданого. Когда я сказал ей, что не собираюсь жениться, она заплакала. Я был так потрясен, что два дня пролежал в постели.
— А что стало с мадемуазель Луазен?
— Точно не знаю… Мы с ней долгое время не встречались. Должно быть, она старалась не ходить по улице Пре. Думаю, она действительно меня любила, но я понял это слишком поздно.
— Слишком поздно?
— Да… Я женился.
Некоторое время мы молчали. Потом Бенак глухо продолжил:
— Мсье Феррьер… я совершил страшную ошибку, не женившись на Сесиль Луазен. Нет, у меня хорошая жена, но… она чувствует совсем не так, как Сесиль… Возможно, я зарабатывал бы меньше денег… Может быть, вообще продал бы «Серебряного барана», но я бы жил! Понимаете? Я бы жил!
Его голос задрожал.
— Я желаю Сесиль счастья, она его заслуживает… Хрупкая девочка, не созданная для нашего сурового, безжалостного мира… Вот и все, что я могу рассказать о ней, а теперь, если не возражаете, идемте обедать.
Бенак жил неподалеку от магазина в симпатичном домике на улице Жанвье. Открыв дверь, он громко сказал:
— Вот и мы, дорогая…
Хозяин пригласил меня в гостиную, обставленную с большим вкусом, вскоре туда вошла молодая высокая женщина. У нее была мужская походка, грубые черты лица, волосы затянуты на затылке. В ее присутствии Жорж Бенак счал похож на лицеиста, опасающегося получить взбучку. Я подумал, что он уже жалеет о приглашении на обед.
— Маргарита… Позволь представить тебе мсье Феррьера.
Я поклонился. Итак, передо мной была Маргарита, разбившая надежды Сесиль, потому что Жорж был ее имуществом, ее добычей, и она вовсе не собиралась уступать его какой-то «интриганке».
Мадам Бенак старалась быть со мной максимально любезной, но, похоже, любезность не значилась в списке ее достоинств. Во время обеда мы обменивались бесполезными и банальными репликами, из которых обычно и состоит беседа незнакомых людей. Я спрашивал себя, сколько еще времени пройдет, прежде чем Маргарита спросит, зачем я приехал в Сен-Клод. Это произошло в тот момент, когда Бенак разрезал мясо.
— Вы впервые в Сен-Клоде?
— Впервые, мадам, — уверенно соврал я, — и признаюсь, очарован красотой города и любезностью его жителей.
— Представьте себе, мсье Феррьер, муж никогда не рассказывал мне о вас.
Начинался серьезный разговор. Краем глаза я перехватил смущенный взгляд Бенака.
