— А я тут ждал звонка, чтобы поехать и забрать собачонку. Не выгорело?
Люси покачала головой, сняла свою широкополую шляпу, стянула белые перчатки.
— Она не хочет «Вечного Приюта», Майкл. Она уверена, что Дэффи будет лучше покоиться рядом с домом.
— Ты хоть ее видела?
— О, я прекрасно ее разглядела. И даже предложила товар. Она на него не клюнула.
— Что она собой представляет, Люси?
Люси Гамильтон запнулась и набрала в грудь побольше воздуха, прежде чем ответить:
— Похожа на прокаженного ангела, Майкл.
В широко открытых глазах Люси было какое-то беспокойное выражение, когда она встретила испытующий взгляд Майкла.
— Как бы это сказать? У нее опустошающая красота… и больная душа.
Шейн спросил спокойно:
— Иными словами, у тебя нет уверенности в том, что именно она убила мужа и попробовала прикончить Генриетту, когда решила, что старая дева ей надоела?
— Я думаю, что именно это я и хочу сказать. И… мне нечего добавить, кроме как про ее рот. Но я не собираюсь описывать его. Надеюсь только быть поблизости, когда ты первый раз ее увидишь.
— Тебе удалось познакомиться с кем-нибудь еще?
— С горничной по имени Мейбл, она меня едва впустила. С очаровательным братцем Аниты, Марвином. И с Чарльзом.
Шейн слегка усмехнулся тому, как изменилась интонация Люси, когда она назвала имя шофера.
— Расскажи мне о Чарльзе.
— Я с ним основательно познакомилась за каких-нибудь десять минут,— тихо сказала Люси.— Он… в нем что-то такое есть, Майкл… Черт, ужасно трудно описать.
Ее голос стал глуше, она отвернулась к барьеру, за которым находился ее стол. Она стояла в профиль к Шейну и медленно продолжала, тщательно подбирая слова:
— Вокруг него какая-то аура. Почти физическое излучение. Ты понимаешь, что он совершенно примитивен. Как животное.
Она остановилась у барьера и обернулась. Лицо ее вспыхнуло.
— Ладно,— с трудом проговорила она.— Я выскажу это вслух. Он заставляет женщину почувствовать, что его любовь была бы неистовой, свободной от всего, изумительной. Он заставляет тебя почувствовать, что он мужчина, а ты женщина. Он даже не дотронулся до меня и ничего не говорил, но сумел пробудить инстинкт, которого я в себе даже не подозревала. Я не легла с ним там, в парке, но… в какой-то момент я этого хотела. А сейчас…— ее голос упал.— Я уже не знаю, хочу я этого или нет.
После своей странной вспышки Люси упала на стул, закрыла лицо руками, вся сжалась, и плечи ее задрожали. Шейн постоял неподвижно, потом позвал:
— Люси!
Она не подняла головы, он ушел в кабинет и через несколько минут появился с бумажным стаканчиком, в котором плескался коньяк пополам с водой и льдом. Люси все еще сидела, склонившись над столом, подняв плечи и закрыв лицо руками.
Майкл хмуро положил крепкую руку ей на плечо и сильно сдавил его:
— Приди в себя и выпей.
Она медленно выпрямилась и отняла руки от щек с полосками слез. Мгновение она смотрела на Шейна непонимающим взглядом, потом взяла стаканчик и покорно его осушила. Дрожь прошла по ее телу:
— Теперь-то я понимаю. Я в конце концов на десять лет старше Чарльза, а он заставил меня почувствовать себя шестнадцатилетней девственницей.
Шейн заметил:
— Он, должно быть, крутой малый.
— Дело не в том, что он что-то делает или говорит,— воскликнула Люси безнадежно.— Таков его способ существования. Тебе этого никогда не понять.
— Нет,— сказал Майкл сдержанно.— Я и не пытаюсь.
Он прислонился боком к барьеру, но не смотрел на Люси.
— По тому, как ты описала этих двоих, получается хорошенькая взрывчатая ситуация.
— Ох, я, наверное, ужасно преувеличиваю.
Люси высморкалась, и голос ее стал более ровным:
— Боже милостивый! Как мелодраматически, должно быть, все то прозвучало!
— Ну а что ты скажешь о братце?
— Марвин? А-а, слабак и пьяница.
Шейн дернул ее за мочку уха:
— Ты, кажется, придаешь своим переживаниям больше значения, чем содержимому собачьего желудка. К черту, Люси! Как ты думаешь, Анита что-нибудь подозревает?
— Нет, уверена, что нет,— Люси уже успокоилась, и когда Шейн вопросительно взглянул на нее, наморщила носик и застенчиво улыбнулась:
— Я, кажется, решилась,— объявила она.— Я все думала по дороге из усадьбы Роджелла, сказать тебе или нет? Знаю, что не должна, черт бы тебя побрал. Ты, наверное, наживешь кучу неприятностей, и все по моей вине. С другой стороны…— она остановилась в замешательстве, открыла сумочку и стала в ней рыться.
— Надо или не надо сказать мне… что? — полюбопытствовал Шейн.
— Где захоронили Дэффи. Если я скажу, то совершенно уверена, что ты там будешь, как только стемнеет, и начнешь копать. Ты будешь нарушителем права владения и уж не знаю скольких еще законов. И если Чарльз застанет тебя там…— она поежилась и, нахмурившись, углубилась в недра сумочки.
Шейн уронил небрежно:
— С шофером я справлюсь. Ты имеешь в виду, что в это может быть замешан он?
Люси вытащила из сумки сложенный листок бумаги и сдержанно сказала:
— Я бы нисколько не удивилась. Он ничего не сказал, но я могу показать, как он это сделал…
— Аура? — подсказал Шейн.— Или больше похоже на физическое излучение?
Она колебалась, разворачивая листок.
— Не дразни меня, Майкл. Я честно стараюсь анализировать, что случилось, когда я осталась вдвоем с Чарльзом.
Шейн стиснул зубы, желваки напряглись на его скулах:
— Все в порядке, ангелочек. Рассказывай.
— Меня неожиданно осенило, когда Анита наотрез отказалась откопать Дэффи и передать «Вечному Приюту». Я сочинила дикую историю о том, как мы украшаем могилы возле дома, устанавливаем надгробия и даже обеспечиваем постоянный индивидуальный уход за могилой по желанию клиента. Тут она поддалась, позвала Чарльза и велела показать мне, где зарыли Дэффи, чтобы я могла дать ей смету расходов. Ну вот. Чарльз повел меня по черной лестнице и по дорожке привел к сараю для лодок.
Люси помолчала, с сомнением изучая лицо Шейна.
— Красивое место, прямо над обрывистым берегом моря. В стороне гараж на четыре машины, над ним жилые помещения. Чарльз там и живет. У двух горничных и у экономки, миссис Блейр, комнаты на третьем этаже главного дома. Чарльз мне сказал об этом, когда я спросила. И еще он без всякой видимой причины выдал мне информацию о том, что у миссис Блейр всегда была ее личная комната на втором этаже рядом с комнатой Генриетты, пока мистер Роджелл не женился на Аните. Тогда ее переместили наверх, к горничным,— Люси остановилась на мгновение, потупив глаза.— Это, может быть, имеет значение — в свете того, о чем Генриетта обмолвилась утром. Не знаю, заметил ты, Майкл, или нет, но она что-то начала говорить о своем брате и миссис Блейр, а потом вдруг прикусила язык.
— Я помню,— ответил Шейн.— Итак, тебя ведут по дорожке к лодочному сараю…
Люси кивнула:
— И там, где деревянная лестница ведет вниз, к частной пристани и лодочному сараю, примерно в ста футах от края обрыва, стоит огромный старый кипарис,— справа… нет, слева, если стать спиной к сараю,— она развернула клочок бумаги и несколько секунд разглядывала его.— Я остановила машину, как. только выехала из усадьбы, и набросала кое-что. Если свернуть с тропинки под прямым углом к кипарису, то до могилы Дэффи будет восемнадцать моих шагов, не доходя до ствола, но уже в тени дерева. И от того места, где ты поворачиваешь с тропинки под прямым углом по направлению к дереву,— от этой точки до верха лестницы пятьдесят восемь шагов. Я считала, когда шла по тропинке, под тем предлогом, что ищу хороший вид на залив, чтобы распланировать садик вокруг могилы Дэффи.
Шейн кивнул с непроницаемым лицом.
— Могилу легко заметить?
— Я не могла, когда он впервые подвел меня к ней. Под деревом нет травы, и Чарльз разровнял землю, поэтому ничего не заметно, но я заставила его сломать несколько прутиков и воткнуть в каждом углу могилы, чтобы в следующий раз ее можно было бы легко найти. Я объяснила, что Чарльза может не оказаться поблизости, чтобы показать ее мне. И вот тогда, я думаю, у него начало зарождаться подозрение. Он обронил пару каких-то мерзких замечаний, пока отмечал могилу, и они прозвучали так, как будто он что-то подозревал.
Шейн кивнул и глубоко вздохнул.
— Ты великолепна, Люси. Если мы выиграем и собака окажется отравленной, напомни, чтобы выдал тебе ту сумму, которую мы заработаем на этом расследовании, в качестве премии к Рождеству на этот год.
— У меня никогда не было премии к Рождеству, Майкл.
— Ну да? — он уставился на нее.— А почему, черт возьми?
Она мягко засмеялась: — Ты не хочешь меня спросить, что произошло после того, как он показал мне могилу Дэффи?
— Нет. Ты мне расскажешь когда-нибудь потом. И после того, как я познакомлюсь с Чарльзом, я смогу получше понять, почему он так тебя поразил,— Шейн наклонился и нежно потрепал ее каштановые локоны: — Сожалею, но со мной ты вряд ли сможешь ощутить себя шестнадцатилетней невинной девушкой, хотя, быть может, мне следовало бы взять несколько уроков у Чарльза.
