– Извините, Виталий Иванович, – промямлила Юлька и отцепилась от пенсионера.
Тот отряхнулся, поправил очки и побежал прочь.
– Да, мы ошиблись, – констатировала Василиса, глядя ему вслед. – Но что-то подсказывает мне – он не ангел.
Представить в образе воздушного существа вредного пенсионера Рюмочкина Юлька не могла. Он больше напоминал ей вредоносного жу– ка-короеда, с которым в последние годы боролось все разумное человечество. Рюмочкин был жутко вредным, ненавидел Юлькину собаку, и, что очень неприятно, та отвечала ему полной взаимностью. Однажды Эльвира-Кнопа цапнула пенсионера за задний карман брюк, но не рассчитала и прикусила мягкую часть тела. Юльке пришлось оправдываться перед участковым Пугачом, клясться, что больше никогда не цапнет пенсионера за задний карман, словно это она, а не ее собака укусила Рюмочкина за попу. А тот требовал с Юльки моральную и материальную компенсацию за то, что всю неделю не мог сидеть.
В общем, нехорошо получилось, что у пенсионера во рту оказались все зубы! Было бы здорово, если бы именно он потерял свою вставную челюсть в квартире Евы. Сейчас бы он оправдывался перед участковым Пугачом, а Юлька требовала компенсацию за моральный ущерб. Еще бы! Такого наглядеться под тумбочкой.
– Странно, – согласилась с ней Василиса, глядя пенсионеру вслед. – А так все складно получалось: пришел к Еве, увидел обнаженную нимфу, челюсть-то и отпала… – Василиса вздохнула и предложила зайти в гости к братьям Карамазовым.
Юлька спохватилась, что нужно было бы вернуть челюсть и перстень на место под тумбочку и закрыть квартиру Дворецкой, но Василиса сказала, что дверь она захлопнула, а челюсть оставила на журнальном столике. Было бы неплохо проследить, добавила она, за тем, кто придет ее забирать. Произойдет это, скорее всего, после полуночи, когда соседи угомонятся. К слежке Василиса собиралась привлечь братьев, зная, что у тех слежка налажена на высоком уровне.
Братья Карамазовы сидели дома у телевизора и смотрели хоккейный матч. Василиса извинилась, что оторвала их от увлекательного занятия, Юлька заговорщически добавила, что братьев ожидает еще более увлекательное занятие…
– Проходите, – пробурчал Матвей и пропустил девушек в комнату.
Жилье Карамазовых нисколько не походило на холостяцкое. Раз в неделю к ним приезжала мама и убирала квартиру, обставляя ее по собственному усмотрению. Мама развесила по стенам репродукции полотен известных пейзажистов, регулярно стелила на столе свежую скатерть и перемывала всю грязную посуду… Братья терпели пейзажи, наслаждаясь плакатами полуголых девиц в своей спальне, куда маменьку категорически не пускали.
Василиса, оказавшаяся в неожиданно чистенькой, ухоженной квартире, чуть не сделала ошибочный вывод о душевном состоянии братьев Карамазовых. Но передумала, разглядев на белоснежной скатерти свежее, сальное пятно.
– Пиво, водку? – поинтересовался Матвей, предлагая девушкам расположиться за столом.
– Чай или кофе? – поспешил исправить ошибку Бенедикт.
– Спасибо, – пискнула Юлька, – ничего не надо!
– А тогда зачем пришли? – искренне изумился Матвей.
И Василиса все разъяснила. Для начала она представилась, затем задала братьям несколько ничего не значащих вопросов, после чего посвятила их в план захвата преступника, потерявшего челюсть. Братья резко оживились, наплевали на ответственную игру и принялись спорить, кто из них схватит преступника в квартире с поличным. Василиса следила за ними и усмехалась.
Назвать братьев святой простотой было бы неправильно, но что-то наивное в них все же было, как и в ее новой знакомой Юлии Гатчиной. Однако у братьев эта наивность светилась вместе с силой и непреодолимым желанием бороться со злом, в каком бы обличье оно ни выступало: с челюстью или без нее. И эта решимость, выпусти ее на свободу, как почувствовала Василиса, смогла бы смести все на своем пути. И хорошее, и плохое. Да, братьям нужен стопор. Она посмотрела на Юльку, которой Карамазовы предложили поставить в споре точку.
Та растерянно захлопала ресницами, не решаясь, в чью пользу сделать выбор.
– Пусть Матвей караулит под окном, а Бенидикт зайдет в квартиру, – решилась наконец-то Юлька.
– А почему это я под окном? – обиженно возразил Матвей. – Никакой гарантии, что беззубый тип выскочит в окно! Может, он еще и хромой! Костыль там не находили? Что он, лысый, в окно сигать?!
Матвею не повезло, один против троих – он не имел практически никаких шансов переиграть решение. Значит, ему стоять в кустах под окном, а Бене караулить вход в квартиру. Юлька с мобильным телефоном и собакой на всякий случай посидит на подоконнике лестничной клетки второго этажа и чуть что, сразу вызовет милицию и Василису.
Впрочем, преступник может и не прийти за своей челюстью сегодня. Но он придет за ней завтра, ведь оставлять улику в квартире Евы Дворецкой слишком опасно. Когда-нибудь он ее обязательно заберет. Лучше поздно, чем никогда. А еще лучше сегодня ночью.
Василиса с легкой душой покинула гостеприимных братьев Карамазовых, которые все-таки напоили ее чаем с воблой. Затем попрощалась с Юлькой у подъезда, еще раз бросив взгляд в сторону квартиры Евы. Ничего особенного: окно как окно, с цветочками и занавесками, только форточка осталась открытой, но летом все держат форточки открытыми. Ага, если преступник полезет за запчастью через форточку, то Матвей зря обижался, возможно, все лавры достанутся ему.
Но нельзя надеяться на то, что преступник так глуп, что полезет в форточку или войдет в квартиру, открыв дверь. Василиса это прекрасно понимала.
Она вернулась в офис и схватилась за пылесос. К ней люди ходят, а она такую пылищу развела. Впрочем, развела не она, но убирать придется ей. Очень хорошее дело – уборка, можно сосредоточиться с мокрой тряпкой в руках и подумать о насущном. А оно сулило ей какие-то призрачные перспективы. Василиса скорее назвала бы их тщедушными, если бы не то обстоятельство, что Дворецкая так и не вернулась. Безусловно, красивая женщина могла поменять место жительства, заимев богатого любовника, и наплевать на свое прежнее жилье. Одним махом решив переехать в дом на Рублевку, к примеру.
Василиса покачала головой: нет, такого не может быть. Все равно найдутся мелочи, которые захочется взять с собой. А Ева ничего не взяла. Или, возможно, взяла лак для ногтей, крем для рук и новые колготки, на отсутствие которых никто не обратил внимания. Так что же, ей дороже лак для ногтей, чем старая фотография отца, стоящая на комоде, где он запечатлен со своим вечным двигателем? Между тем Юлька говорила, что отца Ева очень любила. Почему же тогда не взяла фотографию с собой? Спешила, решила заехать за ней позже? Может быть и такое. Может быть, что никто никуда и не пропадал, а братьям просто все показалось.
Но это не мнение настоящего профессионального сыщика. Сыщик нюхом чует, что дело нечисто. Чует ли это Василиса? Если бы не найденная челюсть, то все могло бы походить на фарс. Но ведь кому-то понадобилось забираться в запертую квартиру и терять там челюсть! Кому, как не преступнику?
Виталий Иванович Рюмочкин пробирался, как и в прошлый раз, на ощупь. Ему удалось отключить электричество на лестничной клетке и незаметно подобраться к квартире вертихвостки, где он накануне потерял такую ценную вещь! Если ее найдут, то сразу подумают на него. А он ничего не сделал!
Или совсем ничего, практически ничего, так, мелко пакостил. Но пакостями занимаются все окружающие. Одна Боблова чего стоит! Дурдом по ней тоскует. Вырядилась сегодня как новогодняя елка и профинтилила мимо него…
Виталий Иванович задумался и остановился. Так, где-то здесь должна находиться дверь. Он осторожно пощупал стену. Вот она, а вот он, ключик! Все эти тупицы так и не догадались, что ключик вертихвостка прятала под половичком. Никакой фантазии у этой дурехи не было! Не то что у ее папаши, тот еще фрукт фантазийный был, вечный двигатель, видишь ли, изобретал! Где теперь этот двигатель и где он, царство ему небесное.
Да уж, о царстве небесном. Интересно, а девчонку все же задушили или Боблова снова сплетничает? Прошлым летом она по всему подъезду ходила, деньги на венок внезапно упокоившемуся Перепелкину собирала. Виталий Иванович тогда целый рубль не пожалел! И что вышло? Оказалось, что не сам Перепелкин умер, а его теща Богу душу отдала, Перепелкину наследство оставила. Приперлись они тогда с венком, а у людей, понимаешь ли, праздник… Теперь вон на джипе разъезжают.
Куда же вертихвостка отцовское наследство задевала? Да черт с ним, с наследством, сотню бы лишнюю найти, а то на одном кефире можно концы отдать. Чур Виталия Ивановича, чур! Он дрожащими от возбуждения руками принялся вставлять ключ в замок в кромешной темноте. Скрежет раздался по всему подъезду. Рюмочкин замер, прислушался, воровато оглянулся на приоткрытую дверь своей квартиры – на случай внезапного отступления – и принялся ворочать ключом дальше. Дверь открылась и противно заскрипела, оповещая об этом всех соседей. К счастью Рюмочкина, а вернее, к его несчастью, соседи скрипа не услышали.
