— Мы ничего не пытаемся скрыть, мистер Гаррис. Послушайте, может быть, мне вызвать для вас врача?
Гаррис сидел совершенно прямо. Он глубоко вздохнул и с рыданием выдохнул воздух.
— Не нужен мне доктор. Черт побери, мне нужна полиция! Неужели вы ничего не предприняли, чтобы разыскать Эллен? Что вы стоите как памятник! Вы ведь детектив? Ее нет уже пять дней! Что вы лично предприняли по этому поводу?
— Послушайте, мистер Гаррис,— сказал Джонсон, усаживаясь на стул. Он заговорил медленно и рассудительно, пытаясь успокоить его.
— Нет никаких оснований думать, что с вашей женой что-то случилось.
Он сделал предупреждающий жест, когда Гаррис попытался было запротестовать.
— Я отлично вас понимаю. Но подумайте спокойно. Все, что нам пока известно,— это то, что последние пять дней и ночей она провела не в нашем отеле. Ведь вы сами сказали, что не сообщили ей о своем приезде, желая сделать сюрприз. Если бы вы дали ей знать, то вполне возможно…
— Чтобы вашу душу черти в аду поджаривали! — вскипел Гаррис, соскакивая с кровати и бросаясь к Джонсону с поднятыми кулаками.— Значит, вы хотите сказать, что она сама во всем виновата, она сама так захотела. Вы просто выгораживаете свой дрянной отель, прикрывая свою беспомощность! Да если меня бы известили во вторник утром…
Он шагнул вперед со сверкающими яростью глазами и занес правую руку над детективом, сидевшим на стуле.
Джонсон легко вскочил и отразил яростный удар.
— Ладно, значит, вам доктор не требуется. А как насчет выпить? Вам необходимо расслабиться и рассудить все спокойно. Я могу позвонить и попросить принести сюда бутылочку.
Герберт Гаррис рухнул на кровать и застонал, закрыв лицо руками.
— Может быть, мне в самом деле выпить,— сказал он с трудом.— У меня в саквояже есть полбутылки виски.
— Я закажу лед. Хотите содовой? Или смешать с чем-нибудь другим?
— Нет. Воды будет достаточно.
Джонсон подошел к телефону и передал краткий заказ. Потом вернулся и снова сел на стул.
— Пожалуйста, постарайтесь рассуждать спокойно,— настаивал он.— Мы ничего не пытаемся скрывать от вас. Нет никаких оснований предполагать, что с вашей женой случилось что-нибудь плохое. Может быть, она встретила каких-либо знакомых в понедельник вечером. И они вместе отправились в путешествие на яхте. Она ведь здесь отдыхает.
Гаррис снова сел на край постели, прикрыл рукой уставшие глаза.
— Мне надо выпить. Не будете ли вы так любезны открыть мой саквояж?
Джонсон тяжело поднялся, поставил саквояж на другую кровать и открыл его. Нашел бутылку виски, наполовину пустую, пошел к ванной комнате, когда раздался стук в дверь номера.
Джонсон открыл ее, принял у рассыльного кувшин с кубиками льда, буркнул «спасибо» и принес из ванной два чистых стакана.
Положив по два куска льда в каждый, он налил виски и долил водой из-под крана. Сунул один стакан в вялую руку Гарриса — тот продолжал сидеть на краю кровати, уставившись в пол,— и, снова опускаясь на свой стул, произнес как можно веселее:
— Пейте, мистер Гаррис, вы подумали о том, что я вам только что сказал?
— Я уже думал об этом,— хрипло ответил он.— Но все это чушь и ерунда. Если бы она тут кого-то неожиданно встретила и решила отправиться на морскую прогулку, то непременно уведомила бы меня. Черт вас возьми, неужели вы этого не понимаете?
Он яростно сверкнул глазами на Джонсона, одним глотком наполовину осушил свой стакан и громко закашлялся.
Джонсон отпил глоток из своего стакана и снова стал говорить:
— Уясните себе, мистер Гаррис, я не притворяюсь, что мне что-то известно. Все, что я знаю по этому вопросу, я уже сообщил вам. Миссис Гаррис не видели в отеле с того самого момента, как она ушла отсюда в понедельник вечером. Может быть, за всем этим кроется то, о чем я понятия не имею. В восемь часов придет на работу мой шеф, мистер Мерилл. Он старший детектив отеля. И в «Бич-Хэвене» не может произойти ничего, о чем бы ему не было досконально известно. Он мне многое не рассказывает. А потому я предлагаю следующее: допейте эту порцию и я вам приготовлю еще одну. Снимите с себя костюм и постарайтесь отдохнуть час-другой. Попросите телефонистку разбудить вас в половине восьмого, потом побрейтесь, примите душ, а после этого все может оказаться не таким уж страшным. Может быть, если еще какие-либо сведения относительно миссис Гаррис у мистера Мерилла.
И он пожал своими массивными плечами.
— А пока что,— с горечью произнес Гаррис,— никто ничего не предпринимает, чтобы разыскать мою жену. Бог знает, где она сейчас… что с ней могло случиться. Надо уведомить полицию.
— Послушайте, мистер Гаррис,— Джонсон изо всех сил старался сохранить сочувствующий тон,— ведь сейчас едва рассвело. В полиции никого нет, кроме таких же младших чиновников, как я. Никакой срочной необходимости в этом нет. Ведь прошло уже четыре-пять дней. И у нас тут, в Майами-Бич, шеф полиции — настоящий дьявол в своей профессии, просто маг и волшебник. Его зовут Питер Пэйнтер. Вот с ним-то вам и нужно будет переговорить. Сначала с мистером Мериллом, потом с шефом. Я же вам говорю, что у мистера Мерилла, возможно, имеется ответ. Вы только отдохните пару часиков, а когда проснетесь и будет светить солнце, то все покажется вам не таким ужасным.
Герберт Гаррис опустошил свой стакан и бросил его на пол, раздался глухой стук. С выражением отчаяния на лице он опустил голову на руки, упершись локтями в колени.
— Я… совершенно разбит,— пробормотал он, словно про себя.— Я не могу поверить в это. Только не Эллен. Проклятие! — хрипло выкрикнул он, резко поднял голову и сверкнув глазами.— Вы ее просто не знаете. Вы так не говорили бы, если бы… если бы только знали ее.
— Может быть, и не говорил бы, мистер Гаррис,— согласился Джонсон.
Он поднялся со стула, подобрал с пола брошенный стакан, положил в него кубик льда из кувшина, снова наполнил его виски, не разбавляя. И, подойдя к находившемуся в состоянии отчаяния Гаррису. сказал, насколько мог, веселым тоном:
— Выпейте до дна. Я потом помогу вам раздеться. Я повидаюсь с мистером Мериллом, как только он появится в своем кабинете и очень может быть, что еще до того, как вы проснетесь, миссис Гаррис уже будет здесь.
Гаррис взял стакан и стал пить, обливая костюм. Он держал его прямо перед собой, вцепившись в него обеими руками, и слезы катились по щекам.
Выпив все, что было в стакане, он несколько секунд тупо смотрел на него, потом снова бросил на пол, кинулся ничком на постель и горько зарыдал, словно обиженный ребенок…
Люси Гамильтон еще не пришла, и Шейну самому пришлось отвечать на телефонный звонок, который раздался в субботу утром. Мужской голос спросил:
— Мистер Шейн будет сегодня утром в бюро?
— До полудня.
— Я сейчас приеду.
Было несколько минут двенадцатого, когда Герберт Гаррис вошел в приемную бюро Майкла Шейна на Флегер-стрит. Он побрился и переоделся в чистую рубашку, лакей отеля выгладил ему серый костюм. Глаза его были еще немного воспалены из-за бессонной ночи, но держался он вполне спокойно и решительно. Подойдя к Люси Гамильтон, спросил:
— Мистер Шейн у себя?
Сидевшая у столика за низкой конторкой Люси внимательно посмотрела на него и подумала, что у этого молодого человека, видно, стряслась беда.
Она любезно сказала:
— Да. Как о вас доложить?
— Мистер Гаррис из Нью-Йорка. Мне совершенно необходимо сейчас же повидаться с мистером Шейном.
Люси открыла дверцу, прошла мимо него к закрытой двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен», открыла ее, снова закрыла за собой. И, выйдя спустя минуту, широким жестом пригласила:
— Входите, мистер Гаррис.
Когда Гаррис тяжелыми шагами вошел в кабинет, Шейн поднялся ему навстречу с вращающегося кресла.
Детектив был в рубашке с короткими рукавами, расстегнутым воротником и слегка развязанным галстуком. Протянув Гаррису через стол руку, он спросил:
— Чем могу быть полезен, мистер Гаррис?
— Найдите мою жену.
Холодной и расслабленной рукой Гаррис вяло поздоровался с Шейном. Опустившись в кресло и уставившись в рыжеволосого сыщика, сказал почти вызывающим тоном:
— Мне сказали, что вы один из лучших специалистов в своей области в нашей стране.
Шейн понял сразу, что его посетитель находится в невероятном напряжении, а возможно, еще не отошел от шока. Он опустился на кресло и спокойно сказал:
— Приятно слышать, что у меня такая репутация. Что такое с вашей женой?
— Она исчезла. Словно в воздухе испарилась. Пять дней назад никто ничего не предпринял по этому поводу. И сейчас ничего не делают. По-видимому, когда женщина в Майами-Бич бесследно исчезает, это воспринимается как нечто само собой разумеющееся.
