– Ты узнал, что скрывается под словом «эксперт»? – не унималась Валентина.
– Конечно, – подтвердил Панфилов. – Елена Васильевна была специалистом в области озеленения мест досуга и отдыха граждан. Проще говоря, именно она отвечала за планировку и внешний вид всех муниципальных парков и скверов нашего города.
– Не такая уж и простенькая должность, согласись.
– Согласен. Но и не такая крутая, чтобы вокруг бурлили страсти.
– Ты все-таки проверь, ладно?
– Обязательно проверю, – пообещал Анатолий. – Пока же у меня нет никаких оснований для возбуждения уголовного дела.
В этот момент в дверь постучали, и на пороге появились мужчина средних лет и женщина лет пятидесяти. Строгая одежда и подчеркнуто официальное выражение лиц выдавали в них государственных служащих.
– Разрешите представиться, – подала голос женщина. – Руренко Оксана Григорьевна и Кирсанов Дмитрий Афанасьевич. Мы из районного Комитета управления государственным имуществом.
Гости многозначительно посмотрели в сторону Глушенковой, давая понять, что им хотелось бы говорить без посторонних.
– Это моя коллега, инспектор по делам несовершеннолетних Валентина Андреевна Глушенкова, – пояснил Панфилов. – При ней вы можете говорить совершенно спокойно.
– Хорошо, – произнес мужчина. – Тогда сразу и приступим. Нам хотелось бы узнать, намерены ли вы открывать уголовное дело по поводу смерти Елены Васильевны Самохиной?
– А почему это вас интересует?
– Видите ли, дело в том, что в соответствии с законодательством Комитет управления государственным имуществом не имеет права распоряжаться освободившейся жилплощадью граждан до тех пор, пока в связи с кончиной бывшего владельца ведется уголовное дело. Чтобы начать процедуру передачи квартиры, занимаемой в прошлом Еленой Васильевной Самохиной, в руки государства, необходима справка о том, что смерть ее произошла в результате несчастного случая и уголовное дело возбуждено не будет. Насколько нам известно, оснований для возбуждения дела действительно нет. Или у вас другое мнение?
– Другое, – неожиданно для себя самого ответил Анатолий.
– Вот как?! Неужели есть основания полагать, что ее убили?
– Есть кое-какие факты, требующие проверки, – сухо заметил Панфилов.
Бросив взгляд в сторону Валентины, он прочел в ее глазах полнейшее одобрение.
– Вы сказали, что жилплощадь Елены Васильевны Самохиной освободилась. А как же ее дочь, шестилетняя Настя? Она ведь там прописана.
На лицах гостей не дрогнул ни один мускул.
– Данная квартира не приватизирована, а значит, не может быть передана по наследству в собственность, – монотонно начал объяснять мужчина. – Квартиросъемщиком шестилетний ребенок являться не может. А оформить опекунство над девочкой некому, поскольку ни близких, ни дальних родственников у нее не имеется. Остается только один вариант развития событий: девочка отдается в приют, а квартира отходит государству. И поверьте, чем быстрее все это будет сделано, тем лучше.
– Для кого лучше? – вскинулся Анатолий. – Для ребенка, который мало того, что осиротел, так еще и крыши над головой лишится?
– Не нужно так с нами разговаривать, – обидчиво произнесла женщина. – Мы делаем то, что положено по закону. Если вдруг найдется человек, который захочет взять на себя заботу о девочке и оформить над ней опекунство, мы будем этому искренне рады. Только если это будет опекунство ради благополучия ребенка, а не для завладения трехкомнатной квартирой со всеми удобствами.
– Второй вариант встречается чаще? – заметно поостыв, спросил Анатолий.
– Гораздо чаще. Квартирные аферисты не дремлют! Поэтому мы вынуждены поторопиться.
– Хорошо. Как только уголовное дело будет прекращено, я немедленно вас извещу, – бодро заявил Анатолий. – Оставьте, пожалуйста, номер вашего телефона.
Уходя, гости вручили следователю карточку с целой дюжиной телефонов. Панфилов искоса глянул на нее.
– На телефонной станции не поскупились на номера. Вот бы нам в отдел столько же!
– Управление государственным имуществом – это тебе не какая-то там милиция! – задумчиво откликнулась Глушенкова.
– Неужели такое и вправду возможно, Валя? Неужели можно вот так, запросто, и на совершенно законных основаниях, отобрать у маленькой девочки квартиру?
– Очень даже можно, Толя. Таково на нынешний день жилищное законодательство. Несовершеннолетний ребенок не может быть квартиросъемщиком в неприватизированной квартире… Правда, согласно закону государство обязано предоставить Насте аналогичную жилплощадь, когда ей исполнится восемнадцать, но ты ведь знаешь, как у нас действуют законы! Однажды мне уже приходилось сталкиваться с подобной ситуацией, но тогда у маленького мальчика обнаружились родственники в Норильске. Они быстренько оформили опекунство, увезли его к себе, а затем приватизировали квартиру на его имя. Таким образом мальчик стал законным владельцем своей жилплощади.
– Но у Насти нет никаких родственников.
– А мы их и не искали, – возразила Глушенкова. – Где, к примеру, ее отец? Не могла же она появиться на свет без его участия.
– Я спрашивал у подруг покойной Елены Самохиной. Они не знают, где он, – сказал Анатолий. – Но знают его имя и фамилию – Петр Быстров. И больше ничего.
– А место работы или примерный район проживания?
– Больше ничего, – повторил Анатолий.
– Может, дашь мне адреса этих подруг? – попросила Валентина. – Я поговорю с ними по-нашему, по-женски. Глядишь, и узнаю что-нибудь о загадочном господине Быстрове.
– Изволь, – пожал плечами Панфилов. – Только вряд ли у тебя получится. Отец Насти, насколько мне известно, исчез из поля зрения Елены Самохиной еще до рождения дочери, категорически заявив, что не желает ребенка. Так что даже если ты его и найдешь, вряд ли он обрадуется перспективе заботиться о больной девочке. Разве только на трехкомнатную квартиру клюнет.
– Я все же попробую. Уж больно не хочется отправлять Настю в приют. Она там со своей болезнью долго не протянет.
– Хорошо, действуй, – благословил Анатолий. – А я, так и быть, заведу по факту смерти Елены Самохиной уголовное дело и растяну его, насколько смогу.
– Молодчина! Только вот тянуть его не надо, Толя. Ты покопайся, как следует. Хорошая трехкомнатная квартира стоит сейчас тысяч сорок долларов. Чем не повод для убийства?
– А как быть с пятью свидетелями, которые утверждают, что Елена Самохина сама упала на рельсы?
– Не знаю. Это уж твоя забота. Я же торжественно обещаю отыскать гражданина Быстрова и провести с ним углубленную воспитательную работу. Слава богу, времени у меня теперь предостаточно.
– Так ты уже в отпуске?
– Да.
– Вы же с Аркадием хотели в Адлер махнуть, к его родственникам.
– Думаю, Аркадий меня поймет, – вздохнула Валентина. – Раз уж так получилось, что никому, кроме нас, нет дела до беззащитного больного ребенка… До жилплощади дело есть, а вот до живого человека…
– А что ты хочешь от больного общества?
– И вправду больного. Только вот правильного диагноза ему еще не поставили, а как без этого лечить?..
Десятое утро своей городской жизни Игорь Опарин встречал в непривычной обстановке. Лежа на кровати и стряхивая с себя паутинки сна, он удовольствием обозревал свои владения: белоснежный потолок из гипсокартона с врезанными в него серебристыми потами, стены, оклеенные обоями оттенка «кофе с молоком», пол с мягким ковровым покрытием… И эта роскошь составляла лишь малую толику достоинств нового двухкомнатного жилища, в которое Опарин въехал прошлым вечером. Он не огорчился, что пришлось разом выложить аж восемьсот долларов и прождать девять дней вместо обещанных трех. Квартира того стоила. В ней имелось все, что нужно для жизни: от просторной двуспальной кровати до новой, красивой утвари, предназначенной для приготовления и поглощения пищи.
Квартира располагалась на двенадцатом этаже, и Игорь считал это самым главным плюсом. Замечательный вид из окна, фантастическое зрелище большого города. Для человека, еще не утратившего романтического отношения к жизни, эта красота была в новинку и радовала его больше всех других удобств.
Однако пора было спускаться с небес на землю. Впереди – очередной рабочий день, и следовало поторопиться, чтобы не нарушать трудовую дисциплину.
Приготовив наспех яичницу и быстро проглотив ее, Игорь облачился в купленные только вчера пепельного цвета джинсы, белую футболку и обул новые туфли.
Путь до рынка занял не более десяти минут. Открыв свой контейнер, Игорь быстро развесил товар и стал ждать первого покупателя. Ира Золотухина что-то усовершенствовала в своем хозяйстве и попросила соседа подержать тяжелое, во весь человеческий рост зеркало. Увидев свое бледное зеркальное отражение, Игорь покачал головой: «Немного загореть не мешало бы». Впрочем, с его плотным графиком работы о том, чтобы поваляться часик-другой на солнышке, нечего было и мечтать. Тем не менее Игорь задумался… и упустил клиента, который собирался прицениться к кожаной куртке.
