— Не мало?
На мой бестактный вопрос Тернер среагировал так, будто ему доставило удовольствие ответить на него.
— Не мало, пусть узнает потом, как достаются деньги. Запросов у нее немало, впрочем, как и высокомерия. Знаете, как она меня называет?
— Откуда мне знать?
Тернер и не ждал моего ответа, он окунулся в мир своих воспоминаний, потом зло ответил:
— Она меня величает беспринципным вышибалой денег. Пусть теперь со своими принципами учится сама зарабатывать на жизнь.
Было видно, что Тернер, несмотря на довольно безмятежный рассказ о своей жизни с Элизой и причинах развода, здорово на нее злится, ревнует, а возможно и ненавидит. Стало понятным угрожающее предупреждение Тернера: довести отношения с ней до границ близости, но ни в коем случае не переступать их.
— Пусть теперь, — продолжал Тернер, — поковыряется в дерьме, как приходилось мне в свое время. Я ведь не сразу стал теперешним Тернером, я сын лавочника и до пятнадцати лет стоял за прилавком, торговал всякой дрянью, от подков и гвоздей, до кастрюль и хозяйственного мыла. Мои сверстники играли в футбол, теннис, загорали и развлекались, а я, Арнольд Тернер, по десять часов в день кланялся каждому подонку, который от скуки заглядывал в нашу лавку, в надежде за один цент приобрести товаров на доллар. Элиза провела безоблачное детство: музыка, танцы, увлечение живописью, верховая езда в клубе, словом, все те удовольствия, которыми я мог любоваться на картинках в рекламных журналах. А потом ее аристократический папаша разорился и вылетел в трубу. Я подобрал Элизу Скотт в буквальном смысле нищую и, не размышляя, повел под венец, одел как королеву, нацепил бриллиантов на двести тысяч и после этого у нее поворачивается язык назвать меня беспринципным вышибалой денег. Какая снисходительность и чистоплюйство. По-моему, гораздо беспринципнее быть на моем содержании и меня же попрекать. Видите ли, от моих сделок пахнет аферами. Это дословно. Мой отец, а он был далеко не дурак, говорил, что маленькие деньги пахнут бедностью, большие не пахнут никак!
Тернера понесло, наверняка такие подробности его интимной жизни с Элизой не входили ранее в планы разговора со мной, но злость кипела в нем и требовала выхода, и я поневоле как бы сделался на время громоотводом. Тернер неожиданно умолк и даже с некоторым удивлением посмотрел на меня.
— Извините, Дик, вам этого не следовало знать. Хотя, атмосфера моего дома вам небезынтересна и, возможно, окажет помощь при знакомстве с Элизой. Возможно, теперь вы лучше представляете, какой образ больше всего подойдет для роли соблазнителя. Вы должны вызвать у нее сочувствие к вашей судьбе, заинтересовать как мужчина, потенциальный друг, а потом и любовник. Женщину такого темперамента я вряд ли удовлетворяю в достаточной степени, значит, она испытывает тоску по мужчине, но еще раз повторяю, что на случайную связь она не пойдет: вы должны произвести впечатление порядочного человека, которому пришлось многое перенести и которому просто не везло в этой сумасшедшей гонке, которую мы зовем жизнью. Придумайте историю о том, как разорился ваш отец. Это вас сразу сблизит. Не форсируйте события. Если она что-то заподозрит или вы ей не приглянетесь, то потом этого не поправишь. И в таком случае я вам не позавидую.
— Вы мне угрожаете, мистер Тернер? — спросил я почти равнодушно, хотя мне очень хотелось треснуть его слева. Я вообще отметил у себя в последнее время неожиданное чувство, о котором раньше не подозревал, его попросту не было, появилось оно после истории с Гвалдмахером и моим прежним шефом Дугласом: я стал рассматривать мужчин, отыскивая у них прежде всего наиболее уязвимые, открытые точки, с целью, при возможном конфликте, вырубить противника первым, не дожидаясь, чтобы это успел сделать он. Так и с Тернером: я смотрел на него и определял, как его лягнуть так, чтобы он надолго улегся на лакированный пол веранды папаши Гленна. Тернер был тренирован и почти моего роста, может на дюйм с четвертью ниже, но я был абсолютно уверен, что он грохнется после первого удара; он был старше меня почти на двадцать лет и в нем был лишний вес. Думая о Тернере, я вдруг отвлекся и стал одновременно рассуждать, что я сделаю со ста тысячами в Париже. Я не вовремя размечтался, ответ Тернера вернул меня на землю с европейских облаков и внес заметный диссонанс в мои розовые мечты. За мной давненько водилась такая черта: в момент самых серьезных ситуаций я умел отвлекаться и думать о чем-то другом. Иногда это помогало в прежней жизни: когда я попал в плен и меня допрашивал бородатый верзила в звании полковника, а звания любые мятежники всех рангов себе присваивали сами, исходя из собственных амбиций и притязаний на власть, то я, чтобы не сойти с ума, допросы длились по десять часов, представлял себя во Флориде на пляже, вспоминал самые приятные минуты, проведенные с друзьями в юности, думал о покойной тетке, словом, раздваивался и уносился одной половиной в воспоминания, а другой тупо смотрел на будущего президента, потому что этот верзила, одолев регулярные войска и банды наемников, так писали левые газеты о нас, стал президентом страны. В данный момент мои радужные надежды на сто тысяч отвлекали, я расслабился и на какое-то мгновение перестал чувствовать опасность.
— Я вам не угрожаю, Дик, слишком большая честь для вас. Я еще раз подчеркиваю серьезность нашего разговора. Хотите совет?
— Пожалуйста, — ответил я, приходя в себя. — Я очень люблю советы.
— Никогда не мечтайте раньше времени о долларах, которых вы еще не заработали. — Тернер с усмешкой смотрел на меня.
— Мистер Тернер, вы что, телепат?
— Нет, — он мгновенно сменил на лице маску и смотрел благожелательно, — но на вашей физиономии было написано такое блаженство, что только круглый дурак не догадался бы, о чем вы размечтались. А за секунду до этого вы очень внимательно изучали мой подбородок для потенциального рокового удара. Вы забыли, Дик, о тех ребятах, что охраняют меня от подобных вам эмоциональных джентльменов. Они профессионалы. С каждым поодиночке вы, возможно, справились бы, но вдвоем они из вас сделают сито для процеживания бульона. Так что успокойтесь, сосредоточьтесь и постарайтесь не упустить ни одного моего слова. От этого зависит ваше будущее. На чем я остановился раньше?
У Тернера, как я отметил, была скверная привычка задавать периодически этот вопрос собеседнику, а скорее это было не привычкой, а точно выверенным психологическим ходом: отвечая на такой вопрос каждые десять минут, вы уже ставили себя в зависимое положение. Еще бы: мистер забыл, о чем он только что говорил с вами, так что будьте любезны, напомните ему. Из чувства противоречия я решил больше не подыгрывать ему, хотя понимал, что от этой позы могу только потерять и ничего не получить взамен, кроме удовлетворенного самолюбия.
— Не помню, мистер Тернер, — мой ответ прозвучал не слишком вежливо.
— О чем это вы? — встрепенулся Тернер.
Я понял, что задавая свой вопрос, он и не ждал на него ответа.
— Я не помню, на каком месте вы прервали свою прежнюю мысль.
— Не я прервал, а вы. Не трудитесь вспомнить, я прекрасно обойдусь без вашей помощи. Конечно, после вашей очередной дерзости вас бы следовало послать к черту и отделать вечером до состояния бифштекса. Они это умеют делать, — Тернер кивнул на двух телохранителей, куривших по очереди одну сигарету. Видать, у них закончилась пачка и они не смели отлучиться со своего поста даже на минуту. Собачья работа. — Итак, я сказал, что не позавидую вам, если вы провалите мое поручение, потому что во второй раз подобный номер с миссис Тернер не пройдет. О вас неплохо отозвался дон Чезаре, его характеристика многого стоит. Не будь ее, я никогда бы не связался с вами.
Вот как глубоко копнул Тернер, изучая мою прошлую жизнь!
— Говорят, что последний год вы шлялись по концертным залам и почитывали разные умные книжки. Это так?
— Да, действительно шатался. Не век же быть дураком.
— Это хорошо, — одобрил Тернер, — пригодится при общении с Элизой. Она большая дока по части классической музыки, в отличие от меня. Для меня любая симфония сильнее снотворного. Это ее коробило.
— Что же, у вас ничего не было общего?
— Почему, увлечение живописью нас очень сближало, она тоже без ума от импрессионистов. Но увлечение может позволить себе только обеспеченный человек. Сначала следует научиться крепко стоять на ногах, а потом предаваться увлечениям. Итак, вы поклонник классической музыки?
— Это чересчур громко сказано, мистер Тернер.
— Не имеет значения, во всяком случае смогли высидеть на трех концертах. Этого достаточно. Значит мы выяснили важную точку вашей психологической совместимости с миссис Тернер. Найдутся и другие при сближении. Только не старайтесь умничать, это будет выглядеть убого. С Элизой такой номер не получится. Учтите, все зависит от первой встречи, она самая важная в последующей цепи.
