На удивление, волнения и злости Борис не испытывал. Устал за день переживать. Без слов выволок водителя за воротник и врезал в висок правой. Подхватил, не давая упасть, ударил еще раз прямым в челюсть. Под кулаком что-то хрустнуло. Рука саднила, содрал, наверное, кожу на косточках.
Таксист лежал на снегу без движения.
– С тобой все в порядке?
– Откуда ты взялся? – спросила с недоумением Татьяна вместо ответа.
– Прилетел на крыльях любви! Надеюсь, хоть на этот раз ты согласишься, что была не права.
– Да, да! Что нам делать?
– Ехать домой.
– А что делать с этим?
– Поедет в багажнике.
– А кто поведет машину?
– Я!
– А ты разве умеешь?
– У-у-у, как ты мало меня знаешь. У отца до отъезда на заработки был старенький «москвич». Продал его, чтобы я девушек не катал. Теперь приходится катать на такси….
Борис загрузил таксиста в багажник и захлопнул, чтобы у того не было соблазна выбраться на ходу. Перед этим он убедился, что ключи остались в замке зажигания.
Через четверть часа они остановились на соседней улице. Хотя Борис понимал, что отыскать его милиция сможет без проблем. Это на случай, если поиски предпримет сам таксист. Тогда Борис сможет узнать, что его разыскивают, раньше, чем его найдут.
Борис открыл багажник. Таксист уже пришел в себя, но притворился, что в обмороке.
– Хватит притворяться! Езжай домой. Номер я запомнил. Найду и рассчитаюсь с тобой еще….
В жизни, как и в боксе, лучшая защита – нападение.
Борис долго нажимал кнопку звонка на воротах, прежде чем загорелся свет в доме. Вышла сестра Мария.
– Кто там? – спросила она с порога.
– Маня, это я! Открывай! – отозвался Борис.
– Таня, моя невеста! – представил Татьяну Борис, когда калитка отворилась.
Татьяна хмыкнула, но ничего не сказала, кроме приветствия.
Мать уже была в халате и встретила на пороге.
– Вот сюрприз! Кого же ты нам привез? Татьяну?
– Да! Она, собственной персоной….
– Почему так поздно?
– Лучше позже, чем никогда. Долго уговаривал.
– Уговорил?
– Еще не знаю!
– Это хорошо. Значит серьезная девушка. Я бы тоже семь раз подумала, будь у меня такой парень, как ты. Раздевайтесь и к грубке греться. Сейчас будет чай.
– Мне бы еще чего-нибудь к чаю. С утра ничего не ел, – попросил Борис.
– Пироги на столе под салфеткой. Или нагреть борща?
– И борща тоже.
Разговор не мешал им раздеваться. Борис помог Татьяне снять шубку и стащить сапоги. Он одел ей на ноги короткие мягкие валенки и усадил на лавку спиной к изразцовой отопительной печке, которую в их селе называли грубкой. Пищу давно готовили на газовой плите. Была в доме и система водяного отопления с котлом. Но печь не разорили. Ее топили в самое холодное время года. Она создавала уют и тепло на кухне.
Себе на ноги Борис натянул еще пару шерстяных носков и так в них и остался, разминая окоченевшие ноги.
После чаепития мать поинтересовалась, как и где стелить постель. Она уже знала о планах Бориса жениться, но невесту видела впервые.
– Татьяна спит в моей комнате, – не стесняясь, объявил Борис.
– Еще чего? Я сплю отдельно! – отрезала Татьяна.
Будущая свекровь ее поддержала.
– Таня будет спать со мной. У меня кровать широкая, а муж гуляет по Сибири. Если, конечно, нет возражений. Есть свободная тахта в комнате Мани.
– Я с Вами! – коротко ответила Татьяна.
– Вот и хорошо! Посекретничаем и посплетничаем про наших мужиков….
За утренним чаем Татьяна сидела в халате матери. Это был новый и лучший халат. Он очень шел Татьяне. В нем она сильно походила на мать. Скуластое лицо, короткий прямой нос с веснушками, серые глаза и густые темно-русые волосы. Лет через двадцать добавятся морщинки, и будет вылитая мать.
«Неспроста все это. Успели столковаться за ночь», – с удовлетворением отметил Борис.
Мать по-особенному заботливо ухаживала за Татьяной.
– Тебе не горячо, доченька? – забеспокоилась она, когда Татьяна сморщила носик после первого глотка чаю. – Добавь молока.
После завтрака мать и Татьяна опять удалились в спальню родителей с видом заговорщиков. Заинтригованный Борис последовал через некоторое время за ними. Он был в носках и двигался бесшумно.
Мать открыла шкаф и раскладывала на застеленной кровати пеленки, распашонки, детские одеяльца. При этом она приговаривала:
– Как узнала, что Борис надумал жениться, так и побежала по магазинам. Когда ждете маленького?
– В конце мая.
– А он знает?
– Нет, еще не говорила.
– Напрасно! Может, быстрее поумнел бы. А родители?
– Родители знают.
– Ругали, наверное!
– Нет! Сказали, что рады и счастливы, иметь внука или внучку. А как на самом деле, время покажет.
– Счастливы, счастливы! По себе знаю. И мужу напишу, пусть обрадуется.
Борис попятился назад. Сердце его готово было выскочить из груди от радости. Так вот почему она изменилась по отношению к нему в последнее время. Да, поступки его слишком часто не тянут на образцовые для главы семейства.
Ну, ничего. Теперь есть повод взять себя в руки. Но сначала он разберется с этой подлой троицей: Вистом, Геной и Витьком.
По вечерам Борис рыскал по городу в своем старом китайском пуховике. Он посещал казино и ночные клубы, где также играли, и официально, и подпольно. Одно время он зачастил в ночной клуб «Элита клаб», где просаживал в рулетку те небольшие гонорары, которые получал за участие в соревнованиях боксеров-любителей. После знакомства с Татьяной пришлось с рулеткой завязать. С тех пор прошел год, но он хорошо помнил почти весь обслуживающий персонал клуба. Среди них не было, ни Гены, ни Витька. Поэтому он в «Элита клаб» не ходил, уверенный, что их там нет.
После бесцельных двудневных поисков, он вспомнил про швейцара клуба Митрича. Тому не было еще и сорока, но все звали его Митрич, как старого деда. Возможно из-за окладистой бороды. Он знал всех и вся в игорном бизнесе.
– Митрич, здравствуй!
– А-а-а, Борис! Опять к нам пожаловал!
– Нет, теперь больше не испытываю судьбу.
– Что так?
– Женюсь!
– После такого испытания судьбы, остальные способы отдыхают….
– Во-во! Очень точно сказано. Потом всю жизнь, либо с выигрышем, либо с проигрышем.
– Ты должен выиграть. Хе-хе! В рулетку и карты тебе не везло….
– И тут с тобою согласен! Мне нужна твоя помощь. Ищу трех типов. Одного зовут Вист, другого Гена, а третьего Витек. По всему видно, что они должны крутиться вокруг игорных заведений.
– Ну, Виста уже не найти!
– Что так?
– Умер он. Обкололся.
– Ты уверен?
– Абсолютно! Знаю, что говорю.
Борис едва сдержался, чтобы не опровергнуть Митрича. Не нужно спешить открывать информацию, что Вист возможно жив. А с другой стороны Борис не знал, что случилось потом, после того как его впихнули в гроб и укололи.
– А другие?
– Тут тебе повезло, они работают у нас в охране.
– Что-то не помню таких.
– Так они недавно, месяцев шесть, семь….
– Где их найти?
– Дежурят в игорном зале. Только в разных сменах. Ты их знаешь в лицо?
– Еще как знаю!
– Зачем они тебе, если не секрет? – Митрич не мог сдержать своего природного, а Борис не без основания предполагал, что и профессионального любопытства.
– Никаких секретов, от тебя. Обещали продать кой-какие шмотки, а сами где-то прячутся. Ну, с Вистом теперь все понятно. Почему эти не звонят?
– Иди на второй этаж. Теперь не спрячутся.
Борис подошел к Гене сзади.
– Привет Гена! Дорогой, сколько лет, сколько зим…, – Борис говорил громко притворно елейным голосом.
Многие оглянулись на миг, а потом опять уставились на колесо рулетки.
Оглянулся и Гена. И застыл мгновенно, как раствор гипса в горячей воде. И лицо приобрело такой же гипсовый цвет.
– Ну, что? Лишился дара речи от радости? – Уже тихо сказал Борис. – Есть здесь место, где можно поговорить без свидетелей?
– Есть! – выдавил из себя Гена и пошел к двери в другой конец зала.
По коридору они попали в служебную комнату охраны. Стол, платяной шкаф, диван и низкий холодильник. На столе бутылки и снедь в тарелках.
Борис бесцеремонно открыл шкаф и увидел свою дубленку.
– Спасибо, что сохранил. Надеюсь, не прожег сигаретой? – Борис снял куртку с вешалки и переоделся.
Свой затертый пуховик он повесил в шкаф, предварительно проверив содержимое карманов.
– Продаю по дешевке! Я добрый и не дам тебе замерзнуть. Не то, что ты! За три сотни баксов заколотил меня в гроб. Что еще у тебя из моих вещей? Деньги, часы?
– Часы и деньги забрал Витек?
– А Вист?
