Однако он произнес лишь грозное и всеобъемлющее:
- Ну? (Маленький шедевр интуиции).
И заговорщик, совершенно убежденный в осведомленности государя, глобально повинился, выдав имена, явки, планы, даты. Переворот был сорван.
- Это достоверно? - недоверчиво осведомился Токарев.
- Строго исторический факт.
- Любопытно... Но то все-таки Наполеон...
Знаменский понимал, что Токареву сейчас достанется, Миша же от гневного наскока Кибрит безмерно растерялся. И, когда она замолкала, чтобы перевести дыхание, втискивался в паузу с бормотаньем: "Уважаемая Зинаида Яновна... позвольте, я не хотел... Разумеется, Пал Палыч не ниже Наполеона... я отнюдь не имел в виду... совершенно верно, даже выше... вполне возможно... в своем роде..."
- Ой, опаздываю! - вскрикнула Зиночка, глянув на часы, и, одарив ясной улыбкой хохотавшего Пал Палыча, кинулась вон.
* * *
Жила Кибрит с сестрой, ее мужем и их двенадцатилетним сыном Сережей. Пятым членом семьи числился косматенький веселый песик Рикки.
Так как у сестры было ночное дежурство в госпитале, Зиночке предстояло накормить и загнать спать племянника. Последнее давалось нелегко - это не Мишу Токарева отчитать. Раньше помогали сказки, но года полтора назад Сережка их отверг и теперь требовал от тети Зины историй "про преступников". И она - куда денешься - сочиняла истории, напропалую идеализируя действительность.
Пока стряпался ужин, Сережа был уполномочен выгулять Рикки.
Ах, как жестоко подвела Зиночку воспеваемая ею интуиция! Возясь на кухне, она даже мурлыкала дурацкую и потому, наверно, модную мелодию...
Приезжий и Чистодел опередили ее примерно на час. И времени даром не потратили.
Садясь в такси, Приезжий еще не знал, как станет действовать. Это зависело от возраста эксперта с редкой фамилией, ее характера, состава семьи и проч. А более всего - от наития и удачи. Приезжий был чуток и насторожен, как взведенный курок, но твердо верил в свою счастливую звезду.
Городские соседи редко-редко знакомы друг с другом, знал Приезжий. ЖЭК наверняка волокита. Нечего болтаться по обочинам, надо вторгаться в центр информации. Где, кстати, тебя - ежечасно нарушающего Уголовный кодекс - меньше всего ждут.
И в адресный стол милиции был командирован взбодренный выпивкой и гипнотически-волевым напутствием Чистодел. Минут на двадцать пять он преисполнился гордости и самомнения, что позволило безбоязненно созерцать милицейские погоны и изображать из себя какого-то там инспектора по расселению жильцов. Так были добыты первоначальные сведения.
А затем судьба дала Приезжему козырного туза в виде Сережки и Рикки. Мальчик мог бы и прищуриться подозрительно, и недоверчивым молчанием встретить расспросы незнакомцев. Но Рикки невольно сыграл роль предателя. Хоть и замороченный "диванной" жизнью, он глубинным инстинктом ощутил в Приезжем веяния и запахи исконной отчизны и крепкую руку охотника и укротителя.
Они обрели общий язык в долю секунды. Завороженный тем, как шалавая собачонка, с грехом пополам умевшая подавать лапку, сейчас по скупому жесту незнакомца ложилась, застывала в стойке, мчалась отыскивать брошенный камешек и, поскуливая от нетерпения угодить, клала найденное к его ногам, Сережа даже не заметил, что сообщил кучу вещей о своей семье.
Приезжий отсеял главное: отец мальчика в отъезде, мать на дежурстве, а тетя Зина стряпает фрикадельки с морковью.
...Чуть слышно щелкнул замок, и Приезжий вошел в переднюю. Огляделся, кашлянул, давая о себе знать. Из кухни выглянула Кибрит.
"Хорошо, что молодая, - подумал Приезжий. - Красивая - тоже хорошо. Все идет хорошо!"
Красивые женщины ни разу не огорчали Приезжего. С ними ему было немногим труднее, чем с Рикки.
Кибрит еще не видела его отчетливо, в подробностях. На нее только пахнуло опасностью.
- Что вы здесь делаете?
- Поджидаю хозяйку. Было открыто, и я позволил себе войти.
Открыто? Нет, такого за ней не водится. Осторожность! - предупредил внутренний голос.
- Я думаю, вы ошиблись дверью.
- Ни в коем случае! Имею адресок. Да и мальчик подтвердил, что именно здесь проживает Зинаида Яновна Кибрит. И что сейчас она дома одна... Племянник ваш, не так ли? Очень симпатичный мальчик.
"Грабитель?.. Насильник?.. Кто он?.. Я не понимаю. Не понимаю!"
- Что вам, собственно, нужно?
- Лично мне - абсолютно ничего, уверяю вас. Я пришел просить о снисхождении к одной заблудшей душе.
"Вот оно что! Шантаж. Никогда даже не думала о такой возможности".
Поняв, она как-то уравновесилась. Сказала холодно:
- Если не ошибаюсь, это связано с моей работой.
Приезжий развел руками:
- Увы... видит Бог, был бы рад прийти по другому поводу.
- Дома я о делах не разговариваю. Пожалуйста, на Петровку.
- Зачем же сразу гнать человека?
Перед ней стоял атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти. Ласковый, хитрый, наглый. Явно с примесью кавказской крови. В дорогом и слишком новом, необмятом костюме. По-русски говорил чисто, с какой-то трудно уловимой, но не южной примесью в манере выговаривать слова. Если б не ситуация, Зиночка нашла бы, что он несимпатичен, но недурен собой и не лишен своеобразного обаяния.
- Кто вы такой? Представьтесь.
- Это было бы бесполезно, поскольку перед вами сейчас никого нет. Я в настоящий момент знаете где? За столом с друзьями - их человек десять - и говорю красивый тост. И ни на минуту никуда не отлучаюсь.
В Кибрит поднялась буря протеста.
- Железное алиби. Понятно... Считайте, что ваша миссия не удалась. Прошу! - она указала на дверь.
Незнакомец снисходительно посмеялся:
- Напрасно, напрасно. У меня обоюдно интересный разговор.
- Не буду я с вами разговаривать.
- Будете, Зинаида Яновна. Придется.
Он запер дверь торчавшим изнутри ключом, положил его в карман. И тут она заметила, что руки у него в перчатках.
- Убирайтесь немедленно! Или я... - ей представился большой кухонный нож, чайник с кипятком... ее охватила неукротимая и, в общем-то, безрассудная жажда сопротивления.
- А что вы? - спросил он пренебрежительно, словно ребенка. - Ну что вы?.. Оружия наверняка нет, позвонить я не дам, крикнете - не услышат. Если только с кулачками на меня. Но женщина вы хрупкая...
Он двинулся от двери, приближаясь к Зиночке, и та медленно отступала в комнату, клокоча, но поддаваясь напору исходившей от него силы.
- Впрочем, о хрупкости это так, к слову, - ласково сказал он. - Уверен, что мы столкуемся по-хорошему... Скажите мне, Зинаида Яновна, должна ли быть в мире справедливость?
Почему-то вопрос этот отрезвил ее.
"Я веду себя глупо. Надо вслушиваться, что он говорит. Не мечтать о расправе с помощью кухонной утвари. Глупо. Глупо. Глупо".
Ей удалось затолкать свой праведный гнев на задворки души. Почти удалось унять омрачавшее разум возмущение.
- Я спрашиваю, справедливость должна быть? - повторил незнакомец.
- Справедливость есть.
- Увы, не всегда, - сокрушенно покачал он головой. - Далеко не всегда. Вот, скажем, один человек мучается, а другой нет. Несправедливо. Надо, чтобы никто не страдал или пусть страдают оба. Вы согласны?
- Ближе к делу, - отозвалась Зиночка, уже не задыхаясь.
- Браво!.. По вашей вине может пострадать один человек и его друзья. Если это случится, тогда пострадаете и вы.
- Только не пытайтесь меня запугать!
"Ишь ты! И глазом не моргнула".
Экспертша как-то не вполне укладывалась в представление Приезжего о красивых женщинах.
- Характер показываете? Ну-ну. А сердечко-то небось прыгает? Поверьте, сочувствую. Но что делать? Вы нас прижимаете, мы огрызаемся. Как говорится, борьба миров... Но вы же не захотите, чтобы что-то случилось с Сережей? Верно? Такой хорошенький мальчик, и вдруг...
Вот теперь Кибрит испугалась. Отчаянно, обморочно, как никогда в жизни. Где Сережка?! Ему давно пора быть дома! Она - невероятно!.. - она забыла о нем с появлением этого негодяя в передней!
Привычка владеть своим лицом отчасти скрыла от Приезжего степень ее паники, но и того, что он увидел, хватило для злобного торжества.
- Отчего вы молчите?
- Я слушаю, - с трудом проговорила Кибрит.
- А-а. Тогда продолжаю. Конечно, он только племянник. Это ослабляет впечатление. Но все-таки тоже неприятно. Сын родной сестры...
Страх накатывал волнами, леденя спину и оставляя испарину на лбу.
"Павел... Шурик... хоть кто-нибудь!.. Никого... Надо сию минуту что-то с собой сделать. Иначе я очумею и проиграю вообще все!"
- Что-то пригорает! - ахнула отчаянно. Незнакомец потянул носом действительно, припахивало.
- Пошли проверим.
Карауля каждое движение Кибрит, он проводил ее в кухню. Разрешил снять с конфорки начавшую пришквариваться морковь, погасил газ под бушевавшим чайником и - то ли поддавшись любопытству, то ли готовя комплимент для налаживания отношений - приоткрыл крышку жаровни с фрикадельками.
