Но кое-как я все-таки добралась до метро «Речной вокзал». Полезла в сумку за кошельком. Достала, открыла. И обомлела. Он был пуст. Ни сквозной проездной карточки, ни денег.
Черт, черт, черт! Хотя на карточке оставалось от силы две поездки, а денег было рублей 100, я чувствовала себя так, будто меня обобрали до нитки. Интересно знать, когда и где это произошло. Наверное, в том автобусе во время давки. Но что это за вор такой, который позарился на содержимое, но не тронул форму? Проездной на автобус у меня лежит отдельно, на сувениры я, конечно, тратиться не стала. Поэтому кошелек я сейчас открыла первый раз за весь день. Лучше бы не открывала. Что мне теперь делать? Как попасть домой?
Выход один – вместо метро скакать по автобусам. Затем они закончили ходить. Последний отрезок пути я тащилась пешком. Домой вернулась без сил и с подозрениями, что Татьяна Злотникова права и у меня началась плотная полоса неприятностей.
Работа после праздников – это вообще пытка. Настолько жестокая, что я согласна на отмену самих праздников. Правда, согласна я на это только тогда, когда они уже прошли.
Ладно, мне некогда об этом думать, нужно собираться на службу. Желательно быстро. Очень быстро. Вообще-то, нужно было начать процесс еще вчера. Хотя бы с вечера погладить юбку… Но я еще читала то, что дала мне Таня.
Я же не виновата, что вернулась домой не вечером, а ночью. И что поделаешь, если натуральные ткани мнутся. В конце концов, лучше немного припоздниться, но не носить вредную для кожи синтетику.
Хотя нет, если после вчерашнего я еще и опоздаю, меня точно уволят. Так что пришлось надевать все как есть и бежать бегом. Успела! Александра Петровская поздоровалась со мной безо всякого выражения и дала длинный список шедевров из картинных галерей всего мира. Мне предстояло выяснить, не собираются ли эти полотна вывозить на выставки. И не совпадает ли время этих выставок с визитами за рубеж директора департамента по гуманитарному сотрудничеству и правам человека МИДа, супруга которого страстная поклонница фламандской живописи.
Дойдя до середины списка, я устала лазить по Интернету и делать международные звонки. Нужно поддержать и отечественного производителя услуг связи. Я набрала сотовый Юры.
– Я слушаю, – ответил он нейтральным тоном.
– Привет! Может быть, пообедаем вместе? – жизнерадостно спросила я.
– Вряд ли получится, Виктория. У меня много работы. Боюсь, она и до ужина не закончится.
– Милый, ну нельзя же все время работать…
– Нельзя все время делать вид, что работаешь, – со всей серьезностью заявил Юра.
Это камень в мой огород. Да что там камень, бетонный блок.
– Ты сердишься из-за вчерашнего? – поняла я. – Но ведь ничего страшного не произошло. Экскурсовод прекрасно говорила по-английски, и вы с Александрой были рядом…
– Делегацию обычно сопровождает не один человек. И хотя все они знают иностранные языки, у каждого своя функция, – таким тоном двухлетнему ребенку объясняют, зачем нужно пользоваться горшком.
– Юр, я все понимаю. Но сколько еще будет этих делегаций, а призрак не каждый день попадается на глаза.
– Виктория, мне они не попадаются ни в один из дней. Но если тебе действительно хочется обсудить проблему призраков, поговори… с кем-нибудь из департамента по вопросам новых вызовов и угроз.
Мой жених слишком хорошо воспитан, чтобы прямо сказать своей девушке: обратись к психиатру.
– Новых? Да призраку уже лет сто, – попыталась возразить я, но Юра уже положил трубку.
А я приуныла. Похоже, мы сегодня не увидимся. И вчера он даже не позвонил мне, чтобы узнать, как я добралась. Разве так ведут себя влюбленные мужчины?
Мы с Юрой знакомы с детства. Он старше, серьезнее, умнее. А я могла проспать школу, потерять дневник и вляпаться в грязь в новых кроссовках. Мы – противоположности, которые притягиваются. Зима в Сахаре. Лето среди айсбергов. Именно в этих условиях зарождаются такие атмосферные вихри, что дух захватывает. Хотя, конечно, большинство предпочитают умеренный климат. Неужели и Юра теперь в их числе?
Можно было весь вечер сидеть одной и переживать по этому поводу. Но я решила убежать от проблем. По беговой дорожке спортивного клуба. Провести время среди современных тренажеров и накачанных инструкторов. Фитнес-клуб – такой же атрибут успешной жизни, как иномарка и отдых за границей. Простая учительница английского языка, какой я была еще несколько месяцев назад, не могла бы себе это позволить. Но теперь у меня престижная работа.
Клуб располагался неподалеку от моего дома, так что я успела заскочить к себе за спортивной формой. Попав в царство фитнеса в первый раз, я заметила, что большинство посетителей приходят не только взвеситься и поработать над фигурой, но и на других посмотреть, и себя показать.
Вот и сейчас у одной дамы в раздевалке даже маникюр был с адидасовскими полосками. У другой – футболка под цвет изумрудов в ушах. А вот я свои рубины оставила дома. От греха подальше. Буду надевать их только к вечерним туалетам.
– Ты посмотри, вон у той девицы кроссовки явно не фирменные, – шептались возле зеркала две студентки, несомненно, о-очень престижных факультетов, изучая тех, кто переодевался у ящичков с номерами.
– А та, что рядом, вообще брови выщипать забыла!
Услышав такое, я не смогла удержаться. Нужно было или начать комплексовать под этими рентгеновскими взглядами. Или закончить. Я натянула салатные спортивные брюки, желтую майку и, проходя мимо, поддакнула перемывательницам косточек:
– Да уж, преступление! Как таких вообще в клуб пустили?! Хотя я слышала, что вон та – жена известного политика, члена Совета Федерации. Некоторых мужчин, знаете ли, возбуждают лохматые брови! Целое Политбюро было без ума от Брежнева.
Я блефовала. Но девицы, кажется, не были знакомы ни с членами Политбюро, ни с современными политиками. Мне поверили, вытаращили глаза. Я же проследовала в тренажерный зал. И как всегда, притормозила на входе.
Просторный зал был нашпигован железом, как сало чесноком. Всюду торчали какие-то перекладины, гантели, штанги, ручки, грузы. Оказавшись здесь в первый раз, я даже засомневалась, что и я здесь как-нибудь помещусь. Под тяжелую музыку, с гиканьем и рычанием качаются те, на ком и так одежда уже трещит по швам. Один огромный детина вообще уселся на спину к довольно стройной даме. А та не напомнила ему, что она не диван, а как ни в чем не бывало начала отжиматься. Оказалось, передо мной инструктор, ведущий занятие по специальной программе. Он девушке «делает спину». Господи, лучше уж совсем без спины, чем с таким захребетником…
Начинать час здоровья я предпочитаю с беговой дорожки. Я встала на свободную почти синхронно с молодой женщиной, которую выдала замуж «за члена». Мы обменялись улыбками, как старые знакомые. Когда бежишь, не очень-то поболтаешь. Зато в зеркале во всю стену можно изучить окрестности.
Я изучила. И увидела знакомое лицо. Симпатичное, в кудряшках. Лариса – моя соседка из квартиры напротив. Лет двадцать пять. Недавно вышла замуж за Артема – сына тети Кати. Худого, высокого парня, который, сколько я себя помню, старался выглядеть очень важным и задирал нос. По ступенькам не бегал, а вышагивал. В лифте не катался, а поднимался и спускался. В школе не учился, а получал знания.
И вырос он в какого-то начальника с персональным шофером. Ходил исключительно в костюме и с кожаной папкой под мышкой. Даже если жена пошлет за молоком, он, наверное, галстук нацепит. Правда, подозреваю, что Лара его никуда не посылала. В доме хозяином был он. Маму переселил в однокомнатную квартиру в Бирюлево. А сам расположился в трехкомнатной с молодой женой. Живи да радуйся.
Но сейчас его супруга выглядела как-то понуро.
– Привет, Лорик! – подошла к ней я.
– Здравствуй, Вика, – вздохнула она, качая пресс.
– Двойная нагрузка? – предположила я.
– Что?
– Тебе нужно уменьшить количество подходов. А то выглядишь как-то бледно…
– Тренировка здесь ни при чем, – она энергично замотала головой, видимо, переходя на упражнение для мышц шеи. – Наоборот, я здесь, потому что стараюсь отвлечься.
– Я тоже сюда не вместо бала пришла…
– Да ладно, у тебя все в порядке. Такой классный парень. Красивый. И такая машина. И помог тебе работу поменять, – в голосе Ларисы я услышала зависть.
– Но твой-то тоже не на «Запорожце» ездит, – напомнила я. – К тому же он не парень, а муж. Чувствуешь разницу?
– Чувствую. На своей шкуре, – помрачнела она, поднимаясь на ноги. – Хорошее дело браком не назовут…
– Ты чего, Лар? Вы же только полгода, как поженились. У вас еще медовый месяц не кончился.
– Кончился. Условно-досрочно. Мне тоже раньше казалось, что это везение. Я ведь в райцентре родилась. В Калужской области. В нашем городке нет ни одного завода, ни одного театра, а в единственном музее почти всегда выходной. Но я старалась оттуда вырваться, ведь настоящая жизнь не в глуши, а в столице. А Артем к нам приехал по работе. Я устроилась в местный филиал энергетической компании. А он как бы «наш большой босс из Москвы». И вдруг он в меня влюбился, с собой увез, женился. Прямо кино. Но теперь уже без хеппи-энда. Артем считает, что блондинки – глупые. Я покрасилась в цвет осенней листвы. Артему все время жарко. И мы спим с открытыми окнами. Вернее, это он спит, а я слушаю орущую под окном сигнализацию. Артем считает, что замужняя женщина работать не должна, и я сижу дома и вяжу, как какая-нибудь старушка с клубком. Но и это ничего. Самое ужасное, что он меня жутко ревнует. Даже чтобы выбраться в спортзал, я должна придумывать какие-то отмазки. А он нехорошо так улыбается и говорит: узнаю, что обманываешь, убью! И я действительно его боюсь. Он тут недавно спустил с лестницы мастера, который пришел нам Интернет устанавливать. Мол, слишком молод парень, чтобы мастером быть. И слишком часто смотрел в мою сторону. Артем решил вообще Интернет не проводить. У него сеть на работе есть. А я ведь сразу на сайт знакомств устремлюсь. И буду за его счет эротические письма получать…
