— А кто этот парень? — спросил Фрэнсис.
— Я познакомился с ним во время одной из поездок.
— А в том, что касается денег, ему можно доверять?
Марко кивнул:
— Будь спок. Вряд ли он решится натянуть мне нос.
Хотел бы я знать, что это значит, подумал Фрэнсис.
— Сегодня суббота, — поспешно сказал он. — Почта уже закрыта.
— Ну, тогда отправим их в понедельник. Мне не терпится поскорее избавиться от этих чертовых платьев. Не нравится мне разъезжать по городу с этим тряпьем в багажнике. Если нас, не дай бог, остановят и потребуют открыть багажник, нам крышка.
Фрэнсис в ужасе замахал руками:
— Почему бы нам просто не избавиться от них? Отвезем их куда-нибудь на свалку, да и дело с концом!
— Слишком опасно. И не очень-то выгодно. Ты уже позвонил Джойс? Сказал ей, что мы уезжаем?
— Нет еще.
У Фрэнсиса зазвонил сотовый телефон. От неожиданности он вздрогнул. Все это не по мне, подумал он. Так и свихнуться недолго. Он посмотрел на экран:
— Это мама.
Марко выразительно округлил глаза.
— Привет, мам.
Мать Фрэнсиса Дженис и его отец, работавший электриком, жили на Лонг-Айленде. Дженис работала на полставки официанткой в местной забегаловке. Это была крепкая самоуверенная женщина с весьма твердыми убеждениями, которые она никогда не считала нужным скрывать.
— Как твоя нога? — спросила она. — Я испугалась, как бы из-за дождя тебе не стало хуже.
— У меня все в порядке.
— А по твоему голосу этого не скажешь. Марко все еще у вас?
— Да. — Фрэнсис посмотрел на приятеля. Как пить дать, мама не преминет отпустить по его адресу язвительное замечание.
Дженис презрительно хмыкнула.
— А Джойс? На работе?
— Да.
— Сегодня на ужин замечательная лазанья. Пальчики оближешь. Почему бы вам с Джойс не приехать к нам, когда она вернется домой? Ладно, так и быть, пускай и Марко приедет, все равно от него никуда не денешься.
— Спасибо, мам, но мы не можем.
— Но почему? Чем вы заняты?
— Мы с Марко… Короче, мы… собираемся в Атлантик-Сити.
— Опять? Вы ведь там уже были на той неделе.
— Да. И отлично провели время. Я опять хочу выбраться куда-нибудь и глотнуть свежего воздуха.
— Ты вполне можешь глотнуть свежего воздуха у нас на Лонг-Айленде. А что Джойс?
— Едва ли она захочет к нам присоединиться.
— Ты только-только отказался от костылей. Не рановато ли тебе слоняться по казино?
— У меня все будет нормально.
— Когда вы с Джойс наконец поженитесь?
— Чего? — оторопел Фрэнсис.
— Ты прекрасно меня слышал. Я не одобряю ваше неузаконенное сожительство. И ты прекрасно об этом знаешь.
— Сначала я должен выйти на работу, — уклончиво ответил Фрэнсис. Он помолчал и нервно облизнул пересохшие губы. — С чего это вдруг ты сейчас об этом спросила?
— Я только что вернулась домой с работы. Перед самым уходом по радио передали, что в Манхэттене ограбили салон для новобрачных и похитили несколько свадебных платьев. Всем сразу же стало жалко бедных невест, с которыми так бесчеловечно поступили. Теперь им придется затянуть пояса потуже, чтобы наскрести на новые платья. Те, кто решился на такое, — настоящие подонки. Подонки! Мало того что они взламывают сейф и выгребают оттуда все деньги и драгоценности, так еще и прихватывают с собой свадебные платья! Их, верно, мало пороли в детстве.
— Да, наверное, мам. Ладно, мне пора. Спасибо, что позвонила.
— Мы с тобой еще завтра поговорим. Позвони мне, сделай одолжение.
— Ладно. — Фрэнсис захлопнул крышку телефона.
— Все, пора выбираться отсюда. Позвоню Джойс из машины. — Он резко встал; так резко, что у него закружилась голова, и он чуть не упал. В его крови уже начал пульсировать адреналин.
— Эй, осторожней, дружище, — забеспокоился Марко, подхватывая приятеля под руку.
Слишком поздно спохватился, уныло подумал Фрэнсис. Слишком поздно…
Не могу поверить, что это происходит со мной за неделю до моей свадьбы, подумала Риган. Она только что проводила Джека до дверей; он предпочел воспользоваться лестницей, не дожидаясь, пока на их этаж приползет неторопливый лифт. Вернувшись в салон Альфреда и Чарис, Риган заметила на лице Норы обеспокоенное выражение, появлявшееся всегда, когда она размышляла над какой-нибудь проблемой. Или когда обмозговывала интригу очередного романа. Но сейчас ее лицо будто бы говорило: «Риган, у тебя свадьба через семь дней, и у нас дел по горло! Умоляю тебя, не ввязывайся в эту историю!»
Но Риган думала о своем свадебном платье, похищенном парочкой грабителей, которые, помимо всего прочего, запросто могли убить Альфреда и Чарис. Я непременно должна их найти. Она мысленно улыбнулась, вспомнив об угрозах Бриан в адрес этих злодеев. Не хотела бы я повстречаться с ней в темном переулке.
— Альфред, не могли бы вы снова подробно рассказать мне все с того самого момента, когда к вам вломились грабители? Постарайтесь не упустить ни единой детали.
— Но мы уже все рассказали полиции, — ответил он, полулежа на черном кожаном диване. На столике теснились стаканчики с недопитым кофе и остатки сэндвичей.
— А я пока заварю чай с лавандой. Это успокаивает нервы, — поспешно сказала Чарис. — Со всеми этими взбудораженными невестами, которые вот-вот нагрянут сюда, чашечка успокаивающего чая никому не повредит. — Она встала и принялась прибираться на кофейном столике.
— Мы с Кит вполне можем сделать это за вас, — предложила Нора.
— Разумеется, — согласилась Кит, хотя и без особого энтузиазма.
— Спасибо, мам, — сказала Риган. — Чарис, если вы не возражаете, мне бы хотелось побеседовать с вами обоими. Знаю, вы уже рассказали обо всем полиции, но если мы еще раз воссоздадим все события, может, вам удастся вспомнить что-нибудь важное.
Чарис откинула со лба прядь кудрявых волос и, усевшись рядом с Альфредом, взяла его за руку. Им выдалась нелегкая ночь, подумала Риган. И она не могла винить модельера за то, что он был слегка на взводе.
Риган положила перед собой блокнот и раскрыла его. Несколько страниц уже были исписаны ее беглым почерком. Откашлявшись, она начала:
— Надеюсь, ни у кого не вызывает сомнений, что мы все хотим узнать, кто это сделал, и вернуть украденные платья.
Альфред глухо застонал. Чарис сжала его руку.
— Вы сказали, что это были двое в черном с чулками на головах?
Альфред кивнул:
— Когда я услышал шум, то сразу же проснулся и открыл глаза. Ларри Кинг красовался на экране в своих неизменных красных подтяжках. Потом я повернул голову и увидел двоих в темной одежде. Какой убийственный контраст.
— И они не обмолвились ни единым словом?
— Нет, — ответила Чарис. — Мы с Альфредом проснулись одновременно. Эти двое были уже в спальне с веревками в руках. Один из них обежал вокруг кровати… — Она помедлила. — Если задуматься, в его движениях было что-то странное…
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Риган.
Чарис уставилась в пространство немигающим взглядом, затем закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти образы минувшей ночи.
— Он двигался быстро, но как-то неуверенно, будто боялся опираться на ногу.
— Ты права, дорогая, — с нежностью поддержал ее Альфред. — Видите ли, Риган, движение является очень важным фактором в нашей работе. Когда мы отбираем девушек для демонстрации наших моделей, мы всегда обращаем внимание на то, как они двигаются, — чтобы понять, как они смогут подать себя на подиуме. Что касается особенностей походки, мы замечаем больше, чем остальные люди. И вот вчера нам показалось, что один из грабителей немного прихрамывал.
— И потом они вас связали?
— Я должен был попытаться оказать сопротивление, — с отвращением выговорил Альфред. — Но все произошло так неожиданно. Я и глазом не успел моргнуть. После того, как они нас связали, один из них ударил что есть силы по сейфу, который стоял у нас в шкафу. Не знаю уж, чем он по нему врезал, но звук был просто ужасный!
— И что, ни один из них не произнес ни слова?
Оба энергично кивнули.
— От этого сейфа никакого толку, — простонал Альфред. — Он моментально расплющился, как пустая жестянка. Я столько раз пытался найти подходящее место для денег и драгоценностей, но всегда забывал, куда их положил.
Как и ключи от квартиры, подумала Риган.
— Вы сказали полиции, что оба грабителя были примерно одного роста и телосложения, — продолжала она.
— Да, не слишком высокие, но и не маленькие, — подтвердил Альфред.
Да, это исчерпывающая информация, заметила Риган, заглядывая в свои записи. Зрение и слух, вкус и обоняние, подумала она. Чарис и Альфред не успели хорошенько рассмотреть грабителей, не слышали их голосов, не ощутили никакого вкуса, кроме вкуса тряпичных кляпов, которыми те заткнули им рты. О том, что на взломщиках были кожаные перчатки, они уже говорили. Значит, осталось всего одно чувство.
